Оранжевая целесообразность
Когда обсуждался вопрос выхода из тупика, в котором оказалась Украина по итогам второго тура президентских выборов, и стало ясно, что никакого правового решения ситуация, попросту говоря, не имеет, тогда председатель Верховной рады Владимир Литвин произнес исторические слова о необходимости принять политическое решение. И с этого момента Украина стала жить в совершенно новой реальности. Собственно, я далек от мысли утверждать, что режим Леонида Кучмы был таким уж законопослушным, но его представители, вкупе с самим президентом, старались оформлять свои решения в соответствии с законом. Было ясно, почему суд выносит то или иное решение, но законность этого решения не ставилась под сомнение. Нечто похожее произошло и с решением Верховного суда Украины о проведении повторного второго тура президентских выборов в стране. Хотя сам Леонид Кучма выступал за проведение повторных выборов, победила позиция, согласно которой необходимо провести именно второй тур. С ней согласился и действовавший тогда президент, и оба претендента – хотя было ясно, что с этого самого момента победителем выборов и третьим президентом Украины становится Виктор Ющенко. Как, впрочем, было ясно и другое: Верховный суд отвергнет жалобы Виктора Януковича после «третьего» тура, даже если по существу их характер не будет отличаться от жалоб штаба Виктора Ющенко.
Можно ли было просто пройти через политическое решение Верховного Суда – а далее управлять страной, придерживаясь ее законодательства? Вряд ли. Ведь это был только один из правовых тупиков на дороге новой власти. Ситуация для нее сложилась и вправду непросто: без нарушения законов вряд ли возможно провести в жизнь хоть сколько-нибудь существенные политические и экономические решения, а нарушение законов приводит к уменьшению социальной базы власти и сомнениям в ее легитимности. Кроме того, избирательное применение правосудия только усиливает юридический нигилизм в обществе. Давайте рассудим: если решения по «Криворожстали» законны, то почему только по «Криворожстали»? Почему не происходит применения того же правового инструмента ко всем приватизированным объектам? А если действительно появится список этих объектов, то насколько будет избирателен он и не породит ли это представления о своих и чужих бизнесменах? Если генеральный прокурор может публично называть фамилии свидетелей по одному из самых резонансных дел в современной истории Украины – делу Гонгадзе – и один из этих свидетелей, бывший министр внутренних дел Юрий Кравченко, стреляется при загадочных обстоятельствах перед поездкой в Генеральную прокуратуру, то насколько оправданы действия прокурора и самого президента Украины, заявляющих, что дело Гонгадзе практически раскрыто? Если министр внутренних дел на специальной пресс-конференции оглашает фамилии проворовавшихся чиновников старой власти – а в конце встречи с журналистами оказывается, что речь идет о свидетелях по громким делам, – то возникает вопрос о существовании в стране презумпции невиновности… В конце концов, в наличии на Украине коррупционеров не сомневается, наверное, не один человек, когда-либо посещавший эту страну. И каждый понимает, что рыба гниет с головы. Но, опять-таки – кто будет определять этих коррупционеров? Министр или суд? Кто будет называть убийц и причастных к делу Гонгадзе? Прокурор, президент или суд? Можно ли превращать правосудие в безостановочную пиар-акцию нового руководства страны?
У каждого из принимаемых решений, у каждого из заявлений есть свой политический мотив. У генерального прокурора – непрочное положение, он возглавлял прокуратуру еще при Кучме, ему необходимо продемонстрировать свою преданность новым властям. Министру внутренних дел важно показать, что его ведомство наконец-то начало борьбу с коррупцией: этого ждет общество. Президент обещал расследовать дело Гонгадзе в конкретные сроки… При чем тут только само правосудие?
Как тяжело меняется реальность, показали новые захваты областных энергетических компаний. Ранее эти захваты осуществляли сторонники старых властей, теперь - друзья новых… При этом на переходящих под новый контроль объектах просто меняется менеджмент. Как тогда, так и теперь ожидать собраний акционеров не нужно – они излишни и для победителей, и для проигравших. Вот ведь в чем загвоздка… Не спешат меняться не только юридические процедуры – не спешит меняться сознание тех, кто должен был бы им следовать.
Между тем люди, голосовавшие за Виктора Ющенко, стремились жить в стране, где каждый гражданин будет защищен законом и где не будет избирательного правосудия или юридической процедуры по принципу политической целесообразности. Приняв политическое решение однажды – для вывода страны из кризиса, – власть просто не имеет морального права править путем постоянного подчинения закона политике. Именно то, что избиратель будет судить эту власть по моральным критериям, а не по принципу безысходности, и отличает сегодня возможности Виктора Ющенко от возможностей его предшественников.
