Акционеры решают все
Тема ненависти Запада к России приобрела на нынешней неделе экономическую составляющую. Стоило менеджерам европейской компании Arcelor отказаться от проекта слияния с российской «Северсталью», как сразу пошли разговоры о том, что афронт череповчанам связан с русофобией. Западники, мол, готовы из вредности допустить на свой рынок индуса Миттала, только чтобы преградить дорогу триумфальному шествию российского капитала.
Справедливости ради, надо сказать, что российская общественность не одинока в своем праведном гневе – недели полторы назад почти такими же словами кляла надменную Европу индийская пресса, недовольная тем, что ее любимца Миттала дискриминируют, отдавая предпочтение европейцу Мордашову (действительно, данные географии неопровержимо свидетельствуют о принадлежности Вологодской области к «старому Свету»).
Было бы наивно отрицать наличие политической составляющей в любых крупных международных сделках, особенно когда речь идет о промышленных активах. Однако схожая реакция индийской и российской общественности свидетельствует о том, что причину воскресного успеха Миттала надо искать в чем-то еще. Трудно сказать, кого европейцы опасались больше – индуса, известного своими шумными конфликтами с профсоюзами, или россиянина, с самого начала обещавшего сохранить верность привычной для Arcelor корпоративной культуре.
Кстати, теория заговора развивается в нескольких направлениях: одно из них разрабатывает тему, что виноваты не европейские правительства, а менеджеры Arcelor, которые использовали «Северсталь» втемную для торга с Митталом, рассчитывая выжать из индуса более выгодные условия сделки. Однако такая двойная игра больше похожа на эпизод из телесериала, а не на реальный случай из практики крупнейших мировых компаний.
Куда более вероятна другая версия, в которой нет места коварным заговорщикам, зато присутствует понятие интересов. Менеджеры действительно опасались допускать в свою компанию амбициозного и агрессивного Миттала. А европейские правительства вполне позитивно отнеслись к тому, что на предприятиях Arcelor сохранится социальная стабильность и рабочие (они же избиратели) будут защищены от увольнений. Похоже, в этих условиях «Северсталь» решила, что дело сделано.
Но Миттал вместо того, чтобы обхаживать менеджеров или сидеть в приемных министров – занятие в этой ситуации совершенно безнадежное, – сделал ставку на обработку акционеров компании, пообещав более выгодные финансовые условия. Акционеров же интересуют деньги, а не геополитика, стратегические планы развития компании на десятилетия вперед (в этом отношении предложения «Северстали» были интереснее) или претензии профсоюзных лидеров, которые значимы для них только в случае реальной угрозы массовой забастовки. И значительная часть акционеров перешла на сторону Миттала, потребовав отказа от сделки с Мордашовым.
В этой ситуации менеджеры компании просто не могли позволить себе вступить в конфликт с собственниками – то есть теми, кто их нанял. Это противоречило бы «правилам игры» современной цивилизованной рыночной экономики. Поэтому менеджеры хотя и не сразу, но были вынуждены сменить приоритеты, и уже в рамках этого решения стали выторговывать для себя наилучшие условия продолжения работы в компании или выхода из игры с «золотыми парашютами». А для правительств в условиях, когда индусский бизнесмен договорился с акционерами и менеджерами, приоритетным стало не сдерживание Миттала, а достижение скорейшей определенности в затянувшейся истории.
Это в российской практике миноритарный акционер – самая несчастная и незащищенная фигура. Ему можно занижать дивиденды, а в ответ на недоуменные вопросы почти открытым текстом говорить: вы, спекулянты, не сеете, не пашете, не строите, нефть и газ не качаете, так что сидите и довольствуйтесь тем, что дают. Консолидация активов «дочерних» компаний на балансе «материнских» — стандартная и, казалось бы, безобидная операция, в российских условиях нередко превращается в страшный сон для миноритариев «дочек». Если они сегодня владеют блокирующим пакетом акций какого-нибудь Урюпинского свечного завода (и имеют кое-какие права, например, представлены в Совете директоров), то завтра становятся мельчайшими совладельцами консолидированной компании «Свеча России» с правом раз в год приехать в Москву на собрание акционеров, решения которого уже заранее согласованы без их участия. Или получают право выкупить свои акции по цене, установленной «материнской» компанией, которая, разумеется, себя при этом не обидит. При этом если очень захотеть, то и на обладателя блокпакета можно вообще не обращать внимания – или почти не обращать. Например, арестовав его акции по судебному решению, если он склонен качать права.
В Европе же подобные «русские горки» для миноритариев воспринимаются примерно так же, как процессы над ведьмами – нечто «не из этой жизни». Обратим внимание, насколько серьезно эксперты отреагировали на требование одного из влиятельных миноритариев Arcelor Хосе Мария Аристреина, когда тот потребовал отставки административного совета компании за то, что он слишком поздно прислушался к мнению акционеров. Испанец Аристреина владеет 3,7% акций Arcelor. По российским понятиям – мизер, по европейским – достаточно для того, чтобы всерьез спрашивать с менеджеров за промашки в работе.
«Северсталь», компания, привыкшая к российской специфике, кажется, лишь в последний момент осознала, насколько весомо для Arcelor слово миноритариев. Ситуацию могло переломить лишь масштабное предложение, способное настолько увлечь акционеров, что они, отвернувшись от Миттала, вновь бросились бы навстречу «Северстали» (в связи с этим и возникли слухи о подключении к сделке Романа Абрамовича, обладающего колоссальным финансовым ресурсом). Однако времени на такой маневр уже почти не осталось. И даже если случится чудо, на которое мало кто рассчитывает, большой вопрос, согласятся ли весьма консервативные акционеры менять свою точку зрения.
Автор — заместитель генерального директора Центра политических технологий
