В мире есть, по крайне мере, семь стран, в которых нет конституции. Это: Великобритания, Канада, Новая Зеландия, Швеция, Сан-Марино, Израиль и Ливия. В шести из этих стран люди живут вполне нормально и отсутствие конституции им не очень мешает. В седьмой стране — Ливии — люди живут, прямо скажем, плохо и несчастливо. А некоторые очень плохо и очень несчастливо. Воюют, убивают друг друга.

Не то чтобы вот именно исключительно отсутствие конституции породило в этой стране гражданскую войну, длящуюся вот уже девять лет и фактически разделившую страну на несколько отдельных политических образований. Но эксперименты с конституцией Ливии имеют непосредственное отношение как к большой беде, пришедшей в эту страну, так и к тому, что ждет Россию после путинского обнуления.

Вернемся на минутку к Ливии, потом перейдем к России. Ливийская конституция была принята в 1951 году и существовала до того момента, когда полковник Каддафи устроил военный переворот, отменил конституцию и объяснил ливийцам, что они теперь будут жить по канонам написанной им «Зеленой книги». Страна стала называться «Джамахирия», в ней были отменены партии, все традиционные формы власти, «законом общества» был объявлен Коран, а реальная власть сосредоточена в руках никем не избираемого «Революционного сектора» во главе с самим Каддафи. Джамахирия просуществовала 34 года, после чего в стране началась гражданская война и Ливии фактически не стало…

Теперь о России. После путинского обнуления в России нет больше конституции. Дело даже не столько в том, что в соответствии с экспертизой аналитика Сергея Шпилькина, результаты которой совпадают с результатами независимых экзитполов, явка на голосование составила меньше 45%, а общее число проголосовавших за поправки — 30% граждан, имеющих право голоса. Сама процедура голосования «на пеньках» за пакет из более двух сотен самых разных поправок в принципе не позволяет воспринимать новый Основной закон в качестве такового, а значит, и рассматривать государство, которое базируется на этом «законе», в качестве легитимного.

Первые шаги Путина после обнуления показывают то направление, в котором будет двигаться Путин и тащить за собой свою большую северную «Джамахирию». Во внешней политике — это только что объявленный союз России с диктатурой Эрдогана в Турции и с теократическим Ираном против Израиля, США и Евросоюза. Союз архаики против современности. Поскольку заявленная «Ялта:2» с новым разделом мира на сферы влияния явно не вытанцовывается, Путин, видимо, решил провести «Тегеран:2», на котором вместе со своими подельниками планирует поделить на сферы влияния Сирию.

Во внутренней политике — свежий путинский указ о присвоении 20 городам звания «Город трудовой доблести». Смысл звания — «в целях увековечения подвига тружеников тыла во время Великой Отечественной войны 1941-1945 годов». Человек, родившийся через семь лет после окончания этой войны, награждает почетными званиями отдельные географические названия, населенные пункты, в которых остались считанные единицы тех, кто действительно ковал победу в тылу.

В России более тысячи городов. Двадцать из них названы «городами трудовой славы», остальные, видимо, в годы войны были населены бесславными бездельниками, в противном случае городское начальство должно будет добиваться этой цацки для подведомственного населенного пункта. Проще было бы учинить звание «Страна трудовой доблести» и по итогам бурного обсуждения и всенародного голосования присвоить это звание России…

Окончательное впадение в архаику — первый итог путинского обнуления. У России исчезло будущее, полностью мифологизировано прошлое, а настоящее повисло в тумане неопределенности. Все надежды охранителей на то, что Путин родит им идеологию, никогда не будут реализованы. То, что способны выжать из себя Путин и его обслуга — это мифология, стержнем которой является миф о Великой Победе в Великой Войне. В путинской России нет образа будущего, который есть в любой идеологии. И еще нет политики, место которой занимают хватательные и пищеварительные рефлексы.

Более-менее очевидно, что при Путине в стране не будет выборов, не будет парламента, суда и общественной жизни. Руины, в которых находится оппозиция, журналистика и общественная мысль, вызывают грустные ощущения, но не дают повода для отчаяния.

Тезис «мы должны его пережить» — абсолютно верный, но недостаточный. Просто потому, что если он означает только ожидание, то можем и не пережить. Во всяком случае, не все.

Что могут сегодня делать те, кто не приемлет путинской «Джамахирии», его пожизненного правления, не готов пассивно ждать конца этого режима, а хотел бы каким-то образом этот конец приблизить.

Первое. Сделать максимально публичными и общеизвестными факты конкретных позорных действий пособников путинского режима, соучастников его преступлений. Нас, тех, кто активно против этого режима, порядка 30-40%, а вместе с безразличными пофигистами — более 70% населения. Из 30%, проголосовавших за поправки, не менее половины административно изнасилованные бюджетники. Реальная база поддержки Путина в населении — не более 15%. При таком раскладе бороться можно и нужно.

В качестве одного из первых шагов было бы весьма полезно обнародовать имена тех, кто соучаствовал в том масштабном преступлении против российской государственности, в которое превратилось голосование за путинское обнуление. Имена руководителей УИКов, где были документально доказанные факты фальсификаций, имена «наблюдателей» от власти, других организаторов этого преступления должны стать достоянием их соседей, сослуживцев, учеников и знакомых.

Отныне любое сотрудничество с Кремлем и подконтрольными ему структурами должно стать неприемлемым. Общественное мнение в стране предстоит создавать фактически с нуля, что представляет собой весьма сложную задачу в условиях отсутствия доступа к федеральным СМИ. Сложную, но выполнимую.

Второе. Важнейшим ресурсом легитимности Путина стала шрёдеризированная политическая и общественная элита Запада. Борьба за разрушение этого оплота легитимности Путина во многом ложится на плечи той части российской оппозиции, которая находится в эмиграции. Проекты Форума свободной России «Международный общественный трибунал» и «Список Путина», нацеленные на формирование общественного мнения на Западе и создания обстановки нетерпимости к преступлениям путинского режима, имеет смысл объединить в единый проект.

Неприступной крепостью поддержки Путина на Западе сегодня является президент США Дональд Трамп, который усердно прикрывает все преступления Путина, творимые им в отношении стран Запада, и старательно затыкает рты тем, кто пытается говорить об этих преступлениях. Предсказывать исход выборов в США — дело неблагодарное в отличие от российских голосований, но последние исследования, показавшие 53% готовых голосовать за Байдена, против 41% готовых голосовать за Трампа, позволяют рассчитывать, что эта неприступная крепость вполне может рухнуть.

Третье. Пора перестать искать в своей среде скрытых агентов КГБ/ФСБ, поскольку только сотрудники КГБ/ФСБ могут точно знать, кто именно является внедренным сотрудником/стукачом.

Пора перестать призывать к прекращению споров, дискуссий и попыток объединить оппозицию, поскольку мы все разные, широкая общественная дискуссия о будущем страны — это то, что крайне необходимо оппозиции, а за единством — это в «Единую Россию» или сразу в «апешечку».

Пора перестать сторонникам бойкота и участия в выборах обвинять друг друга в пособничестве Путину. Пора взять на вооружение принцип политической дополнительности: те, кому не противно участвовать в путинских «выборах», участвуют, заставляя власть их фальсифицировать. Забойкотчики вместе с участниками организуют акции протеста против фальсификации. Политическая эмиграция доводит факты фальсификации и масштаб протеста до общественного мнения на Западе, обеспечивая внешнее давление на режим. Когда политический протест сольется с социальным, вызванным обнищанием населения, режим рухнет.

Четвертое. Есть у меня подозрение, переходящее в уверенность, что то, что Путин сотворил с Россией, прочно привязало сроки жизни этого государства к срокам правления Путина. Он 20 лет уничтожал российское государство как федеративную демократическую республику. У него получилось. А последним обнулением уничтожил и само государство, которое уже умерло, но продолжает существовать как пустая оболочка, поддерживаемая насилием, телевизором, страхом чиновников и пассивностью граждан.

Распад России, на мой взгляд, практически неизбежен, и главный организатор этого распада — Путин. Для оппозиции это означает, что центр тяжести работы надо переносить в регионы. Решающий вклад в похороны режима внесет не столичная либеральная политическая тусовка, которая вот уже 20, а, по большому счету, и все 30 лет ничего не может предложить населению, а местные региональные политики, общественные деятели, публицисты и мыслители. Не надо писать очередную программу «Как нам обустроить Россию?». Поздно. Путин ее уже «обустроил». Надо думать о том, как обустраивать Дальний Восток, Сибирь, Калининград, Поволжье, Северный Кавказ и Питер с Москвой. И главная роль в этом должна принадлежать местным лидерам оппозиции и общественного мнения. А столичным «ломам» есть смысл привыкать к роли советчиков. Если позовут…

Тем же, кто сейчас поддерживает путинское обнуление и создаваемую им российскую «Джамахирию», есть смысл посмотреть ролик о последних 40 минутах жизни Каддафи. Очень поучительное зрелище…

Фото: 01.07.2020. Голосование по поправкам в Конституцию РФ в Москве. Сергей Бобылев/ТАСС