Дай поиграть
Долгие споры о том, куда вложить Стабилизационный фонд, размеры которого перевалили за 60 миллиардов долларов (по состоянию на 1 апреля — 1,677 трлн рублей), похоже, можно считать завершенными. Решение принято. На этой неделе премьер Михаил Фрадков подписал правительственное постановление, согласно которому средства Стабфонда могут размещаться в трех мировых валютах (американские доллары, британские фунты и евро) на счетах ЦБ либо в государственных ценных бумагах 14 развитых стран с самыми высокими кредитными рейтингами. Низкая доходность подобного рода бумаг — в среднем порядка 3% — компенсируется их высокой надежностью и ликвидностью. Управлять деньгами будет Минфин.
Казалось бы, торжество либеральных идей налицо: деньги не пойдут в российскую экономику, а будут инвестированы за границей. Это единственное для них применение, которое, с многочисленными оговорками, допускали практически все борцы с «голландской болезнью» — от Илларионова до Кудрина. Соблазна у сторонников потратить тоже не будет — деньги вложат, пусть под небольшой процент, но это все же лучше, чем совсем ничего. Как не будет и повода упрекать Минфин в том, что Стабфонд лежит «мертвым грузом», тая из-за высокой инфляции. Что же до укрепляющегося по отношению к мировым валютам рубля, который делает валютные инвестиции, мягко говоря, не слишком выгодными, то Стабфонд нужен как раз на случай падения цен на нефть, а в подобных условиях и рубль, скорее всего, будет падать.
К сожалению, эта логика хороша разве что для домохозяйки, которая несет часть мужниной зарплаты в обменный пункт, чтобы отложить немного долларов или все более популярных евро на случай очередного дефолта. В масштабах экономики страны все выглядит несколько иначе.
Никто не подвергает сомнению, что Стабилизационный фонд, куда идут сверхдоходы от высоких цен на нефть, уже сегодня играет чрезвычайно важную функцию стерилизации избыточной рублевой массы. Не будь фонда, экономику ждала бы либо высокая — гораздо выше нынешней — инфляция, либо серьезное укрепление курса рубля, невыгодное российским производителям. Лишние полтора триллиона рублей экономика переварить пока не в состоянии. Отсюда следует, что просто выйти на валютный рынок со своими деньгами Минфин не может. Так что этот вариант можно даже не рассматривать. Остается использовать ЦБ в качестве большого обменного пункта.
Но предложенная операция никакого практического смысла не имеет. Если проследить судьбу денег, якобы мертвым грузом лежащих в Стабфонде, легко понять, что все то, что собираются на них покупать, уже куплено. В самом деле, российские нефтяные компании экспортируют нефть, продавая ее за доллары. Банк России печатает рубли и покупает на них у нефтяных экспортеров львиную долю их валютной выручки. После этого ЦБ на купленные доллары приобретает другую валюту и госбумаги и складывает все это в золотовалютные резервы, а экспортеры платят рублями экспортную пошлину, которая оседает в Стабфонде.
Что будет происходить теперь, когда Стабфонд начнут конвертировать в евро-фунты-доллары? Просто поменять средства Стабфонда на валюту — нельзя, это значило бы выбросить на рынок более полутора триллионов лишних рублей. Поэтому все операции придется проворачивать через ЦБ, у которого есть золотовалютные резервы. То есть ЦБ продаст гособлигации развитых стран (часть золотовалютных резервов), выручит за них пресловутые евро-фунты-доллары, положит на счета Минфина, а министерские купят на них ровно те же бумаги. И так до бесконечности — вернее, до того момента, пока не кончатся нефтяные деньги.
Конвертировав Стабфонд, Банк России лишится 60 миллиардов долларов из золотовалютных резервов (именно таков, как мы уже писали, размер Стабфонда). Процентный доход, который получит Минфин, недополучит ЦБ. А может, никто ничего покупать-продавать даже и не будет: просто ЦБ перепишет на Минфин более четверти золотовалютных резервов, а полученные рубли спишет — на этом все и закончится. Проблема в том, что рубли ЦБ совсем не нужны. В его задачи входит регулирование валютного курса, для чего требуются валютные резервы и «печатный станок». При этом чем больше резервы, тем проще справляться с задачей. Что же касается Стабфонда, то у него совсем другая функция — восполнять выпадающие в случае снижения цен на нефть доходы российского бюджета. А для этого ни доллары, ни евро не нужны.
Воюющих за деньги Стабфонда минфиновских чиновников можно понять. Во-первых, хочется спрятать от разорения «кубышку», а во-вторых, еще больше хочется поуправлять 60 миллиардами (к концу года, глядишь, и все сто наберется, если цены на нефть продолжат расти теми же темпами) — некоторые известные валютные спекулянты-филантропы и с гораздо меньшими суммами такие чудеса творили, что весь мир содрогался. Что же касается государства, то ничего, кроме транзакционных издержек, которые в лучшем случае будут исчисляться сотнями миллионов долларов, оно не получит.
Кто не понимает о чем речь, пусть попробует поменять рубли на доллары и обратно. И так несколько раз. А потом посмотрит на результат.
