От Гамлета к Полонию, или Курс средневековой интриги
Зрелище Генпрокуратуры, заподозрившей, то ли с помощью магического кристалла, то ли другого волшебного источника, что Александр Литвиненко был отравлен в Лондоне в отеле «Миллениум» не 1 ноября и не полонием, а ртутью и на две недели раньше, отравлен Леонидом Невзлиным, настолько потрясло аналитиков, что многие – и я в том числе – восприняли это мероприятие как чистую глупость, попытку давления на Ходорковского или желание выслужиться перед начальством без осознания стратегических последствий поступка.
Между тем, у него могла быть еще одна продуманная цель. Заявление вполне можно истолковать как очередной этап борьбы кремлевских "бульдогов" под ковром.
Смотрите, какая интересная штука.
В начале декабря бывший сотрудник КГБ Юрий Швец, для допроса которого агенты Скотленд-Ярда специально прилетели в США, назвал британцам имя предполагаемого убийцы Литвиненко и передал им досье, составленное с помощью его, Швеца, на одного из высокопоставленных сотрудников кремлевской Администрации.
По словам Швеца, досье это было заказано Александру Литвиненко крупной западной компанией, которая по его получении разорвала с вышеуказанным чиновником сделку ценой в десятки миллионов долларов. Швец утверждает, что Литвиненко показывал это досье Андрею Луговому.
Имя чиновника (как и убийцы) Швец не называл, но список сотрудников кремлевской Администрации, причастных к крупному бизнесу, можно пересчитать на пальцах одной руки.
Швец – серьезный пассажир, убежавший в свое время на Запад со всеми действующими советскими шифрами и со всеми вариантами их замен. Но заявление Швеца произвело небольшое впечатление. И вот почему: оно вряд ли может быть правдой.
То есть, вероятно, Швец давал свои показания совершенно искренне, но в том-то и дело, что его картина мира - картина мира офицера спецслужб, в которой главными двигателями истории являются секретные досье, тайные данные и таинственные документы - очень похожа на голливудский сценарий, но малореальна.
Ни одна серьезная западная компания не обратилась бы к г-ну Литвиненко для того, чтобы составить досье на серьезного кремлевского чиновника. Она бы обратилась в Kroll. А «Кролл», в свою очередь, составляет такие досье в режиме он-лайн. Он бы нажал пару клавиш, вытащил досье, может, сделал бы небольшой update и прислал бы досье через пару часов.
Проблема в том, что так обстоят дела в реальном мире. А, как я уже сказала, в голливудских сценариях и донесениях спецслужб они обстоят иначе. «Кролл» или какое-то другое агенство могли попросить Литвиненко и Швеца чего-то написать: лишний источник не помешает, как бы ни была сомнительна его ценность. Литвиненко мог показать эту бумагу Луговому, преувеличив - как часто это бывает среди агентов спецслужб, бывших и настоящих - ее важность. Луговой обязан был доложить об этой бумаге; и уж в окончательном докладе несчастную бумажку могли приравнять чуть ли не к ядерной бомбе.
Опять же – даже и в таком виде, при всех поправках на привычную паранойю любых спецслужб и любых выходцев из спецслужб во власти – вряд ли решение о ликвидидации Александра Литвиненко было принято на основании сведений о каком-то жутком досье. (Хотя ценность этого досье, повторяю, вряд ли стоит преувеличивать; а неназванной Швецом крупной компании было достаточно нанять мальчика покопаться пару часов в интернете, чтобы составить себе profile потенциального партнера.)
Но я вот о чем. Александр Литвиненко был у Невзлина, по словам последнего, за три месяца до своей гибели. Он привез ему 18-страничное досье, касающееся ЮКОСа, вероятно, это было то самое досье или его вариант, показанный не только Луговому. Досье это Незвлин передал в Скотленд-Ярд.
И вот после этого прокуратура обвиняет Невзлина в отравлении Литвиненко. И обвинение Генпрокуратуры легитимизирует еще неведомое нам досье, как сама смерть Литвиненко легитимизировала довольно-таки маргинальную версию о причинах взрывов домов в Москве.
Иначе говоря, ведомство г-на Чайки создало для Леонида Невзлина не просто абстрактный пиар-повод, не просто лишний раз представило его политическим заключенным. Оно вложила в его руки совершенно конкретное оружие, направленное против конкретного чиновника; и если самые простые выкладки верны, этот чиновник был ближайшим соратником г-на Устинова и потому является одним из главных противников нового прокурора Чайки.
А если они неверны – то удивительно все-таки, как неотличимы друг от друга стратегические последствия простого непрофессионализма и хитроумных интриг.
Обсудить "От Гамлета к Полонию, или Курс средневековой интриги" на форуме
Между тем, у него могла быть еще одна продуманная цель. Заявление вполне можно истолковать как очередной этап борьбы кремлевских "бульдогов" под ковром.
Смотрите, какая интересная штука.
В начале декабря бывший сотрудник КГБ Юрий Швец, для допроса которого агенты Скотленд-Ярда специально прилетели в США, назвал британцам имя предполагаемого убийцы Литвиненко и передал им досье, составленное с помощью его, Швеца, на одного из высокопоставленных сотрудников кремлевской Администрации.
По словам Швеца, досье это было заказано Александру Литвиненко крупной западной компанией, которая по его получении разорвала с вышеуказанным чиновником сделку ценой в десятки миллионов долларов. Швец утверждает, что Литвиненко показывал это досье Андрею Луговому.
Имя чиновника (как и убийцы) Швец не называл, но список сотрудников кремлевской Администрации, причастных к крупному бизнесу, можно пересчитать на пальцах одной руки.
Швец – серьезный пассажир, убежавший в свое время на Запад со всеми действующими советскими шифрами и со всеми вариантами их замен. Но заявление Швеца произвело небольшое впечатление. И вот почему: оно вряд ли может быть правдой.
То есть, вероятно, Швец давал свои показания совершенно искренне, но в том-то и дело, что его картина мира - картина мира офицера спецслужб, в которой главными двигателями истории являются секретные досье, тайные данные и таинственные документы - очень похожа на голливудский сценарий, но малореальна.
Ни одна серьезная западная компания не обратилась бы к г-ну Литвиненко для того, чтобы составить досье на серьезного кремлевского чиновника. Она бы обратилась в Kroll. А «Кролл», в свою очередь, составляет такие досье в режиме он-лайн. Он бы нажал пару клавиш, вытащил досье, может, сделал бы небольшой update и прислал бы досье через пару часов.
Проблема в том, что так обстоят дела в реальном мире. А, как я уже сказала, в голливудских сценариях и донесениях спецслужб они обстоят иначе. «Кролл» или какое-то другое агенство могли попросить Литвиненко и Швеца чего-то написать: лишний источник не помешает, как бы ни была сомнительна его ценность. Литвиненко мог показать эту бумагу Луговому, преувеличив - как часто это бывает среди агентов спецслужб, бывших и настоящих - ее важность. Луговой обязан был доложить об этой бумаге; и уж в окончательном докладе несчастную бумажку могли приравнять чуть ли не к ядерной бомбе.
Опять же – даже и в таком виде, при всех поправках на привычную паранойю любых спецслужб и любых выходцев из спецслужб во власти – вряд ли решение о ликвидидации Александра Литвиненко было принято на основании сведений о каком-то жутком досье. (Хотя ценность этого досье, повторяю, вряд ли стоит преувеличивать; а неназванной Швецом крупной компании было достаточно нанять мальчика покопаться пару часов в интернете, чтобы составить себе profile потенциального партнера.)
Но я вот о чем. Александр Литвиненко был у Невзлина, по словам последнего, за три месяца до своей гибели. Он привез ему 18-страничное досье, касающееся ЮКОСа, вероятно, это было то самое досье или его вариант, показанный не только Луговому. Досье это Незвлин передал в Скотленд-Ярд.
И вот после этого прокуратура обвиняет Невзлина в отравлении Литвиненко. И обвинение Генпрокуратуры легитимизирует еще неведомое нам досье, как сама смерть Литвиненко легитимизировала довольно-таки маргинальную версию о причинах взрывов домов в Москве.
Иначе говоря, ведомство г-на Чайки создало для Леонида Невзлина не просто абстрактный пиар-повод, не просто лишний раз представило его политическим заключенным. Оно вложила в его руки совершенно конкретное оружие, направленное против конкретного чиновника; и если самые простые выкладки верны, этот чиновник был ближайшим соратником г-на Устинова и потому является одним из главных противников нового прокурора Чайки.
А если они неверны – то удивительно все-таки, как неотличимы друг от друга стратегические последствия простого непрофессионализма и хитроумных интриг.
