Менты и присяжные

В моей передаче на «Эхе Москвы» в студию может позвонить любой желающий. И потому в моей передаче выражается не только моя точка зрения. Кто хочет - тот и выражает. И даже, говорят, в одном ведомстве есть целый отдел, который специализируется на звонках «Эху». Не только мне, разумеется. А везде, где есть прямой эфир.

Поэтому некоторые звонки отражают не только мнение народа. Но и мнение начальства.
И вот на прошлой неделе звонит мне в студию некто Владимир и говорит: вот, мол, вы приводили пример, когда милиция поймала террориста, не помню его имя, и отпустила, а он оказался в Беслане. А на прошлой неделе я посмотрел передачу Караулова, и оказалось, что этого террориста (имя его слушатель снова не помнит), отпустила не милиция, а суд присяжных. Как раз тот институт, за который демократы так ратуют. И уточняет: «Вот, Юля, скажите, пожалуйста, вот эта ложь – это ваш фирменный стиль или как?»

То есть понятно: виновата не милиция. Виноваты во всем демократы.

Так как слушатель предусмотрительно не помнил имен отпущенных террористов, пришлось провести несложную исследовательскую работу: каких таких террористов у нас отпускали суды присяжных?

И выяснилось быстро: никаких будущих бесланских злодеев присяжные, конечно, не отпускали.
Был действительно громкий случай, но другой: русские присяжные на Ставрополье оправдали жителя Чечни Ильяса Саралиева и бывшего милиционера Владимира Муханина, который, по версии следствия, подбросил за 5 тыс. рублей бомбу в урну с мусором на пятигорском вокзале.

Согласитесь, для тезиса о том, что менты ни в чем не виноваты, этот пример мало подходит. Потому что если присяжные оправдали невинных, то менты у нас фабрикуют дела, а если присяжные оправдали виновных, то это значит, что менты за 5 тыс. рублей готовы совершать теракты.

Между тем если рассмотреть тему "силовики и Беслан", то картина получается жутковатая.
Один из лидеров бесланских террористов, Владимир Ходов, уже разыскивался за теракты. Проживал при этом в родном селе, где все друг друга знают, и ходил на теракты, как на работу, мимо стенда с надписью «Их разыскивает милиция».

Среди убитых боевиков назывались также личный охранник Басаева Хан-Паша Кулаев, который был взят с оружием в руках в ходе спецоперации ФСБ еще 29 августа 2001 года. И Майрбек Шайбекханов - этого осенью 2003 года арестовали спецслужбы уже Ингушетии.

Как они оказались на свободе?
Тоже мне, бином Ньютона: в стране, где за деньги выпускают кого угодно, почему должны быть сделаны исключения для террористов? За деньги, как считают в Дагестане, выпустили нынешего лидера дагестанского джамаата «Дженет», переводчика Басаева Расула Макашарипова, взятого в Ботлихе с оружием в руках. Выпустили и лидеров ваххабитов из Чабанмахи и Карамахи. Да что там ваххабиты! В Дагестане умудрились выпустить даже киллера, взорвавшего главу силовых подразделений МВД Дагестана генерала Омарова. В тот раз покушение было неудачным - Омарова только ранило. Убили его совсем недавно.

Четвертый бесланский террорист, Магомед Евлоев, вообще оказался милиционером Али Тазиевым. Считалось, что его убили, похитив вместе с женой высокопоставленного чиновника, которую он охранял. После того как выяснилось, что в своей посмертной жизни доблестный милиционер поучаствовал в захвате Бесланской школы, начальство выдвинуло новую версию: боевики-де, измучив, склонили Тазиева на свою сторону.

Непонятно, как боевики могли оставить мента Тазиева в живых, если он не был с самого начала на их стороне. А стремление начальства выгородить Тазиева заставляет предположить, что они тоже могли быть в доле в предприятии с похищениями людей.

Не первый случай, когда силовики на Кавказе участвуют в похищениях ради выкупа. Напомню историю сына министра финансов Дагестана Гамидова, которого украли и прятали два года, пока при случайной перевозке он не вывалился из машины начальника отдела по борьбе с похищениями людей. Начальник отдела даже не сел. Сейчас в Ингушетии воруют очень многих. Иногда сворованные возвращаются.

Рассказывают, что воруют их федералы и предлагают: либо мы тебя берем как ваххабита, либо плати деньги. Это теперь такой государственный промысел, как у чеченских боевиков в 97-м.
Наконец, пятым опознанным в Беслане террористом оказался бывший старший оперуполномоченный отдела собственной безопасности МВД Ингушетии Башир Плиев.

Было объявлено об опознании 12 террористов, при этом я лично нашла имена только десяти. Пятеро из них либо служили в органах, либо уже были арестованы, либо жили у органов на виду. После этого процесс опознания прервался. Действительно: пять из десяти. Это сколько ж из тридцати двух?

Прервался и другой процесс. В первые дни после теракта много говорили о том, что террористы завезли оружие в школу заранее. Существовали десятки свидетельских показаний на этот счет. Внезапно следствие стало заявлять, что террористы привезли все оружие с собой, а по домам, по словам заложников, стали ходить люди в штатском и угрожать расправой, если они не изменят показания насчет того, как их заставляли доставать оружие из-под пола.

На первый взгляд, такое поведение следствия непонятно. Понятно, зачем занижать число трупов. Понятно, почему следствие не интересует происхождение «шмелей», из которых стреляли в детей. Но тут почему?

Есть простое объяснение. Как можно предположить, у части террористов оставались старые служебные связи, а другая часть - отпущенная - была отпущена не только за деньги, но и в обмен на подписку о сотрудничестве. Эта подписка ничего не дала силовикам, кроме галочки, зато их так называемым агентам она дала возможность манипулировать своими «кураторами». Можно предположить, что, расследуя бесланский теракт, следствие натолкнулось на факты коррупции, по сравнению с которыми загробное бытие Тазиева-Евлоева - просто детский сад. Крупный теракт с захватом заложников, увы, трудно осуществить без нечаянного пособничества коррумпированных силовиков.

После Беслана президент Путин стоял перед страшной развилкой: бороться с терактами или использовать их? Борьба с терактами предполагала борьбу с правоохранительным супермаркетом, в котором продается все, включая индульгенции террористам. Куда легче оказалось использовать теракты для укрепления собственной власти. И для обвинения в пособничестве терроризму - демократов, присяжных и американцев.

И получилось, что власть так же пользуется террористами, как террористы пользуются ментами.