Спецоперация Всевышнего — но не Патрушева

Глава ФСБ Николай Патрушев доложил президенту Путину о ликвидации террориста «номер один» Шамиля Басаева. Как выяснилось, Басаев взорвался вместе с КАМАЗом, который перевозил взрывчатку к месту теракта в Назрани. Утром, когда сообщили о взрыве КАМАЗа, еще ни о какой спецоперации речь не шла. Зато спустя несколько часов, когда стало ясно, что среди убитых – сам Басаев, стало как-то неприлично признаться, что орден за ликвидацию террориста «номер один» надо давать не Патрушеву, а одному товарищу, который един в трех лицах и изображения которого можно увидеть в любой церкви.

По этому поводу вспоминается анекдот: в восемь утра 11 сентября президент Путин звонит Бушу и выражает соболезнование. А, собственно, с чем, спрашивает Буш. Ой, извините, говорит Путин, позвоню попозже.
Спецоперация — это когда заранее известно, кто и как будет уничтожен. А когда МВД сначала говорит, что взорвался грузовик, потом говорит, что будет выяснять почему, потом начинает разбираться, кто же, собственно, взорвался, и выясняет, что Басаев, – это не спецоперация, это повезло.

Смерть Басаева – величайшая удача для России. Как в чисто психологическом, так и в стратегическом смысле. Почти нет сомнений в том, что на это лето боевики планировали широкомасштабную террористическую войну с главной базой в Ингушетии. Смерть Басаева – главнокомандующего этой войны — если не сорвет войну вовсе, то, по крайней мере, сильно смешает сепаратистам карты.
За эту смерть надо поблагодарить Бога. Вот только непонятно, за что тут благодарить ФСБ.

Надо сказать, что когда я в новостях услышала о взрыве груженного взрывчаткой КАМАЗа в Назрани, у меня было две мысли.
Первая – опять.
Опять в наводненной войсками Ингушетии, в республике, где горы отрезаны постами от равнинной части, где дом президента охраняют бэтээры, где столица переполнена присланными на «усиление» ментами, — опять мимо всех этих постов беспрепятственно проехали боевики, и остановили их не внутренние войска, не блокпост — а колдобина на дороге. У кого они купили пропуска, которые позволили им проехать? У кого они купили взрывчатку?

Вторая мысль была еще проще. Дураки эти органы. Не надо было говорить, что КАМАЗ взорвался сам. Надо было подогнать туда пару бэтээров, которые наверняка есть поблизости, пострелять по деревьям, имитируя бой, да и заявить, что теракт предотвращен в результате спецоперации.

Но органы сразу не сообразили. И, только когда пришло известие о том, что среди убитых – Басаев, заметались. Как-то неудобно вышло. Что же это получается? Из Буденновска ушел, из Грозного в 2000-м ушел, из Баксана в Кабарде ушел на трех, считая с женой, ногах, отстреливаясь от ментов, в Ставрополье отпраздновал свадьбу с казачкой, недавно проехался с предоперационной инспекцией по республикам Северного Кавказа — а подорвался на собственной взрывчатке.
А доблестные силовики в это время силами трехсот милиционеров зачищали в Кизилюрте двух боевиков, и зачистили-таки, бэтээрами и гранатометами, всего-то за двенадцать часов.

Возможно, Шамиль Басаев и стал жертвой российского государства (в том смысле, что взрывчатку тряхнуло на колдобине, а колдобина была оттого, что деньги на дорогу, как всегда, своровали). Но все-таки бороться с терроризмом путем воровства денег из дорожного фонда – слишком окольный, хотя и приятный способ.

На самом деле нет ничего ни позорного, ни страшного в том, что террорист сам подорвался на взрывчатке. Это профессиональная болезнь террористов, как силикоз – профессиональная болезнь шахтеров. Из российских эсеров начала 20-го века добрая треть взлетела на воздух еще на стадии приготовления теракта. До создания палестинской автономии, в которой Ясир Арафат наладил изготовление взрывчатки на промышленной основе, самоподрыв террориста-смертника в процессе изготовления мины был самым обычным делом.

Но ни израильские спецслужбы, ни царская охранка никогда не утверждали, что очередной клиент, уронив на пол колбу с гремучей ртутью на снятой квартире, – подорвался в ходе искусной спецоперации под руководством г-на Лопухина или г-на Рачковского.

Смерть Басаева – это, возможно, спецоперация Всевышнего. Но это никак не спецоперация Патрушева, и когда люди относят в счет собственных заслуг то, за что они должны благодарить судьбу, — создается впечатление, что других заслуг, кроме приписанных, у них нет.