Трое из Гааги
Леша – крепкий, ладный парнишка. Он работает в отеле в голландском курортном местечке на окраине Гааги. Ему двадцать три года, но биография у парня уже вполне основательная.
Москвич, из цирковой семьи; в двенадцать лет стал призером международного конкурса, получил гранд, поехал повышать цирковую квалификацию в Испанию, там закончил школу, работал в цирке в Голландии, но недавно решил с цирком завязать. Осматривается и планирует, в какую бы сторону ему жить дальше, а покуда наливает постояльцам здесь, на берегу Северного моря.
Он очень хотел бы поехать в Россию, но боится, что его заберут в армию, а он слышал, что в российской армии процветает бандитизм, и я, признаться, не стал его в этом разубеждать… Поэтому еще минимум пять лет родная станция метро «Сокол» Лешу не увидит. Скорее же всего, ко времени освобождения по возрасту от этой дремучей повинности он пустит корни где-нибудь в этих гаагских краях. Или в других, но только не на Родине, которая интересуется им лишь для того, чтобы замотать в портянки.
Не увидят родные края и Павла – он работает здесь официантом, а днем учится. Павел саксофонист, родом он из Ростова, по крови — чего не бывает на свете! — наполовину итальянец. В Италии, разумеется, бывает часто, в отличие, сами понимаете, от Ростова… Павлу те же двадцать три года, и перспектива отдачи священного долга вместо занятий композицией в Гаагской консерватории его не возбуждает.
В аргентинском ресторане, где Павел артистично разносит по столикам мясо с кровью, я сижу в компании с Ашотом. Он — владелец отеля, того самого, где барменствует юный экс-циркач Леша.
Ашоту сорок с хвостиком, он ереванец, жил и в Москве; в Голландии уже двенадцать лет; начинал с того, что чинил в Амстердаме старые велосипеды и продавал их по десять гульденов, потом, как говорится, «поднялся» на продаже в Россию подержанных иномарок. Сейчас вместо старых велосипедов у него новый «мерседес» и очень много денег помимо… Был у Ашота соблазн завести бизнес и в России, но остановил случай с Ходорковским.
Ашот решил не иметь дело со страной, где такое в порядке вещей. Подобные отношения власти и бизнеса он оценивает беглым матом, не утраченным на берегах Северного моря. По размышлении он предпочел Латвию, и скоро Юрмала — с благодарностью и без «крышевания» — примет его инвестиции на взаимовыгодных условиях.
Вот такие три встречи, такие трое «наших» — за первый же день здесь, на берегу голландского Северного моря…
Ау, Родина! Я слышал, ты решаешь проблему демографии? Тебе, говорят, нужны люди – молодые, рукастые, умные, энергичные, талантливые? Докладываю: их необязательно рожать заново. Их уже полно готовеньких. Их много даже тут, на окраине Гааги, а вообще по миру – миллионы! И это не скинхеды, Родина, не дрессированные уродцы из движения «Наши» и не пыльный партхозактив, желающий поскорее распилить твои несметные бюджеты – это нормальные люди, с ними можно иметь дело, и они давно готовы иметь дело с Родиной!
На равных: без армейского рабства, без административного хамства, без ежедневного унижения…
Но пока ты, Родина, пестуешь в себе именно эти достоинства, юный русскоязычный бармен будет протирать стойку в отеле возле Северного моря, подальше от родного дома.
Родина, тебе Леша не нужен?
