Кандидат Геракл

Сообщение о возможном выдвижении кандидатуры Виктора Геращенко на пост президента России от радикальной оппозиции сенсацией не стало – слухи об этом ходили уже не первую неделю. Геращенко в течение всей своей карьеры был известен как государственный человек, никогда не принадлежавший к оппозиционным политическим силам. Но ведь и Михаил Касьянов, участник московского «Марша несогласных» и оратор на митингах оппозиции, еще не так давно был умеренным и аккуратным чиновником на государевой службе. Представители старой политической элиты, вытесненные на периферию амбициозным «питерским землячеством», должны либо смириться и уйти в тень, либо пытаться бороться за возвращение к власти. Одни выбирают первый вариант, другие – как Касьянов и Геращенко – второй.

Виктор Геращенко – финансист во втором поколении. Его отец в сталинские годы был одним из высокопоставленных руководителей союзного Госбанка; также он получил известность как ученый-экономист. Сам Геращенко окончил финансовый институт и недолго проработал в Госбанке, откуда перешел во Внешэкономбанк – самую рыночную советскую финансовую структуру, которая имела несколько дочерних банков, работавших за границей. Уже в возрасте 27 лет Геращенко стал директором крупнейшего из них – Московского народного банка – с офисом в Лондоне. Спустя два года он был назначен управляющим его отделением в Ливане – сейчас трудно поверить, но тогда эта страна была благословенным оазисом стабильности на бурном Ближнем Востоке, а Бейрут являлся крупным международным финансовым центром. В 1974 году Геращенко получает назначение в деловую столицу Германии – Франкфурт-на-Майне – где возглавляет еще одну «дочку» Внешэкономбанка – Ост-Вест-Хандельсбанк.

Спустя три года его переводят в Сингапур – руководить отделением Московского народного банка. Внешне это кадровое решение можно рассматривать как понижение – на самом деле Геращенко направили в структуру, находившуюся на грани банкротства, в качестве антикризисного управляющего. За несколько лет ему удалось разрешить проблему, которая могла нанести ущерб репутации не только банка, но и государства, которому банк принадлежал. После сингапурского этапа биографии карьера советского банкира пошла вверх – он вошел в «верхний эшелон» менеджеров Внешэкономбанка. К 1989 году Геращенко уже был первым заместителем председателя его правления, однако тогда же он покинул Внешэкономбанк для нового, более высокого назначения – для поста руководителя Госбанка СССР.

Главным союзным банкиром Геращенко стал в бурное время. Традиционно на эту должность назначали людей, работавших в условиях плановой экономики внутри страны – и совершенно не понимавших рыночные правила игры. Однако в 1989 году все высшие чиновники страны проходили через «отборочное сито» новоизбранного Верховного совета СССР, в котором их проверяли на рыночность и прогрессивность. Здесь и оказался востребован бывший лондонский и франкфуртский банкир, который на собственном опыте знал термины, которые депутаты освоили лишь вчера, а большая часть бюрократии изучала еще долго и без особого успеха.
Так Геращенко в первый из трех раз стал главным банкиром страны, пробыв на этом посту два с половиной года. За это время он участвовал в реализации «павловской» денежной реформы, хотя сам относился к ней со скепсисом. В этот период произошло массовое «рождение» коммерческих банков, которые стали заниматься принципиально новой для страны деятельностью – от кредитования частных компаний до обмена валюты. Геращенко не мешал становлению новых банков – напротив, многие предприниматели, пришедшие тогда в банковскую сферу, вспоминают о нем как об администраторе, благожелательно относившемся к одному из наиболее бурно развивавшихся сегментов российской рыночной экономики. Тогда советский финансист стал превращаться в Геракла – как его позднее прозовут экономические журналисты.

В конце 91-го года Геращенко в первый раз уходит в отставку – потому, что государство, которому он служил три десятилетия, прекратило свое существование. Однако уже спустя полгода он возвращается – на этот раз на пост председателя российского Центробанка. Тогда в кабинетах российской власти стали появляться люди из союзных структур, которые стали теснить гайдаровских «завлабов» - практически одновременно в правительство пришел Виктор Черномырдин, еще через полгода ставший премьером. Понятно, что Геращенко сразу же испортил отношения с либеральной частью правительственной команды, которая считала его реликтом советской системы и видела в нем опасного конкурента. Денежная реформа 1993 года, проведенная внезапно и не слишком умело, нанесла удар по имиджу главы Центробанка. «Черный вторник» осени 1994-го стал вторым ударом, после которого Геращенко отправили в отставку.

Уйдя с государственной службы, он возглавил Международный московский банк – один из крупнейших финансовых институтов страны и, одновременно, стал одним из «гуру» банковского сообщества. После дефолта 1998 года о Геракле вспомнили, и при самом активном участии Евгения Примакова он был вновь возвращен в кресло главы ЦБ. Репутации многих либеральных администраторов были поколеблены в результате кризиса – и Геращенко на их фоне казался символом надежности банковской системы. Об обвале рубля четырехлетней давности уже почти не вспоминали.

Вновь возглавив ЦБ, Геращенко собрал в нем свою старую команду – опытных банкиров, начинавших работать в отрасли еще во времена премьерства Алексея Косыгина. Ситуация в банковской сфере постепенно успокоилась, хотя крупнейшие коммерческие банки спасти так и не удалось. Стабилизационный кредит, выданный наиболее проблемному из них – СБС-АГРО – нисколько не помог уже «мертвому банку». В конце 2000 года судьбой этого кредита – выданного уже в бытность руководителем ЦБ Геращенко – интересовались прокуратура и суд (в конце концов, «стрелочника» из московского управления ЦБ приговорили к году исправительных работ с освобождением от наказания в связи с изменением обстановки).

Первое время на своем «новом старом» посту Геращенко стремился максимально укрепить позиции вверенного ему учреждения, но после прихода к власти Владимира Путина его влияние постепенно начало снижаться. «Питерское» окружение президента начало теснить Геракла, предложив усилить позиции Национального банковского совета в ущерб менеджменту ЦБ. Геращенко пытался протестовать, но услышан не был, а в марте 2002 году, за полгода до истечения своих полномочий, был вынужден написать заявление об уходе. Когда Сергей Игнатьев – куда менее опытный банкир, чем Геращенко – пришел на его место, в СМИ немало говорили о том, что ЦБ будет не хватать прославленного ветерана.

Но прошли годы, и Геракла стали воспринимать как фигуру из прошлого. Тем более что при Игнатьеве банк работает не хуже, чем при его предшественнике. А сам Геращенко втянулся в две истории, которые не прибавили ему лавров. Первая – избрание в Госдуму по списку блока «Родина» и последующий странный сюжет с выдвижением его кандидатуры на пост президента в пику амбициозному Сергею Глазьеву. В конце концов, Геращенко так и не принял участия в выборах, а из Думы быстро ушел, возглавив совет директоров ЮКОСа (это и была вторая история). В компании, которая тогда подвергалась разгромной атаке со стороны государства, считали, что Геращенко, имеющий многочисленные связи в истеблишменте, станет успешным переговорщиком с Кремлем для того, чтобы спасти хоть часть ее предприятий. Однако с Геращенко никто всерьез общаться не стал, а сам экс-председатель ЦБ вначале почти по-кремлевски начал обвинять акционеров компании в «лукавых попытках противодействовать исполнению законных решений», а под конец говорил об «идиотизме власти», банкротившей ЮКОС. Имидж гуру стал тускнеть.

И вот теперь Геращенко собирается идти в президенты. Логика, как представляется, проста – он приемлем для старых ельцинских элит и, одновременно, имеет опыт участия в деятельности национал-патриотической «Родины». В его бытность главой ЦБ ему сочувствовали коммунисты, которым импонировало советское происхождение главного банкира. Что касается либералов, то на фоне нынешней экспансии госкомпаний в различные сферы деятельности, даже патентованный «государственник» Геращенко выглядит не столь уж угрожающе. Таким образом, вокруг геракловой фигуры можно создать большую президентскую коалицию, имеющую шансы на успех. Добавим к этому громадный профессиональный опыт и известность на Западе.
Такой представляется логика Геращенко и его сторонников. Однако она крайне уязвима. Против преемника Владимира Путина выдвигается «человек из прошлого», которому в будущем декабре исполнится 70 лет.

Банкир, весь электоральный опыт которого сводится к участию на вторых ролях в избирательной кампании «Родины». Что же до приемлемости Геращенко для различных идеологических течений, то она имеет и свою обратную сторону – он равно чужой для всех. Для коммунистов он сделал слишком успешную карьеру в ельцинские годы, для либералов у него чересчур советский имидж, а патриоты вряд ли запомнили его мимолетное и невнятное появление в «Родине». Ни для кого из них нет эмоциональных стимулов за то, чтобы проголосовать за совершенно нехаризматичного и далекого от них бывшего финансиста. Кандидат, на первый взгляд, электорально приемлемый для всех, может в итоге оказаться невостребованным никем.

К тому же многим избирателям – в случае, если он все же примет участие в выборах – придется напоминать, кто же такой Геращенко и чем он славен. Ведь главный банкир был Гераклом только для элитных групп и столичных читателей качественной прессы – остальные, хотя и отдавали ему должное, но вовсе не сравнивали его с древним героем, совершившим дюжину подвигов.

Автор - заместитель генерального директора Центра политических технологий

Фото: www.expert.ru