Россия и Таджикистан — лишь эти две страны постсоветского пространства входят в двадцатые годы двадцать первого века в том же формате власти, что сформировался еще в веке двадцатом. Это звучит удивительно, но это так.

Эмомали Рахмон и Владимир Путин, практически полные ровесники, родившиеся с разницей в два дня, 5 и 7 октября 1952 года, правят своими государствами с прошлого века, Рахмон с 1992 года, Путин с 1999-го.

Все остальные страны на пространстве бывшего СССР — относить Украину и Грузию к СНГ юридически и фактически неверно — претерпели в 2019 году, кто больше, кто меньше, но изменения в характере режима или системе власти. Наиболее кардинальные перемены произошли в Украине, где абсолютную победу на президентских выборах одержал Владимир Зеленский. Его результат можно сравнить лишь с успехом Никола Пашиняна на парламентских выборах в Армении в 2018 году, полностью опрокинувшим систему власти, существовавшую в стране предыдущие 20 лет. Именно Армения и Украина оказались теми государствами, где наглядно стало реальностью неизбежное — приход к власти поколения политиков 40+-, не имеющих никакого советского бэкграунда в опыте активной политической деятельности.

С другой стороны, очевидно и другое: это поколение приходит к власти на волне популизма, а следовательно, харизме политиков, вознесенных на гребне этой волны, неизбежно грозит тяжелое испытание пройти сквозь разочарование голосовавшего за них электората. Все обещания, данные политиками новой волны перед выборами, вряд ли возможно выполнить, а значит — впереди падение рейтингов и потускнение имиджа победителей. 

Кроме того, и в том, и в другом случае следует учесть влияние, если не сказать давление, оказываемое Москвой на новых лидеров Армении и Украины. Не секрет, что мирная "бархатная" революция, лидером которой стал Пашинян, нанесла ощутимый урон российской пропагандистской концепции, утверждавшей, что свержение правящих режимов в союзных Кремлю странах может быть осуществлено лишь при поддержке извне. Армения опровергла эту концепцию, ни "печеньки госдепа", ни агенты ЦРУ не являются причинами падения клана Саргсяна и Кочаряна, правивших Арменией в предыдущие десятилетия. Фактически они были свергнуты под ненасильственным давлением уличных протестов. Это оказалось беспрецедентным итогом правления коррумпированных властных режимов и не рассматривалось до этого Кремлем в качестве какого-либо статистически значимого вероятного события на окружающем Россию пространстве.

Поэтому вряд ли можно считать удивительным, что в 2019 году Москва вынуждена была демонстрировать свое неудовольствие армянским революционным прецедентом весьма нетрадиционным образом. Сам российский президент вступил в игру, не раз и не два показывая свои особые дружеские отношения с заключенным в СИЗО в Ереване вторым президентом Армении Робертом Кочаряном. Поздравления Путина с днем рождения, с Новым годом, отправляемые находящемуся под следствием опальному экс-президенту Армении, стали характерной чертой нынешних росийско-армянских отношений.

Для сравнения: ничего подобного нет в российско-киргизских отношениях, а ведь в Бишкеке арестован и вот уже несколько месяцев сидит в СИЗО также бывший президент Киргизии, Алмазбек Атамбаев. Ни Кремль, ни российский МИД не вступаются в его защиту, несмотря на то, что сам Атамбаев не раз подчеркивал свои дружеские отношения с Путиным. Похоже, что в Москве испытывают некую брезгливость по отношению к некогда путинскому соратнику. Оно и понятно, Атамбаева киргизское следствие уже уведомило о готовности предъявить ему обвинение в убийстве офицера спецназа, участвовавшего летом этого года в попытке силой доставить экс-президента в суд.

Разумеется, надо в этом случае делать скидку на специфические личные особенности четвертого киргизского президента, сделавшие его узником у себя на родине. 

Если говорить о Киргизии, то придется отметить, что из четырех предыдущих президентов страны лишь один, третий, пусть не избранный, а назначенный, Роза Отунбаева, живет без опасений и обвинений в свой адрес у себя дома. Трое других, Аскар Акаев, Курманбек Бакиев и Алмазбек Атамбаев, властями своей страны были лишены звания экс-президента, бежали из Киргизии либо арестованы и находятся под следствием. 

Нет ли тут серьезного повода задуматься об особой судьбе киргизской демократии, которой многие из нас так были впечатлены в 90-е годы прошлого века?.. Нет ли тут какого-то "родового изъяна"? Или мы просто свидетели долгого многолетнего варианта транзита от совка к центральноазиатскому пути к свободе и суверенитету? 

Тем более что уходящий год дал обильную пищу для сравнений на тему транзита власти. На фоне третьего года узбекского транзита после смерти Ислама Каримова в 2016 году в 2019-м начался чрезвычайно интересный процесс казахстанского транзита. 

Нурсултан Назарбаев, будучи несколько растерян неожиданной смертью своего извечного спарринг-партнера и соперника в борьбе за региональное лидерство, решился, наконец, постепенно отойти от власти или, точнее говоря, ее поделить. Заявив в марте этого года об отставке с поста президента, но оставив за собой чрезвычайные полномочия председателя совета безопасности Казахстана и национального лидера(елбасы), Назарбаев предложил стране проголосовать за преемника, спикера сената Касым-Жомарта Токаева. Что страна и сделала в июне.

И вот уже полгода, как в Казахстане наблюдается двоевластие, если не сказать некоторое политическое двоемыслие. Два центра власти, сосредоточенные в Акорде (резиденция президента) и Национальной библиотеке (которую для простоты называют теперь Библиотекой), где располагается аппарат совбеза страны, а следовательно, елбасы, находятся в некотором идейном и организационном противостоянии. Если Библиотека (команда елбасы) старательно подчеркивает стремление поддерживать преемственность и стабильность политики первого президента Казахстана, то Акорда демонстрирует модернизационные амбиции, в первую очередь, во внутренней политике. 

Токаев активно апеллирует к лидерам общественного мнения, пытается даже оседлать некоторые оппозиционные настроения. В конце декабря он пообещал внести в парламент законопроект об уведомительном характере проведения митингов, который должен заменить собой ныне действующий разрешительный. В качестве демонстрации своих намерений он отдал распоряжение полиции отказаться от жесткого разгона несанкционированных демонстраций по случая дня независимости 16 декабря.

Второй президент также пообещал снизить вдвое, с 40 до 20 тысяч человек, порог количества членов политических партий, необходимых для их регистрации в минюсте. Особенного восторга в Библиотеке эти шаги преемника елбасы не вызывают. Оттуда иногда раздаются сигналы, позволяющие считать, что елбасы может еще и вернуться во власть, если посчитает, что политика Токаева подрывает достижения назарбаевского периода правления... Пока же Назарбаев демонстративно взял в свои руки внешнеполитическую деятельность — он представлял Казахстан на саммите лидеров пяти государств Центральной Азии, состоявшемся в Ташкенте в конце ноября, на встрече президентов СНГ в С-Петербурге в декабре, где внимательно выслушал часовой путинский урок на тему того, кто "в действительности, а не на самом деле" развязал Вторую мировую войну. 

Эта двойственность власти в Казахстане смущает некоторых его соседей по региону, да, впрочем, не только по региону... Но этот дуализм, кроме всего прочего, отражение тех фобий и страхов, которые существуют в стране по отношению к непрогнозируемой политике Кремля. Назарбаев, воспринимающийся Москвой как главный гарант неколебимости казахстанской союзнической лояльности по отношению к России, отменно выполняет эту роль, сколь возможно... 

По соседству в Центральной Азии, в Таджикистане, 2019 год был подготовительным к возможному семейному транзиту власти. Эмомали Рахмон обещал не так давно, что президентские выборы 2020 года, в ноябре, пройдут уже без его участия. Вся страна знает уже давно, что Рахмон-отец готовится выдвинуть в преемники своего сына Рустама, для чего пришлось даже уменьшить минимальный возрастной порог для "президентства". Рустам Эмомали, бывший футболист, ныне занимает пост председателя города Душанбе, но так и не добился, чтобы его в стране воспринимали серьезно и с уважением. Поэтому не исключено, что отцу опять придется взвалить на себя нелегкую ношу верховной власти. Таджикская непотия требует жертв.

Подобная же "сыновья" перспектива у власти просматривается в Туркмении, где президент Гурбангулы Бердымухамедов уже несколько лет прокатывает на различных высоких чиновничьих постах сына Сердара.

Если же в целом взглянуть на происходящие в Центральной Азии процессы, то они в известной степени коррелируются с тем, что происходит на западе постсоветского пространства: последовательно идет смена элит, причем, утверждать, что она управляется из Москвы, было бы большим преувеличением. С другой стороны, встречным движением этим процессам является очевидное стремление Москвы консолидировать вокруг себя остатки лояльного ей пространства бывшего Союза на основе все дальше уходящих в прошлое общих ценностей, таких, как победа в Второй мировой войне,75-летие которой предстоит отметить в 2020 году. 

Общие будущие ценности, особенно в реалиях правящего ныне в России режима, просматриваются с трудом. Если не считать нефти, газа и российских военных баз в некоторых странах ОДКБ.


Фото: 28.11.2019. Armenian Prime Minister Nikol Pashinyan, Belarusian President Alexander Lukashenko, Kyrgyz President Sooronbay Jeenbekov, Kazakh President Kassym-Jomart Tokayev, Russian President Vladimir Putin, Tajik President Emomali Rahmon and CSTO Acting Secretary General Valery Semerikov pose for a group photo prior to a session of the Collective Security Treaty Organization (CSTO) Summit in Bishkek, Kyrgyzstan. IGOR KOVALENKO/EPA/TASS