Отравленный отпуск
Литвиненко отравили в тот момент, когда я, счастливый, пересекал Штаты по северной дороге из Вашингтона в Сан-Франциско. Ровно в то время, когда я наслаждался пейзажами Айовы и Небраски и мрачной мощью Вайоминга, отправившего в политику нынешнего вице-президента США Ричарда Чейни.
Мысли о полонии-210, уколе зонтиком болгарского диссидента Георгия Маркова и неудачной попытке Кремля отравить таллием агента КГБ Николая Хохлова не приходили мне в голову, когда, удивляясь собственной глупости, я остановился с пустым баком в конце соляной пустыни Юты. Ожидая помощи из находящегося всего в 17 километрах небольшого городка Вендовер, первого населенного пункта в штате Невада, стоявшего на моем пути в Калифорнию.
С трудом переварив убийство Политковской, я и подумать не мог, что второе политическое преступление произойдет так быстро. В конце концов, я не гадалка и не ясновидец. В общем, отпуск был частично отравлен работой. «Коммерсант» интересовала американская оценка убийства в Великобритании и некоторые детали случившегося, которые я мог бы раздобыть, зная людей в Лондоне.
Смерть Литвиненко, также как и истории с неудачным отравлением Ющенко, подозрением в отравлении Щекочихина и убийством Политковской, заставила СМИ практически во всем мире посмотреть в сторону Кремля. Власть, как и ее предшественница в СССР, естественно, заявила о своей непричастности, назвав обвинения «абсурдными» и предложив свою версию, озвученную господином Ястржембским
Эта часть истории бодания Кремля с «врагами» меня мало интересует. Она предсказуема и проходит на фоне серьезного закулисного выяснения отношений между правительствами в Лондоне и Москве.
Мне любопытно послушать тех, кто «за стенкой», кто на протяжении последних шести лет активно придумывал различные дорогостоящие проекты для поднятия имиджа России за рубежом. Например, тех, кто нанял американское агентство Ketchum перед саммитом «восьмерки» в Санкт-Петербурге.
Понятно, что они с имиджем России за несколько недель ничего хорошего сделать не могли. С ним и за пятилетку мало что можно сделать. После событий 11 сентября 2001 года Саудиты чего только не пытались предпринять в Штатах, но изменить дерьмовое отношение к себе не смогли. Даже опираясь на старую дружбу Джорджа Буша и Ричарда Чейни.
Или удачные попытки руководства агентства РИА «Новости» выбить из господина Суркова побольше денег на заведомо неэффективную и сомнительную (с точки зрения законодательства США) пиар-деятельность этой структуры в Вашингтоне и Нью-Йорке. Нежелание администрации Белого дома ссориться с Москвой по таким пустякам, скорее всего, удерживают госдеп от закрытия «имиджевой» части этого госагентства в США.
Стоит вспомнить и неудачную попытку создания в Вашингтоне российского «мозгового центра». Так же, как и нечеловеческие усилия Кремля в лице господина Павловского и иже с ним, потраченные на избрание господина Януковича президентом Украины.
Шесть лет и гора потраченных денег родили отнюдь не имиджевую мышь, но большую навозную кучу. Ее чудовищный запах привлекает к Кремлю всех мух, независимо от того, выпустили ли их из Спасских ворот или откуда-нибудь еще.
Одержимость идеей Великой России сыграла с руководством страны злую шутку. Мало убедить себя или часть населения страны в том, что она лучше и мощнее других. Если, конечно, это государство не находится в безвоздушном пространстве.
Нужно еще доказать это за границами своей вотчины, где лозунгам, плакатам и поиску врагов верят значительно меньше, чем соблюдению прав человека, росту уровня доходов на душу населения, увеличению числа рабочих мест или стремительному развитию новых технологий.
Кремль, на мой взгляд, пошел совсем по другому пути. Отличному даже от того, который выбрал для себя Михаил Горбачев в бытность президентом СССР. Господин Горбачев, которого я считаю ответственным за кровь и страдания людей в странах, входивших в состав Союза, тем не менее, создал себе имидж либерала и освободителя в Европе и США, благодаря проводимой им внешней политике.
Владимир Путин же справил себе имидж жесткого и упрямого до безумства правителя, пытающегося доказать право России на место за главным столом. Пренебрегая при этом практически всеми базовыми принципами, присущими демократическому государству.
Я считаю, что страх является той базой, на которой Кремль строит свой путь вхождения в мировое пространство. Страх, как внутри страны, так и за ее пределами, должен показать другим государствам, что с Россией лучше разговаривать тихо. И почаще кивать головой в знак согласия, а не мотать ею в разные стороны, показывая свое недовольство.
Ничего свежего в этой «новой» политике российского руководства нет. Похоже вели себя и крайне закомплексованные Иван Грозный, ПетрI и Иосиф Сталин. Так же, как и многие из тех, кто правили страной в промежутке между этими всемирно известными монстрами, до которых Владимиру Путину довольно далеко.
Впрочем, Кремль знает, что делает. Поэтому спускать на него всех собак мне не хочется. Часть стаи должна добежать до офисов крупных западных компаний, несмотря ни на что ведущих бизнес в России. Так всегда было и, к сожалению, так всегда будет.
Принцип, провозглашенный иностранцами еще при Петре, или Армандом Хаммером в годы правления Леонида Брежнева, ничуть не изменился: «Плохой, но знакомый царь всегда лучше нового и худшего». Пока бизнес приносит хороший доход, никакие предупреждения госдепа или Белого дома американским компаниям действия не возымеют.
Так же ведут себя и правительства многих стран, включая Европу и те же США, да и многие международные организации. Прав Ричард Перл, сказавший мне о том, что «сотрудничество с Россией должно строиться, исходя из ее поведения». Не думаю, что такая политическая линия способна стать реальностью в Вашингтоне в ближайшее время.
Поэтому остается лишь с удивлением наблюдать за началом средневековой предвыборной кампании 2008 года в России. Убить или быть убитым. Сидеть в замке и бояться выйти из тронного зала без короны. Сеять страх и пожинать его по полной программе. Будущее выглядит таким красочным, что в пору надевать темные очки.
Автор — специальный корреспондент ИД «Коммерсант» в Вашингтоне
