О дефатизмусе и научно-техническом прогрессе

У нас научно-технический прогресс (НТП) снова в моде. Высшее политическое руководство продвигает НТП по всем направлениям: космические технологии на Госсовете в Калуге, транспортные – на Морской коллегии в Мурманске, конверсионные – на Военно-промышленной комиссии в Екатеринбурге, нанотехнологии — на совещании в Курчатовском институте.

Вот президент РФ: «…нам в целом нужна сегодня такая инновационная среда, которая поставит производство новых знаний «на поток», «модернизация российской экономики невозможна без подъема отечественной науки». А вот преемник президента РФ Сергей Иванов: «…сегодня деньги и идеи у нас разъединены: по одну сторону — безденежные идеи, по другую — безыдейные деньги. Создание инновационной среды даст импульс их воссоединению».
Чем вам не идея для консенсуса власти, бизнеса и интеллигенции? И никто вроде бы не против: ни охранители режима, ни его неизменные хулители. Беда только в том, что климат для нее уж больно неподходящий.

«Появилось страшное слово «дефатизмус» – дискредитация власти – и такие же страшные, короткие дела в полицейских судах. Жить становилось не то что страшнее (конечно, страшнее, но истощались болевые способности людей), а бессмысленнее с каждым днем».

Эту характеристику климата я заимствовал не из текущей оппозиционной публицистики, которая, как известно, «ловко используя псевдодемократическую фразеологию, хотела бы вернуть недавнее прошлое».
Это Юрий Домбровский. «Обезьяна приходит за своим черепом», роман об интеллигенции и власти. Он был написан политзеком и замечательным русским писателем в казахской ссылке, случившейся в промежутке между колымскими и тайшетскими лагерями в 40-е годы прошлого века. Так что насчет намерений «лишить нашу страну экономической и политической самостоятельности» у него твердое алиби…

Вместо «полицейских судов» у нас теперь басманные, мещанские и прочие мировые; вместо «дискредитации власти» – «выкрикивание антиправительственных лозунгов» или же «публичный призыв к осуществлению экстремистской деятельности». Для вящего страха и «истощения болевых способностей» – терминаторы с дубинками, в надувных штанах, бронешлемах и перчатках-кастетах. Для вящей бессмысленности еще оравы молодых халявщиков на Воробьевых горах, или в Калашном переулке, дружно кричащих все, что заказано, от «Мы победили! Россия – наша!» до «Марина, домой!».

Картину дополняют совсем уже сюрреалистические детали.
В ЖЖ, к примеру, до сих пор «висят» записи переговоров милицейских чинов от 14 апреля 2007 года, изобилующие фразами типа «Здесь, ЕТМ, на бульваре, человек 30 пенсионеров, что с ними, ЕТМ, делать? Задерживать?».
И тут вспомнилось.

На дворе начало 1980-х. Совещание в министерстве по проблемам научно-технического прогресса с директорским корпусом и ведущими учеными отрасли. Александр Николаевич, первый заместитель министра, внимательно оглядывает зал, удостоверяется в том, что аудитория сугубо мужская, потом находит глазами директора головного НИИ и говорит наставительно: «Научно-технический прогресс – это вам, уважаемый Геннадий Ильич, не ЕТМ».

В те годы, по верному замечанию братьев Крестовских, «абы кого не брали в замминистры». Светлая голова была у покойного куратора научно-технического прогресса. За 25 лет до исторического прорыва властей предержащих к нанотехнологиям он формулировал хотя и грубо, но предельно четко: или вам, товарищи, НТП, или ЕТМ. Одно из двух.
Постараюсь прояснить суть дела на ряде характерных примеров.

Пример № 1. Вид сверху
У советской ядерной программы было два руководителя: научный – академик И.В. Курчатов, и административный – маршал Л.П. Берия. Первый из них был физиком мирового уровня. Второй, судя по воспоминаниям еще одного атомного академика Ю.Б. Харитона, – вполне эффективным и здравомыслящим администратором.
Однажды случился острый конфликт двух руководителей проекта, и Курчатов произнес свою знаменитую фразу: «Я Ваших работ по ядерной физике, товарищ Берия, не читал. Вы моих – тоже. Но по разным причинам…».

А теперь сравним «век нынешний и век минувший».
Время действия – апрель 2007 года. Место действия – Российский научный центр «Курчатовский институт».
М. КОВАЛЬЧУК, директор центра, ученый секретарь Совета по науке и высоким технологиям при президенте РФ, заведующий кафедрой «Физика нанотехнологий» физфака МГУ: «Мы работаем с атомами, мы их видим, и мы можем ими манипулировать. На самом деле мы уже 100 лет назад знали и видели отдельные атомы. Но сегодня мы не только их видим и можем следить за ними, а можем ими манипулировать».
В. ПУТИН: «Евгений Павлович говорит, можно и меньшими объемами уже, десять в минус тринадцатой».
М. КОВАЛЬЧУК: «Десять в минус тринадцатой – это еще далеко».
…
М. КОВАЛЬЧУК: «Сегодня прогресс в каждой области… связан с активным использованием информационных технологий. Так вот фактически нанотехнологии, по своей сути, являются также надотраслевыми. Вы, Владимир Владимирович, подтолкнули к пониманию этого… ».

С этого момента лично я перестал понимать, кто из питерских земляков-собеседников читал (не читал) чьи бы то ни было «работы по ядерной физике».
«Когда Уинстон был школьником – в конце 50-х годов, – партия претендовала только на изобретение вертолета; десятью годами позже, когда в школу пошла Джулия, изобретением партии стал уже и самолет; еще одно поколение – и она изобретет паровую машину» (Джордж Оруэлл. 1984).

Нам удалось сделать былью не только Кафку, но и Оруэлла: с 1948 года прошло, казалось бы, всего два поколения, а партии уже удалось подтолкнуть мировую науку и инновационный бизнес к пониманию надотраслевой сущности нанотехнологий.
Губернатор Артамонов на заседании в Калуге заявил: «Ваш приезд, уважаемый Владимир Владимирович, для калужан особенно знаменателен. Для разрядки, может быть, скажу, что с официальным визитом глава Российского государства в Калужской области не был с 1903 года, со времен Николая II».

Так что теперь, наверное, можно быть уверенным, что путь к вершинам НТП, в новую инновационную среду и экономику знаний будет проложен на надежной основе проверенных временем идеологем, усилиями столь же надежных кадров, на все и всегда согласных.
При этом совершенно неважно, удастся ли им изобрести что-либо новое и интересное. Во всех случаях ракеты и самолеты, придуманные партией, будут по-прежнему покорять PR-пространство и PR-время, а придуманные под ее руководством новейшие нанотехнологии потрясут основы PR-материи.


Пример № 2. Вид снизу
Из деревни в Москву на ученье приехал мальчик Ваня Жуков.
Подчеркиваю: Ваня, а не Петя, в Москву, а не в Лондон, от дедушки — Константина Макарыча, а не от папы Александра Дмитриевича.
Будучи студентом физфака МГУ, избравшим перспективную кафедру «Физика наносистем», наш Ваня придумал некую «нано-фенечку = примерно десять в минус десятой степени» с блестящими коммерческими перспективами.

Оценим вероятности реализации следующих альтернативных сценариев.
1. Ваня успешно реализовал свой проект без потери авторства и попал к 2012 году в список «Форбс» в качестве самого молодого миллиардера России.
2. Ваня уехал в США по приглашению профильной организации, к примеру, John Adams Innovation Institute, Massachusetts. Перед выездом он подписал свидетельство об отказе от всех авторских или смежных прав на «фенечку», созданную на основе руководящих идей заведующего кафедрой, а также с использованием материально-технической базы государственного образовательного учреждения.
3. Ваня работает ассистентом на кафедре «Физики наносистем». «Перец» из хорошей питерской семьи защитил по его материалам докторскую диссертацию. Он же поспособствовал включению перспективной разработки в ФЦП «Нанотехнологии на службе национальных проектов» и пообещал Жукову полставки в научной теме по совместительству.
4. Ваня работает инженером-программистом в торговом доме «ИКЕА». В свободное время он пьет пиво Туборг и оттягивается в ЖЖ.
5. Гражданин Жуков получил 14 лет колонии строгого режима за попытку передачи «чертежей новейшей технологической системы двойного назначения разведке неустановленного иностранного государства». В свободное от шитья рукавиц время он пишет письма на деревню «милому дедушке, Константину Макарычу»…

Не знаю, какие оценки выдадут экспертные системы, имеющиеся в распоряжении компетентных ведомств. У меня получилось вот что:
если Ваня тихий и без амбиций, то примерно с равной вероятностью он попадет в доценты или программисты (P3=P4=0,45); он также имеет некоторые шансы отвалить за рубеж (P2=0,1);
если Ваня с амбициями и характером, то в доценты или программисты он не пойдет, и с равной вероятностью окажется либо в Массачусетсе, либо на зоне (P2=P5=0,5);
миллиардером наш Ваня не станет во всех случаях, то есть P1=0 в любых предположениях.
Что касается «доли знаний» в российской экономике, то в результате Ваниного изобретения она точно не прибавится. Поскольку P2 , к счастью, все еще больше нуля, есть шанс, что «доля знаний» прибавится, так сказать, в глобальном масштабе.

Пример № 3. Вид сбоку
Герой моего незаконченного романа получил как-то приглашение поучаствовать в разработке особо хитрого спецоборудования для выявления коррумпированных чиновников. Претендентов на получение контрактов пригласили на совещание к заказчику. Объяснили ученым, что программа, в которой им предстоит участвовать, связана с ратификацией российской стороной Конвенции ООН по борьбе с коррупцией.
Разговор был предметным и профессиональным, обещанные контрактные цены – вполне божескими.
– А теперь, господа, о деле! – заявил под конец совещания представитель программной дирекции. – Через месяц объявим конкурсы. Все приглашенные получат свои контракты без вопросов. Условия, как у людей, не хуже. (В зале послышались нервные смешки.) Объявляю ваши транзакционные издержки: у кого «железо», тем 40 процентов твердо, у кого «бумага» – от шестидесяти по договоренности.
– Ладно, господин заказчик, – вступил в разговор один из гостей. – Если все, как у людей, то скиньте, пожалуйста, реквизиты ваших доверенных субподрядчиков.
– Нет, мужики. Каждый отвечает за свои штаны, так что никаких фиктивных субподрядчиков не будет. Вперед и налом…

В этом сюжете отражен чрезвычайно актуальный в свете новейший руководящих высказываний механизм конвертации «безденежных идей в безыдейные деньги» на основе распила бюджетных ассигнований.

Таковы в самом сжатом виде типичные трудности выращивания благоприятной инновационной среды в наших конкретно-исторических социально-правовых условиях.
Начальство понимает эти трудности не хуже нас с вами. Понимает и делает выводы. Так, главный куратор российского НТП предложил на днях «создать условия, когда государство, органы власти могут не только поощрять предприятия за инновации, но и в определенных случаях наказывать за уклонение от них».

Поколачивание московских (питерских, нижегородских…) интеллигентов-уклонистов под аккомпанемент многократного «е… т… м…» можно рассматривать как первую робкую попытку реализации этой плодотворной идеи.
Так что, в целом я, конечно, горячий сторонник консенсуса власти, бизнеса и интеллигенции на базе такого замечательного консенсусного основания, как «благоприятная инновационная среда» или «передовая российская наука».

Не знаю только, как совместить НТП с ЕТМ и «дефатизмусом»…