За Хасанью и Конституцию
ДК – место людное, народ сразу повалил из маршруток и автобусов. Собралась толпа. Фриев ссылался на то, что памятник поставлен без положенных согласований, а также на устные распоряжения главы администрации президента республики г-на Хандохова и премьера Ярина. Хандохов и Ярин приехали на место беспорядков. Оба заявили, что никаких поручений Фриеву не давали, а Хандохов и вовсе пообещал: «Соберите сход села, представьте две-три кандидатуры, мы назначим нового главу».
Ситуация, согласитесь, примечательная. Не так много в нынешней России глав администраций, которым народ захочет посмертно поставить памятник. И будет его защищать.
Поэтому напомню, что такого опасного в памятнике убитому Зокаеву. Начну издалека.
В 2003 году в Москве была арестована шахидка Зарема Мужахоева, которая не решилась взорваться. На допросах Мужахоева показала, что ее готовили в доме в Баксане – это пригород Нальчика.
Поехали брать дом в Баксане — из дома ответили шквальным огнем. Как выяснилось впоследствии, в доме скрывался Шамиль Басаев с женой. Его возили по Кабарде купленные менты (ментов потом поймали и посадили во Владикавказе).
Басаев с женой ушли на трех ногах огородами, а перед МВД встал вопрос: как загладить вину? Выход нашли: менты нагрянули в одну из нальчикских мечетей, в Вольном Ауле. Мечеть принадлежала ваххабитам – Кабардино-Балкарскому джамаату, насчитывавшему на тот момент около полутора тысяч человек и ведшему себя вполне мирно.
Молящихся вытащили из мечети, поставили к стенке и начали избивать. «Эй, что же твой Аллах не едет на помощь? – кричали менты, — или у него кончился бензин?» Вскоре после этого избиения тогда еще вполне легальный глава Кабардино-Балкарского джамаата Муса Мукожев спросил в упор главу МВД Кабарды Хачима Шогенова: «Басаева по республике возили твои менты, почему ты вместо них бьешь моих братьев?»
Через месяц после операции в Вольном Ауле некий милиционер остановил машину и пошел по малому делу в кустики. Милиционер был в гражданском, а дело было близ Чегема, в километре от роскошной усадьбы главы МВД Шогенова. В кустиках милиционер наткнулся на вооруженного человека в маске. «Ты мент?» — «Нет». — «Тогда вали и забудь, что видел».
Милиционер выбрался из кустов и вызвал подмогу. Через час поле было блокировано вертолетами и бэтээрами. Боевики ушли, потеряв двоих и убив четверых.
Отряд боевиков, собиравшийся уничтожить Шогенова, не имел отношения к Кабардино-Балкарскому джамаату, во главе которого стоял Муса Мукожев. Это был отряд боевиков джамаата «Ярмук». В отличие от многолюдного Кабардино-Балкарского джамаата, членами которого были преимущественно кабардинцы, джамаат «Ярмук» насчитывал реально 10-12 членов. Это была чисто террористическая компактная организация, исповедовавшая военно-полевой ислам. Возглавлял ее балкарец Муслим Атаев, воевавший в Чечне в отряде Гелаева. Членами «Ярмука» были исключительно балкарцы; впрочем, милиция упорно преувеличивала важность этой несомненно экстремистской, но мелкой организации. Похоже, в «Ярмуке» было больше провокаторов, чем участников, и покушение «Ярмука» на главу МВД могло сорваться по более существенной причине, нежели случайно забредший в кустики милиционер.
У Муслима Атаева был старый школьный друг – Расул Цакоев. Цакоева похитили сразу после покушения. Похоже, что Цакоев не был активным участником джамаата, но он занимался вместе с Атаевым боксом и был глубоко верующим человеком; а в родовых обществах кто друг — тот и соучастник.
В это время главой администрации балкарской Хасаньи был Артур Зокаев – местный бизнесмен, пользовавшийся огромным авторитетом и поддержкой населения. От ваххабитов он был далек, но к избирателям – близок. Зокаев не мог допустить, чтобы его избирателей таскали, как кур. Как только Цакоев пропал, глава администрации лично пошел в УБОП и потребовал отпустить Расула. Начальник УБОПа Анатолий Кяров сказал, что никакого Цакоева они не задерживали.Глава администрации ушел. Сразу после его ухода труп Цакоева выкинули на помойку в Хасанье. Но убоповцы не «дожали». Цакоев очнулся, дополз до дома, омылся, сделал намаз – и умер. Перед смертью он сказал, что его похитили менты и что его пытал лично начальник УБОПа Анатолий Кяров.
Напомню, что в это время президент Кабарды Коков был тяжело болен и Хачим Шогенов, руководитель МВД, был едва ли не главной силой в Кабарде. МВД вмешивалось в бизнес; стычки и с населением, и с бандитами вспыхивали постоянно; и вообще — раздувать проблему террористов и ваххабитов стало одним из главных и любимых способов МВД укрепить свое могущество. За операцией в Вольном Ауле последовали другие. Верующих избивали десятками, выбривали кресты у них на затылках и поджигали бороды.
Расчет был прост: если ваххабиты не восстанут, значит, МВД самое главное. Если восстанут, их расстреляют, и республикой станет править МВД. Как заметил как-то один кабардинец: «Наш народ не забудет двух генералов. Генерала Шогенова. И генерала Ермолова».
Другой причиной такого поведения было растущее влияние Кабардино-Балкарского джамаата. Несмотря на малочисленность молящихся и на относительную безрелигиозность Кабарды по сравнению с Чечней или Дагестаном, влияние джамаата в условиях тотального беспредела стремительно росло. К лидерам джамаата нередко приходили как к третейским судьям, и они по шариату решали конфликты быстрее, дешевле и справедливее, нежели официальные суды или воры в законе. Джамаат становился прямым конкурентом МВД. А привычка членов джамаата избивать наркодилеров и проституток приносила прямые убытки ментам, крышевавшим эти виды бизнеса.
В ситуации всесилия МВД глава администрации, выражавший точку зрения избирателя, а не власти, был явно не ко двору. 14 мая 2005 года Зокаева просто расстреляли. Убийство так и осталось нераскрытым, но вся Хасанья считает, что Зокаева убили менты.
После смерти Зокаева Хасанья собиралась на митинги. Я видела официальные милицейские инструкции по разгону этих митингов. В них отсутствовало только предписание стрелять по толпе прямой наводкой из танков.
А потом Хасанью просто отменили как самостоятельную административную единицу в рамках общей реформы системы самоуправления и включили ее в состав Нальчика. И назначили, по согласованию с депутатами Хасаньи, главой администрации Фриева.
Вот этот Фриев и решил в воскресенье снести памятник своему предшественнику. Тот самый, на котором написано, что Зокаев погиб от рук злодеев за Хасанью и Конституцию.
Я не хочу преувеличивать нынешние проблемы республики. Сход в Хасанье ничуть не напоминают ни многотысячные вооруженные митинги в Кабарде в начале 90-х, ни требования создать то «Великую Балкарию», то «Великую Черкесию», ни мятеж 13 октября 2005 года. Глава МВД республики Хачим Шогенов так и не добился того, чего хотел. После спровоцированных милицейскими избиений мятежников он получил не власть над республикой, а отставку. Новый президент Кабарды Арсен Каноков осторожен, нетороплив и не ворует из республиканской казны деньги, как это почти повсеместно принято на Кавказе, а, напротив, дает свои. Простой пример – вот этот самый Дом культуры в Хасанье. Начали его только благодаря Зокаеву, а закончили только благодаря Канокову. Если б не Зокаев, деньги бы не выделили, если б не Каноков — украли.
Но я хочу подчеркнуть, что за внешним спокойствием и покорностью вертикали власти по всем городам России (не только Кавказа) лежит глубокое недовольство навязанными начальниками и глубокое желание найти – и идти до конца – с истинным лидером. Таким, как Артур Зокаев. Который не побоится сцепиться со всесильным УБОПом из-за пропавшего и запытанного человека. И который может сказать, как Зокаев: «Пусть лучше дети мои растут без отца, чем будут слышать, что их отец вор».
