Чужие: к 15-летию гайдаровского правительства
Пятнадцать лет назад было образовано гайдаровское правительство. То есть безличное "образовано", как и все безличное, если речь идет не о явлениях природы, а о деяниях рук человеческих, не отражает реального положения вещей. Правительство образовал Б.Н. Ельцин. Сделал он это по наводке Г.Э. Бурбулиса, который стал главой этого правительства в неясной должности "госсекретаря", но с совершенно очевидными полномочиями канцлера. Суперпопулярный осенью 91-го Ельцин "крышевал" правительство пока мог, Бурбулис, в тот момент второй по влиянию человек в стране, был комиссаром, а генерировал идеи и принимал собственно экономические решения Гайдар. Потом из тени Гайдара вышел Чубайс и встал рядом. То есть на самом деле здесь имеет место оптический обман. Многие думают, что Гайдар и Чубайс два разных человека. На самом деле — один. Но это другая, отдельная история.
Члены того гайдаровского кабинета уверяют, что с самого начала сознавали себя смертниками. И нет оснований им не верить. В этом осознании была и несомненная жертвенно-романтическая составляющая, что вполне нормально, если эпоха — революционная, а тебе — чуть за 30. Но по сути они не обманулись, действительно оказавшись смертниками. Правда, только политическими. И это уже — редкая удача. В России реформаторы заканчивают плохо. Отношение к гайдаровскому кабинету общеизвестно, и оно года этак с 92-го не меняется. Очень небольшая, прямо скажем, мизерная часть граждан считает гайдаровцев спасителями Отечества. Подавляющее большинство — активными вредителями и врагами народа. Не исключаю, даже думаю, что в конечном итоге в истории возобладает точка зрения, близкая к первой. Но когда наступит этот конечный итог, предсказать не возьмусь.
По гамбургскому счету да по сухому остатку работу того легендарного правительства действительно можно оценивать двояко. Что они тогда спасли страну — в этом сомнений нет. Гайдар не устает повторять, что на самом деле они были реаниматоры. И приводит факты, о которых все забыли: казна пустая, прилавки — пустые, хлеба в закромах Родины на пару дней, и купить негде и не на что. Все. Впереди — зима и большая белая панама. И тогда эти ребята сделали то, что сделали. По сути, если опросить граждан на предмет их претензий к Гайдару (или к Чубайсу, повторяю: это одно и то же лицо), граждане, почесав репу, бойко скажут, что, во-первых, отняли их сбережения, а во-вторых, продали за бесценок ("прихватизировали") страну. А Гайдарочубайс на это цинично возразит, что по первому пункту, насчет сбережений, подсуетился еще член ГКЧП премьер Павлов, а то немногое, что осталось после Павлова, граждане могли со спокойной совестью засунуть себе известно куда, поскольку в отсутствие товаров это был никакой не всеобщий эквивалент, а резаная бумага. Жрать ее, что ли, с голодухи? Что же до второго пункта, продолжит забивать баки Гайдарочубайс, то скажите, пожалуйста, а кто тогда мог заплатить большие деньги? В России — никто, а если бы все скупили иностранцы, так вы бы, дорогие граждане, еще не то про нас говорили. Поэтому задача была не продать родную промышленность за настоящую цену, а по сути раздать ее в частные руки, чтобы обеспечить ей нормальное управление, иначе — крантец.
На самом деле, в диалоге, который ведется в реальной системе историко-экономических координат, эти доводы неопровержимы. Вменяемые (а их немного), т.е. образованные и владеющие материалом оппоненты, как правило, в более или менее красивых позах стояли неподалеку и бросали более или менее авторитетные замечания, однако брать на себя ответственность категорически отказывались, а потому так и не предоставили возможности проверить точность своих рекомендаций. Что же касается массы оппонентов, материалом не владеющих, то их аргументы носят, как известно, бессознательный, эмоциональный характер и к экономической реальности имеют отдаленное отношение. Но именно эта огромная масса стихийных, эмоциональных оппонентов и составляет огромное большинство российского народа. Народа, который именно тогда, в первой половине 90-х, так и не успев толком вкусить демократизации и либеральных реформ, испытал к ним и к их носителям сильнейшую личную неприязнь. Конечно, эта неприязнь, подобно картофельным бунтам – по назначению. Это – раздражение против всего, чем не умеешь, не научился пользоваться. Это – классическая детская фобия. По мере взросления она исчезает.
Ребенок не любит мыться, потому что мыло попадает ему в глаза, но понятно, что это не на всю жизнь. Фобии, сопутствующие социальному инфантилизму, куда опаснее, поскольку взросление нации длится столетия. Более того, иногда процесс может останавливаться, а то и поворачивать вспять. Поэтому общество, которому мыло попало в глазки, может на много поколений возненавидеть все, что так или иначе связано с гигиеной. “Мы мыться не будем, поскольку не желаем и это противоречит нашей исконной самобытности. А желаем подтираться пальцем, гонять вшей под мышками и славить кесаря императора”. И нет тут ничьей вины. Только беда.
Гайдаровская команда действительно спасла страну в экстренной ситуации. Она проводила сложнейшую операцию без анестезии в полевых условиях. Операция требовала полной отдачи. Трудно было одновременно заниматься еще и активным пиаром собственной деятельности. Эта задача была невыполнима. Да и просто не их это была задача, и претензии – не к ним. Скорее – к нам. Страна в начале 90-х избежала голода, смуты и гражданской войны. Это – их несомненная и крупная историческая заслуга. Но с тех пор страна раз за разом делает выбор, который уводит ее все дальше от классических либеральных ценностей. И это – их крупное историческое поражение. Они были умны и мужественны. Штольц – положительный персонаж в знаменитом романе Гончарова. Не Обломов, конечно, — Штольц. Но он не пользуется успехом у читателя. Он – чужой. И все его замашки и порывы – чужие. И поделать здесь ничего нельзя. Тупик.
