«Призывной» миф
Среди современных российских демократов существует миф – достаточно поднять знамя профессиональной армии, как народ тут же пойдет за них голосовать. Особенно этот миф актуален сейчас, когда предметно стоит вопрос об отмене целого ряда отсрочек и сокращения числа военных кафедр в вузах. Для того чтобы потом не было разочарований, с этим мифом надо разобраться уже сейчас.
Почему миф? С теоретической точки зрения, поддержка избирателями сторонников отмены призыва выглядела бы вполне логичной. Но на практике все обстоит иначе. Чадолюбивые родители, не желающие, чтобы их дети получили незабываемый жизненный опыт общения с «дедами», предпочитают индивидуальные стратегии выживания. Говоря же ненаучным языком, спасают своего ребенка с помощью средств, которые есть под рукой.
Это и поиск болезней, которые позволят не служить, но при этом не повлияют на дальнейшую карьеру (спастись от армии, чтобы потом всю жизнь значиться «психом» — удел самых ограниченных и нечестолюбивых). Тем более что к неудовольствию граждан начальников перечни «спасительных болезней», ранее хранившиеся за семью замками, сейчас общедоступны. И «подмазывание» тех же самых граждан начальников, если ничего похожего на болезнь найти не удастся. И максимальное использование существующих отсрочек (кстати, большинство из них сохранится, так что возможность для маневра все же останется, хотя и сузится). И отъезд в другую страну на нашем обширном постсоветском пространстве, а то и в дальнее Зарубежье – смотря у кого сколько возможностей. Наконец, если уж случилось страшное, и сын все-таки призван, житейская мудрость гласит, что надо не идти с плакатом к штабу, а снова «подмазывать» — только для того, чтобы московский ребенок остался служить в Подольске или Красногорске, а не отправлялся в тайгу, тундру или, не дай Бог, Чечню.
Все эти способы хорошо известны нашему населению, глубоко уважающему нашу армию (об этом свидетельствуют данные солидных соцопросов), но лично, по большей части, предпочитающему держаться от нее подальше. При этом люди абсолютно рационально осознают, что даже появление в Думе небольшой фракции противников призыва абсолютно ничего не изменит в судьбе дорогого им Коли или Миши. А раз так, то на избирательных участках можно позволить себе роскошь побыть патриотами и проголосовать за тех, кому «за державу обидно». Кстати, те же социологи свидетельствуют, что большинство граждан согласны «обменять» сокращение числа отсрочек на уменьшение срока службы до одного года. По данным «Левада-центра» за такой вариант выступают две трети опрошенных. Кстати, среди тех, кто высказался против этой меры, далеко не все являются пацифистами – так, скепсис по поводу инициатив Минобороны выражают и некоторые «милитаристы», считающие, что призывники должны служить года три, не меньше.
Таким образом, в обществе возникло своего рода негласное «коалиционное соглашение» между теми, кто рад, что их дети будут служить меньше (это социальные аутсайдеры, не имеющие денег или возможностей для «откоса») и теми, кто уверен, что решит проблему в индивидуальном порядке. Ну, может быть, придется заплатить несколько больше, раз число отсрочек уменьшится и, следовательно, сократится количество спасительных лазеек.
Индивидуальные способы решения проблем вообще свойственны современным россиянам. Пока патриотически настроенные философы, историки и политологи твердили о соборности (по сути, слегка перелицованном советском коллективизме), якобы свойственной русскому человеку, этот самый человек действовал как самый закоренелый индивидуалист, которого и на современном буржуйском Западе в наши дни непросто отыскать. Там люди интегрированы в структуры гражданского общества – от профсоюзов до церковных приходов. У нас «общественная работа» дискредитировала себя профанацией в советские годы, в церковь не ходят даже по большим праздникам, а профсоюзы давно либо присоседились к администрации («официальные»), либо пребывают в маргинальном состоянии («независимые»), либо вообще исчезли (в большинстве структур «новой экономики» они и не создавались). Что касается партий, то они дискредитированы тем, что в современной России обречены на роль аутсайдеров, от которых мало что зависит.
Атомизированное общество не способно к осознанным и цивилизованным коллективным действиям, даже когда речь идет о понятных и близких людям материях – это в полной мере относится и к проблеме армейского призыва. Оно «просыпается» лишь в ситуации полнейшего кризиса властной системы, которая утрачивает всякое доверие со стороны граждан и превращается даже не в страшилище, а в посмешище – как это произошло с советской системой к концу 80-х годов. В этом случае возможна общественная мобилизация, которая, впрочем, достаточно быстро прекращается – российский опыт также дает этому наглядное подтверждение.
Означает ли все это, что демократы должны отказаться от пропаганды своих взглядов на отмену отсрочек, учитывая доминирующие общественные настроения? Разумеется, нет. Во-первых, потому что решительное неприятие милитаризма является в современной России признаком демократической идентичности (а потеря идентичности для любой идеологической партии или организации опаснее, чем поражение на выборах). Во-вторых, отмена части отсрочек вкупе с закрытием военных кафедр в среднесрочной перспективе может привести к росту протестных настроений – среди тех родителей и их детей, которым не удастся приспособиться к новой ситуации (а таких будет немало). Надо только здраво оценивать состояние общественного мнения для того, чтобы не оказываться в плену мифов и вытекающих из них иллюзий относительно эффективности тех или иных действий в публичном пространстве.
Автор — заместитель генерального директора Центра политических технологий
Обсудить "«Призывной» миф" на форумеПочему миф? С теоретической точки зрения, поддержка избирателями сторонников отмены призыва выглядела бы вполне логичной. Но на практике все обстоит иначе. Чадолюбивые родители, не желающие, чтобы их дети получили незабываемый жизненный опыт общения с «дедами», предпочитают индивидуальные стратегии выживания. Говоря же ненаучным языком, спасают своего ребенка с помощью средств, которые есть под рукой.
Это и поиск болезней, которые позволят не служить, но при этом не повлияют на дальнейшую карьеру (спастись от армии, чтобы потом всю жизнь значиться «психом» — удел самых ограниченных и нечестолюбивых). Тем более что к неудовольствию граждан начальников перечни «спасительных болезней», ранее хранившиеся за семью замками, сейчас общедоступны. И «подмазывание» тех же самых граждан начальников, если ничего похожего на болезнь найти не удастся. И максимальное использование существующих отсрочек (кстати, большинство из них сохранится, так что возможность для маневра все же останется, хотя и сузится). И отъезд в другую страну на нашем обширном постсоветском пространстве, а то и в дальнее Зарубежье – смотря у кого сколько возможностей. Наконец, если уж случилось страшное, и сын все-таки призван, житейская мудрость гласит, что надо не идти с плакатом к штабу, а снова «подмазывать» — только для того, чтобы московский ребенок остался служить в Подольске или Красногорске, а не отправлялся в тайгу, тундру или, не дай Бог, Чечню.
Все эти способы хорошо известны нашему населению, глубоко уважающему нашу армию (об этом свидетельствуют данные солидных соцопросов), но лично, по большей части, предпочитающему держаться от нее подальше. При этом люди абсолютно рационально осознают, что даже появление в Думе небольшой фракции противников призыва абсолютно ничего не изменит в судьбе дорогого им Коли или Миши. А раз так, то на избирательных участках можно позволить себе роскошь побыть патриотами и проголосовать за тех, кому «за державу обидно». Кстати, те же социологи свидетельствуют, что большинство граждан согласны «обменять» сокращение числа отсрочек на уменьшение срока службы до одного года. По данным «Левада-центра» за такой вариант выступают две трети опрошенных. Кстати, среди тех, кто высказался против этой меры, далеко не все являются пацифистами – так, скепсис по поводу инициатив Минобороны выражают и некоторые «милитаристы», считающие, что призывники должны служить года три, не меньше.
Таким образом, в обществе возникло своего рода негласное «коалиционное соглашение» между теми, кто рад, что их дети будут служить меньше (это социальные аутсайдеры, не имеющие денег или возможностей для «откоса») и теми, кто уверен, что решит проблему в индивидуальном порядке. Ну, может быть, придется заплатить несколько больше, раз число отсрочек уменьшится и, следовательно, сократится количество спасительных лазеек.
Индивидуальные способы решения проблем вообще свойственны современным россиянам. Пока патриотически настроенные философы, историки и политологи твердили о соборности (по сути, слегка перелицованном советском коллективизме), якобы свойственной русскому человеку, этот самый человек действовал как самый закоренелый индивидуалист, которого и на современном буржуйском Западе в наши дни непросто отыскать. Там люди интегрированы в структуры гражданского общества – от профсоюзов до церковных приходов. У нас «общественная работа» дискредитировала себя профанацией в советские годы, в церковь не ходят даже по большим праздникам, а профсоюзы давно либо присоседились к администрации («официальные»), либо пребывают в маргинальном состоянии («независимые»), либо вообще исчезли (в большинстве структур «новой экономики» они и не создавались). Что касается партий, то они дискредитированы тем, что в современной России обречены на роль аутсайдеров, от которых мало что зависит.
Атомизированное общество не способно к осознанным и цивилизованным коллективным действиям, даже когда речь идет о понятных и близких людям материях – это в полной мере относится и к проблеме армейского призыва. Оно «просыпается» лишь в ситуации полнейшего кризиса властной системы, которая утрачивает всякое доверие со стороны граждан и превращается даже не в страшилище, а в посмешище – как это произошло с советской системой к концу 80-х годов. В этом случае возможна общественная мобилизация, которая, впрочем, достаточно быстро прекращается – российский опыт также дает этому наглядное подтверждение.
Означает ли все это, что демократы должны отказаться от пропаганды своих взглядов на отмену отсрочек, учитывая доминирующие общественные настроения? Разумеется, нет. Во-первых, потому что решительное неприятие милитаризма является в современной России признаком демократической идентичности (а потеря идентичности для любой идеологической партии или организации опаснее, чем поражение на выборах). Во-вторых, отмена части отсрочек вкупе с закрытием военных кафедр в среднесрочной перспективе может привести к росту протестных настроений – среди тех родителей и их детей, которым не удастся приспособиться к новой ситуации (а таких будет немало). Надо только здраво оценивать состояние общественного мнения для того, чтобы не оказываться в плену мифов и вытекающих из них иллюзий относительно эффективности тех или иных действий в публичном пространстве.
Автор — заместитель генерального директора Центра политических технологий
