О спорт! Ты – рейтинг!
Специально взяла паузу и не стала писать сразу после Олимпиады об изменившихся взаимоотношениях спорта и телевидения. Подождала, пока Туринские страсти остынут, пока победы и поражения наших спортсменов, ляпы и находки наших комментаторов, странность одновременного показа соревнований сразу на нескольких каналах станут менее важны, чем сама изменившаяся идеология показа спорта на ТВ.
А то, что отношения телевидения и спорта изменились, зимняя олимпиада 2006 показала с удивительной наглядностью. Всего два года назад во время игр в Афинах спортивные трансляции находились в пределах традиционных рейтинговых параметров, вызывая не больший интерес зрителей, чем все последние пятнадцать лет. После разрушения советской системы спорта и советской системы Гостелерадио спорт на ТВ был, скорее, в роли падчерицы, которую телеканалы любить не любят, но хоть изредка пускать в свет вынуждены, а иначе что люди скажут…
Высокие рейтинги финальных матчей чемпионата мира по футболу оставались исключением при общем правиле — в целом интерес российских зрителей к спорту в 1990-х – начале 2000-х резко упал. Времена, когда хоккейные матчи СССР—Канада или показательные выступления фигуристов заставляли улицы пустеть, как когда-то показ «Семнадцати мгновений весны», миновали, казалось, навсегда. Страны, в которой спорт был государственной идеологией, не стало, а с ней не стало и спорта на ТВ.
Что же случилось к февралю 2006 года, когда спорт, проживший полтора десятилетия в роли падчерицы, вдруг вновь стал любимым ребенком, которого телеканалы, как разведенные родители, начали делить?
Почему спорт снова оказался востребован российской аудиторией? Ответ на этот вопрос, возможно, прост — потому же, почему спорт был востребован в застойное время на исходе советской эпохи. А именно, за отсутствием в телеящике иной настоящей неотредактированной жизни и иной занимающей мысли миллионов людей идеологии. В девяностые спорт «просел», и другие, более политизированные идеологии занимали мысли наших сограждан. К середине двухтысячных, за неимением иных, спорт снова стал господствующей идеологией.
Победы «наших» снова призваны стать главной (если не единственной) причиной национальной гордости и главным поводом для воспитания патриотических чувств. У нынешних детей, как некогда у нашего поколения, выросшего у телевизоров в 70-80-е годы, флаг и гимн страны могут ассоциироваться не с Кремлем, а с пьедесталом почета. Признаюсь, когда многие политики и общественные деятели негодовали по поводу возвращения в жизнь чуть измененного советского гимна, я такого бурного возмущения не разделяла по одной простой причине. В отличие от старших советский гимн для меня был не символом сталинизма или тоталитаризма, а всего лишь звуковым сопровождением спортивных побед. В подсознание вошла единственная картинка — лица наших лучших в мире хоккеистов, слушающих этот гимн после выигранного у канадцев матча на фоне этого флага. Вместе с этой ассоциацией, кажется, во мне тогда формировалось детское чувство гордости за страну, в которой есть такие парни, которые умеют так побеждать. Думаю, у детей и подростков, которые начинают постигать жизнь с помощью телевизора в 2006-м, есть шанс повторить наш опыт и запомнить российский флаг, развевающийся в руках победившей конькобежки прежде, чем в школе их научат различать государственные символы. Ностальгическое ощущение, когда победы в спорте были аналогом величия державы, в феврале 2006-го вдруг вернулось. Вернулось, потому что оказалось, что гражданам этой страны очень хочется родину любить и родиной гордиться, а иных (кроме спортивных) поводов для гордости родина дает не часто.
Кроме идеологических причин возрождения интереса к спорту, разумеется, есть и финансовые причины. Экономика стала такой, что не только может поддержать спорт и спортсменов, но и может позволить болельщикам болеть — ездить за любимой футбольной командой на матчи европейских кубков и в компании друзей рвать глотку на трибунах Турина.
Совпадение этих и некоторых других причин и привело к ситуации, когда не доехавший до Турина российский зритель с готовностью уселся у телевизора – смотреть Олимпиаду. А, усевшись, выяснил, что одинаковую картинку (правда с разным комментарием) в эфир дают сразу два канала – «Первый» и «Спорт».
Немного телевизионной предыстории. Все последние годы права на трансляции крупных международных соревнований делили между собой два телевизионных гиганта —«Первый канал» и ВГТРК (в лице входящего в корпорацию телеканала «Россия»). Делили именно они, а не другие крупные и мелкие российские каналы по одной простой причине – права на трансляцию большинства соревнований продавались Европейским вещательным союзом, членами которого из российских телекомпаний являются только «Первый канал» и ВГТРК.
Таким образом, два российских супергиганта экономили средства – вскладчину покупать, разумеется, дешевле. И оставляли за собой свободу маневра. Очевидно, что ни один крупный федеральный канал не в силах поставить в свою сетку вещания все матчи футбольного чемпионата или соревнования во всех видах спорта на Олимпиаде, иначе места для сериалов, шоу, новостей и прочих рейтинговых программ в эфире не останется. Разделив купленный объем спортивных трансляций на двоих, «Первый» и «Россия» экономили и место в эфире, и финансовые средства.
Так было до случившегося резкого повышения зрительского интереса к спортивным трансляциям и до появления в открытом эфире канала «Спорт», входящего в ту же корпорацию ВГТРК, что и канал «Россия». К февралю 2006-го оказалось, что российский телезритель готов потреблять много больше спорта, чем прежде, принося показывающим спорт каналам высокие рейтинги, а значит, и больше доходов от рекламы. А специализированный канал «Спорт», в отличие от канала «Россия», готов показывать рейтинговые соревнования едва ли не круглосуточно.
Кроме того, что-то случилось в отношениях теленачальников, вступивших к тому времени в сериальную войну («Золотой теленок» против «В круге первом»; проданная каналом «Россия» на НТВ «Бригада» против «Есенина» и т.д.). В итоге руководители «Первого» и ВГТРК не смогли договориться, и с начала олимпийских игр в открытом российском телевизионном эфире стали происходить странности. Канал «Спорт» стал показывать не только те соревнования, право на которые при жеребьевке достались ВГТРК, но и те, право на которые отошло коллегам-конкурентам, дублируя трансляции «Первого канала». «Первый», в свою очередь, стал перекраивать сетку, убирая заявленные ранее сериалы и сдвигая другие программы, дабы показать в прямом эфире фигурное катание или хоккей.
В начале марта в свою программу «Телехранитель» на «Эхо Москвы» я пригласила телевизионных руководителей, отвечающих на своих каналах за спорт, — первого заместителя гендиректора «Первого канала» Александра Файфмана и генерального директора канала «Спорт» Василий Кикнадзе. И каково же было мое удивление, когда вместо концептуального разговора о роли и месте спорта на ТВ, наружу выплыл корпоративный конфликт, связанный с этими параллельными трансляциями и нарушенными договоренностями. «Первый» считал, что конкуренты повели себя, что называется, «не спортивно» и параллельностью трансляций лишили «Первый» прогнозируемых рекламных доходов. Ведь ясно, что когда одно и то же событие показывают одновременно по двум каналам, то количество зрителей распределяется между ними и рейтинги одного из каналов падают. То есть «Первый канал» лишился части прогнозируемых рекламных поступлений за февраль. Канал «Спорт», в свою очередь, уверен, что именно он долгое время «разогревал» интерес российской телеаудитории к Олимпийским играм и весьма несправедливо, когда этим «разогретым интересом» «на халяву» пользуются конкуренты.
Но, к чести телеруководителей, оба признали, что «переговорный ресурс» в этом конфликте не то что «не был исчерпан», но и «вообще не был задействован». И пообещали, что к летнему чемпионату мира по футболу они договорятся, а зрителям не придется смотреть матчи сразу по двум каналам.
Что ж, этот конфликт так и остался бы внутренним делом телеканалов — зрителю, по сути, все равно, по одному или по пяти каналам показывают то, что он хочет смотреть, зритель даже рад, что может выбирать комментаторов. Но скрытая за этим конфликтом более глубинная, нежели просто телевизионная суть, лишний раз напомнила о том, что спорт у нас снова больше, чем просто спорт.
Спорт у нас, как в былые застойные времена, снова государственная идеология. Но в отличие от тех давних (и, может быть, возвращающихся) времен спорт у нас теперь еще и рейтинг. Высокий рейтинг. И большие рекламные доходы, которые крупные телекомпании не собираются уступать друг другу. И, помимо спортивных сражений на стадионах, неспортивные битвы за право их показа явно будут продолжены. Тем более что чемпионат мира по футболу не за горами.
