Все-таки наивные мы с вами люди. Грешным делом признаюсь: я тоже думал, что Путин помилует ученых Игоря Сутягина и Валентина Данилова. Хотя скептики сразу говорили: если пятьсот маленьких Путиных упекли этих людей в острог, то с какой такой радости один большой Путин станет их освобождать? Это же будет означать пойти против собственной корпорации.

Нет-нет, никто, разумеется, не рассчитывал на то, что президент Российской Федерации внемлет призыву десятков авторитетных людей со всего мира,  признает абсурдность выдвинутых против ученых обвинений, извинится перед ними, накажет виновных в их многолетних мытарствах и компенсирует, как сможет, годы невзгод и разлуки с близкими. Речь же шла только о проявлении монаршей «милости к падшим». Казалось, что это очень в духе нынешнего двора. «А что, графиня, не отпустить ли нам этих подлецов?» — «Так отпустите, конечно, Ваше Величество. Поданные будут слагать стихи о Вашем великодушии. К тому же, какой вред от этих книжных червей? Они же против устоев не злоумышляли. Пусть себе идут на все четыре стороны».

В принципе, я и сейчас думаю, что такой сценарий мог осуществиться. Просто действовать надо было умнее. Ведь что всегда отличало искусных царедворцев? Умение с просьбой или прошением подкатиться к царю-батюшке вовремя. Важно, чтобы в момент рассмотрения дела по существу монарх находился в добром расположении духа. Припасть к ногам, как мне кажется, уместно после сытного обеда, когда государь, разомлев на подушках, лениво пощипывает гроздь янтарного винограда. Да не самому, конечно, не самому, а чтобы, скажем, фаворитка, нежно курлыча и теребя кружева, подсунула самодержцу бумагу для подписи.

А можно и на охоте. Поразил государь вепря, а тут камер-юнкер с чаркой водки и восторженным взглядом: «Вот это выстрел, Ваше Величество! Да, во всей империи нет стрелка лучше Вас! Да, кстати, Ваше Величество, вы уж простите наглеца, но, может, ради такого случая…»

А в какой момент подошли к Путину? Нет, ну в самом деле, можно ли себе представить худшее время для подачи прошения о помиловании? Какая охота? Какие фаворитки? Какие обеды? Он уже, наверное, забыл, когда обедал последний раз. По Кремлю пройти нельзя, чтобы под обстрел не попасть – то Сечин с наганом за кем-то гонится, то Сурков за елкой в засаде лежит. И на внешнем фронте все хуже некуда. Ни с того, ни с сего весь мир как с ума сошел – про какие-то права какого-то человека заговорили, из G-8 грозятся погнать, ПРО свое под самые наши стены подкатили.

А тут мы со своим помилованием. Дескать, отпустите ученых, они ни в чем не виноваты. Спасибо, что он не приказал их обоих сей же час задушить в камере.