Невеймарская Россия
«Русский марш» в Москве превратился в сходку посредственных размеров на Девичьем поле. Ничего очень страшного не произошло – ни особой массовости (митинг антифашистов по своей численности оказался сопоставим с акцией националистов), ни какого-то намека на побоище, которого многие ожидали. И это не случайно.
Иногда современную Россию сравнивают с Германией 20-х годов – первым понятие «веймарская Россия» ввел в политический лексикон Александр Янов еще в ельцинский период отечественной истории. Однако в современной России нет критической массы отвязанных нацистов, готовых идти до конца и рисковать жизнью ради достижения своей цели.
В Германии костяк тех, кто шел за Гитлером и Людендорфом в Мюнхене во время «пивного путча», составляли ветераны недавно закончившейся войны. Люди, имевшие опыт командования взводами и ротами, но оказавшиеся лишними в Веймарской республике, отторгнутые обществом и обозлившиеся на него. Еще недавно в их подчинении были десятки людей – теперь они оказались на улице, превратились из офицеров военного времени (кадровых среди них было немного) в маргиналов. Их железные кресты стали никому не нужны в мирной жизни страны, проигравшей войну. Поэтому они с особой жадностью внимали демагогии Розенберга и Штрейхера, которые предлагали простой ответ на извечный и актуальный, как выяснилось, не только для русских, но и для немцев вопрос «Кто виноват?». Этим отставным лейтенантам и капитанам действительно нечего было терять. Примерно то же самое было и в Италии – с той только разницей, что страна формально оказалась в числе победителей, но не получила от этого особых выгод. В такой ситуации разнотипные нацисты действительно могут представлять системную угрозу устоям демократии.
Есть ли в России опасность такого нацизма? На этот вопрос, в принципе, можно ответить утвердительно. Достаточно вспомнить ветерана спецназа полковника Квачкова с его соратниками, которые не скрывают своих праворадикальных взглядов и от слов уже перешли к конкретным действиям. По одной из наиболее правдоподобных версий, именно пронацистская организация стоит за убийством Анны Политковской. Однако на сегодняшний момент речь идет все же о локальных структурах, которые ближе по стилю к латиноамериканским «эскадронам смерти», к итальянским праворадикальным террористам 70-х годов или к французским активистам ОАС периода покушения на де Голля (вспомним известную книгу Фредерика Форсайта «День шакала»). Но никак не похожих на образцы европейского фашизма времен Гитлера и Муссолини, которые еще до прихода к власти вели успешную борьбу за контроль над улицей.
Массового движения фашистского типа по образцу «веймарской Германии» в России в настоящее время нет. Основными предводителями и активистами праворадикального движения в современной России являются люди, которые привыкли разглагольствовать об угрозах – от сионистской до кавказской. Очень мало кто из них был на войне – будь то афганская, чеченская, югославская или «горячие точки» на постсоветском пространстве. Большинство – типичные штатские люди, которые психологически не готовы идти на жесткую сшибку с властью. С куда большим воодушевлением они обличают друг друга в сотрудничестве с властями или ищут друг у друга еврейских дедушку или прабабушку. Публикуют статейки на «патриотических» сайтах и выпускают малотиражные газетки. Присоединение к «марширующим» думских депутатов Рогозина и Бабурина ситуации особо не меняет. Первый имеет огромный опыт договоренностей с Кремлем и радикализировался только в самое последнее время, когда своими неаккуратными действиями вызвал недовольство собственных кураторов. Второй утратил пыл реального оппозиционера еще после кровавых октябрьских событий 1993 года. Оба, несмотря на националистическую риторику, на практике слишком умеренны и аккуратны - в общем, "настоящих буйных" мало.
Разумеется, и деятельность нынешних организаторов «Русского марша» является вредной. Начитается неуравновешенный человек текстов про то, что во всех бедах России виноваты, например, чеченцы, и пойдет мастерить устройство, чтобы отправить на тот свет «врагов народа» - это не досужие фантазии, а версия следствия по делу о попытки организации крушения электрички «Грозный-Москва». Ксенофобская, погромная агитация плодит террористов-одиночек из числа неуравновешенных, обиженных людей с ущемленными интересами. Но не массовые движения, основой которых являются серьезные и отчаянные люди.
Означает ли все это, что деятельность локальных праворадикальных групп и массового националистического движения будут и далее проходить в разных плоскостях? К сожалению, такой прогноз был бы излишне оптимистичным. Уже был опыт их смыкания – на выборах в столичном Преображенском округе, когда «массовка» активно работала на Квачкова как кандидата в думские депутаты (напомним, что он тогда занял второе место с небольшим отрывом от победителя).
Есть и еще одна проблема. В ситуации экономического роста «серьезные люди» заняты делом (одни работают в охранных структурах, другие устроились на выгодных постах на госслужбе, третьи занимаются малым бизнесом и др.) – они могут сочувствовать праворадикалам, разделять многие их взгляды, но не проявлять активности. Однако если в экономике наступит спад, то многие из них окажутся невостребованными. Если сейчас немногие люди, имеющие реальный боевой опыт, всерьез участвуют в националистическом движении, то в этом случае ситуация способна принципиально измениться. И тогда в России может возникнуть действительно опасное праворадикальное движение по «веймарскому» образцу, по сравнению с которым «маршировавшие» в минувшую субботу могут показаться вполне безобидными.
Автор - заместитель генерального директора Центра политических технологий
