Цена жизни человеческой

Главные события этой недели — прощание с Анной Политковской и реакция на ее убийство Владимира Путина; продолжающаяся антигрузинская кампания; ядерные испытания, проведенные Северной Кореей – все они, так или иначе, связаны одной темой, одним вопросом. Он очень простой – чего стоит жизнь человека, его будущее, его благополучие.

И здесь существуют два диаметрально противоположных ответа. Вот на днях вице-премьер, он же министр обороны участвовал в правительственном совещании, посвященном авиационной безопасности (после серии катастроф президент бросил Сергея Иванова и на авиационную безопасность). На совещании вице-премьер произнес массу правильных слов, в том числе и такие: «Необходимо проработать вопрос о повышении до международных стандартов — то есть минимум до 75 тысяч долларов — уровня страхования в случае гибели или увечья пассажиров". Причем, по словам вице-премьера, происходить это должно за счет компаний, а не за счет пассажиров — чтобы цена на билеты не повышалась.

Это разумный и правильный подход: угроза разорения в результате страховых выплат наверняка действеннее, чем любые призывы заставит авиакомпании обновлять самолетный парк, не экономить на горючем, запчастях и отдыхе экипажей. Все бы ничего, но в день, когда Сергей Борисович говорил эти правильные вещи, в Рязани завершился очередной суд над офицером, забившим насмерть солдата. Капитан этот получил немалый срок. А семья погибшего мальчишки — компенсацию от Минобороны – 200 тысяч, но не долларов, а рублей. То есть жизнь (или даже увечье) авиапассажира оценивается в десять раз дороже жизни солдата, за которую несет ответственность ведомство, возглавляемое Сергеем Ивановым. Причем в данном случае речь идет о решении суда. Вообще же за погибшего в Вооруженных силах солдата-срочника семье выплачивают единовременно около пяти тысяч долларов и еще по тысяче на каждого члена семьи по страховым выплатам.

Согласитесь — это любопытно. В одной своей ипостаси, вице-премьерской, Иванов прекрасно понимает, как заставить авиакомпании заботиться о жизнях россиян. В другой – министерской, ему и в голову не приходит, что военное ведомство должно аналогичным образом компенсировать гибель военнослужащих. Еще бы, ведь в результате только «преступлений и происшествий» в российской армии погибает ежегодно больше тысячи человек, а с увечьями комиссуют еще тысяч 20-30. Разорительная вещь получается. На самом деле здесь нет раздвоения личности. Иванов, так же, как его друг и босс, свято верит в право государства бесплатно и безраздельно распоряжаться жизнями граждан во имя его, государства, интересов (возможность определять которые безраздельно принадлежит кремлевским обитателям).

Как раз здесь Анна Политковская расходилась с российской властью.
Вступив в войну с сепаратистами, Кремль был уверен – для победы все средства хороши. На войне, как на войне – можно и на пытки глаза закрыть, и на то, что под руку кадыровцам и федералам попадают совершенно невинные люди. Подумаешь, сотню похитили, еще сотню убили. Лес рубят – щепки летят. А те, кто, подобно Политковской, делают эти преступления гласными по этой логике, конечно же, преследуют собственные, антигосударственные интересы. И смерть журналистки, по той же логике, вызвала такой резонанс во всем мире вовсе не потому, что в ней увидели политическую расправу, а потому что некие внешние враги захотели нанести ущерб престижу Путина В.В., сиречь престижу России.

Той же логикой на самом деле руководствуется и северокорейский режим Ким Чен Ира, который видит государственный интерес не в том, чтобы накормить свой народ, а в том, чтобы атомную бомбу произвести. Потому что государственные интересы и национальная гордость куда важнее, чем жизни умирающих от голода северокорейцев. При этом Ким Чен Ир как, впрочем, и Путин твердо уверен, что он и только он обладает правом решать, каким образом следует защищать государственные интересы.

Впрочем, есть и разница: если «любимый руководитель» получил это право в наследство от своего папы, то Владимиру Владимировичу, вроде бы, право распоряжаться собой вручил российский народ сам. Правда, президент так усовершенствовал эту систему власти, что право это уже некому оспаривать…