В последнее время выяснилось, что слабая система сдержек и противовесов, выстроенная федеральным центром в Чечне, окончательно рухнула. Противоречия между президентом Алу Алхановым и премьером Рамзаном Кадыровым перешли из латентной фазы в открытую. При этом немногочисленные чиновники, которые были верны Алханову, вынуждены были подать в отставку.

Алу Алханов изначально был слабым президентом, выдвинутым на пост главы республики кадыровским кланом после гибели его лидера, Ахмад-Хаджи Кадырова. Тогда глава республиканского МВД казался оптимальным кандидатом. С одной стороны, он, как утверждают, присягнул на верность Кадырову-старшему на Коране. Разрешил принимать в МВД бывших боевиков, которые сейчас составили «костяк» этой структуры. С другой стороны, Алханов был приемлем и для федерального центра – милицейский генерал, всегда остававшийся верным Москве. Казалось, что чеченский «дуумвират» будет успешно работать. Алханов, никогда не отличавшийся лидерскими качествами, исполнял роль декорации, а Рамзан тем временем захватывал в Чечне одну позицию за другой – силовые структуры, «Единую Россию», чеченский парламент.

При этом в ходе своего завоевательного похода в чеченскую власть младший Кадыров последовательно избавляется от соратников своего отца. Изгнан из системы власти многолетний пиарщик и спичрайтер Ахмада-Хаджи Таус Джабраилов, который был вознесен на пост председателя чеченского квазипарламента – Госсовета. Когда же в республике проходили парламентские выборы, то его не пустили не только в спикеры, но и в рядовые депутаты. Спокойный и неамбициозный муфтий Ахмед Шамаев – преемник и ставленник Ахмада-Хаджи – оказался вынужден уступить место преданному Рамзану бывшему шариатскому судье Султану Мирзаеву. Бывший полевой командир, а впоследствии «человек ФСБ» Мовлади Байсаров, вполне нормально уживавшийся с Кадыровым-старшим, был уничтожен на московской улице людьми Кадырова-младшего.

Федеральный центр упустил массу возможностей для выстраивания противовесов рамзановской власти в республике, в которой традиционно существовало много центров влияния. Ни Завгаев, ни Дудаев, ни Масхадов никогда не были ее полновластными хозяевами – как им не был генерал Эрисхан Алиев, назначенный Деникиным правителем Чечни в 1919 году. Или фанатичный исламский лидер Узун-Хаджи, который в том же году сражался против деникинцев в союзе с безбожниками-большевиками. Центр спокойно смотрел на то, как из чеченской политики вытесняются лояльные Москве Асланбек Аслаханов (получивший символическую компенсацию в виде поста советника Владимира Путина), Руслан Хасбулатов, Малик Сайдуллаев. Последнего сняли с президентских выборов на фантастическом основании – в его новом российском паспорте записано, что он родился в Чеченской республике, тогда как в то время такого субъекта Федерации не было, а существовала Чечено-Ингушетия. Тот факт, что у многих чеченцев в паспортах находится все та же злосчастная формулировка, никого не волновало. Паспорт недействителен – с выборов долой!


Теперь единственным противовесом Кадырову оказался Алханов, который, несмотря на свою политическую слабость, все же является всенародно избранным президентом республики. И Алханов предпринял кое-какие не слишком решительные шаги для того, чтобы показать, что он не пустое место, что он все же что-то значит. Так, в прошлом году он назначил секретарем Совбеза Чечни своего протеже Германа Вока вместо рамзановского протеже Хайруди Висенгиреева, бывшего командира эскадрильи в немногочисленной авиации Дудаева. А совсем недавно Алханов дал интервью, в котором рассуждал о роли в кавказской истории имама Шамиля и его современника, религиозного лидера Кунта-Хаджи, который особо почитается кадыровским кланом. Мол, Шамиль, несмотря на то, что пролил реки крови, отправился в почетную ссылку, а миротворец Кунта-Хаджи окончил свои дни в холодной Сибири. Таким образом, президент позиционировал себя в качестве идеолога, причем аналогия с Шамилем могла быть истолкована как намек на то, что боевики, не так давно воевавшие с Россией, сейчас торжествуют, а мирный Алханов оказался в загоне. Но даже такие слабые попытки самоутвердиться, чтобы продержаться до конца президентского срока (на большее Алханов не претендует) привели к жесткой реакции со стороны Рамзана. Кадырову-младшему исполнилось 30 лет, по закону он может стать президентом. И сейчас Рамзан находится в шаге от президентского поста.

Сюрреалистичность обстоятельств атаки на Алханова мало отличается от «паспортной» истории с Сайдуллаевым. Муфтий Мирзаев неожиданно объявил, что Алханов, говоря о смерти Кунта-Хаджи, оскорбил чеченцев, так как святой не умер, а находится в «сокрытии», то есть когда-нибудь вернется на родину. Попытки алхановцев хоть как-то оправдаться – например, ссылкой на то, что упоминание о смерти Кунта-Хаджи есть в диссертации покойного Ахмада-Хаджи Кадырова – уже никого не интересовали. Через несколько дней люди из «ближнего круга» Алханова, включая и Германа Вока, были выдавлены из республики. А президент Чечни был вынужден смиренно принять отставку Вока, показав тем самым, что не способен успешно сопротивляться рамзановскому натиску. Никакой поддержки номинальному главе республики федеральный центр не оказал.

Если раньше Алханов был слабым президентом, то теперь стал совсем никаким. И не суть важно, когда его уволят – на наступившей неделе или на пару месяцев позже. Вопрос только в том, решится ли федеральный центр полностью отдать Чечню Кадырову-младшему или же попытается все же создать очередное подобие противовеса реальному лидеру республики. Впрочем, в последнем случае велика вероятность того, что события начнут развиваться по сценарию, уже опробованному в случае с Алхановым.

Автор — заместитель генерального директора Центра политических технологий