Торжество академократии
Теперь уже никто и никогда не узнает, сколько же голосов было подано за принятие проекта нового устава РАН. Потому что эти голоса никто не считал. Президиум и ответственные счетчики (числом шесть) оглядели лес рук с голубыми прямоугольниками мандатов и попросили поднять руки тех, кто против. Таковых не нашлось вовсе. После третьего призыва в зале обнаружился один воздержавшийся.
Если бы это была сцена из романа или киносценария, его автора следовало бы упрекнуть в грубой тенденциозности и пристрастии к дешевым аллюзиям. Тут и единогласное одобрение в духе приснопамятных съездов, и то, что этот сеанс неквалифицированного ручного труда по передовым технологиям позапрошлого века разыгрывался в зале, где только что звучали призывы «создать вокруг Академии пояс инноваций». Картину венчали огромные часы на здании президиума РАН, где происходило все действо – выполненные в стиле «техно» и давно остановившиеся навсегда.
Но обвинять в безвкусице и прямолинейности некого – шоу разворачивалось не на сцене, а в жизни. И обозначало полную победу Академии в очередной схватке с Министерством образования и науки.
Мне уже приходилось писать о сути конфликта. Вкратце напомню: Российская академия наук – уникальное образование, юридически являющееся общественной организацией, но при этом от имени государства руководящее всей фундаментальной наукой в стране. Она управляет немалой собственностью и значительными денежными потоками, дает работу более чем ста тысячам человек. Государство неоднократно пыталось изменить такое положение. Рассматривались довольно разумные проекты, согласно которым за РАН оставались функции собственно национальной академии, т. е. корпорации наиболее авторитетных ученых страны, а управление научными учреждениями, имуществом и финансами переходило к государственному ведомству. Поскольку очевидным кандидатом на роль такового было Минобрнауки, оно самым активным образом эту идею поддерживало. Возобладала, однако, иная концепция, более соответствующая духу времени: превратить саму РАН в «министерство фундаментальной науки», встроив ее руководящие органы в пресловутую «властную вертикаль» – в частности, путем утверждения избрания президента РАН президентом РФ. Что и было закреплено поправками в закон «О науке и государственной научно-технической политике», принятыми в конце прошлого года – после чего Академию, до того регулярно спускавшую на тормозах любые попытки изменений, уже официально обязали подготовить новый устав и не позже 1 апреля представить его в правительство. Дескать, теперь эти академики никуда не денутся.
Однако делись. Председатель комиссии РАН по подготовке нового устава академик Юрий Осипьян в своем докладе общему собранию прямо сказал, что главным требованием к тексту было отсутствие даже тени противоречия действующему законодательству. Однако разработчики нового устава ухитрились сохранить все те двусмысленности, против которых вообще-то и была направлена вся затея. Сама РАН в нем определена как «некоммерческая научная организация, созданная в форме государственной академии», а подведомственные ей учреждения (которые в прежнем – т. е. пока еще действующем – уставе вообще не упоминались) – как «учреждения государственной академии». (Т. е. и не «государственные учреждения», полностью подотчетные государству и не имеющие никакой финансовой самостоятельности, и не «автономные некоммерческие организации», которые были бы слишком независимы и от самой Академии.) Дальнейшие вопросы решены в том же духе. Например, сотрудники учреждений РАН не могут считаться госслужащими, так как Академия – не орган исполнительной власти. Тем не менее она наделена рядом государственных полномочий: создавать и ликвидировать подведомственные учреждения, распределять бюджетное финансирование, управлять госсобственностью. В общем, прав – как у федерального ведомства и даже больше (например, идея, что какой-нибудь институт может быть передан из ведения РАН другому ведомству, неизменно вызывала глубокое возмущение у руководителей Академии – Юрий Осипьян даже сбился с текста во время доклада), а обязанностей – как у общественной организации. Чем плохо?
Разумеется, Минобрнауки такой проект устава не согласовало. Более того – предприняло отчаянную попытку наставить строптивых академиков на путь истинный. Некоторое время назад на авторитетных сайтах (ScienceRF, а позднее – центра «Открытая экономика») был вывешен проект «модельного устава государственных академий» – подготовленный, как сообщалось, экспертами-общественниками, но охотно комментируемый руководителями Минобрнауки. И комментарии эти были в том духе, что если, мол, РАН подготовит что-то принципиально иное, то правительство это и рассматривать не станет.
Тема «модельного устава» на общем собрании РАН всплывала постоянно – несмотря на явное нежелание президента Академии Юрия Осипова обсуждать этот документ по существу. Особое возмущение вызывал пункт о создании Наблюдательного совета, в который вошли бы три члена самой академии, три представителя правительства и по одному – от администрации президента и каждой палаты парламента. Тут с руководством РАН можно согласиться: новации «модельного устава» уже явно не имеют никакого отношения к задаче повысить эффективность Академии. Как бы ни была низка культура управления в органах РАН, от возведения над ними еще одной бюрократической надстройки она уж точно не повысится. Это все равно что в допотопном паровозе вставить между поршнем и колесами современный электрогенератор с электромотором – пусть они верх совершенства, но общий КПД системы станет еще ниже. Единственной разумной целью этого проекта мог бы быть хоть какой-то контроль над финансами РАН (каковыми и должен был бы заниматься Наблюдательный совет).
Вот на этот-то откровенный шантаж (названный вице-президентом РАН Александром Некипеловым «жульничеством и провокацией») руководство, а затем и общее собрание РАН и ответили единогласным одобрением собственного варианта устава. Дескать, побоятся в правительстве прямой конфронтации со всей научной элитой страны, утвердят устав без фурсенковской визы...
Похоже, что уже побоялись. В какой-то момент с сайта «Открытой экономики» исчезли пояснения Минобрнауки к «модельному уставу», дававшие понять, что другие варианты рассматриваться не будут. Затем в президиум РАН пришло письмо – по-прежнему отказывающее уставу академиков в согласовании, но уже в увещевательных тонах: «Было бы целесообразным... и пр.». Фактически министерство признало свое поражение в аппаратной борьбе.
Зато сама РАН, почувствовав вкус победы, тут же исключила из проекта положения о возрастном цензе для административных должностей (в самом деле, сегодня средний возраст действительных членов Академии – 72 года, и может наступить день, когда академиков, удовлетворяющих требованиям ценза, просто не останется) и об ограничении непрерывного пребывания на них двумя сроками. (Хотели на радостях выкинуть и участие в общих собраниях делегатов от институтов – рудимент эпохи демократии, – да решили, что не стоит: все равно их почти не видно в зале заседаний.) А профсоюз работников РАН и высшей школы даже внес предложение отправить в отставку Андрея Фурсенко. На этом фоне изрядно повеселившее зал предложение член-корреспондента Андрея Топоркова исключить пункт об августейшем благословении избранного президента РАН выглядело даже логичным: в самом деле, от всего отбились, зачем теперь этот подхалимаж?
«Нам не нужны такие реформы!» – энергично заявил на финальной пресс-конференции академик Некипелов (на фото - второй слева). Какие реформы нужны руководителям РАН, выяснить не удалось – не только на успешно проведенном общем собрании, но и за все последние 15 лет.
