Глядя днями на нашего президента, так сказать, топлесс, я вспоминал, не удивляйтесь, свое детство. Объяснюсь. В.В.Путин, обнаженный по пояс, с ножом, в ковбойской шляпе, верхом или за рулем джипа — это, конечно, стиль "Рэмбо". Но дело в том, что этот персонаж — Рэмбо — дошел до нас только в самом конце 80-х, а то и в начале 90-х. То есть тогда, когда эстетические представления нашего (т.е. В.В.Путина и моего) поколения давно уже сформировались. А в нашем детстве вместо Голливуда были индейские вестерны производства Югославии-ГДР, а кумиром был актер Гойко Митич. Позже он сильно располнел, стал грузен и несколько жалок в роли прогрессивного вождя-борца с американским империализмом. А в первых фильмах этот бронзоволицый красавец с медальным, как у Остапа Бендера, профилем и античной мускулатурой производил незабываемое впечатление. Причем не только на девочек, но и на мальчиков. Я учился тогда классе в 3-м, а мальчики в этом возрасте, в отличие от юных барышень, еще совсем глупыши и интересуются брутальными мужиками гораздо больше, чем красивыми женщинами. Это сейчас меня не заводит голое мужское тело, даже главное, первое тело в стране. А тогда, в 3-м классе, заводило. Все встает на свои места годам к 13-ти. Не у всех, разумеется, но это — уже совсем другая тема.
Так вот, глядя на нашего президента, я вспоминал свое детство, кинотеатр "Патриот" и Гойко Митича. Как он был красив, проклятый! Как нам всем — и, наверное, нашему будущему президенту — хотелось поскорее вырасти и стать таким же! И ведь нет ничего невозможного, мечты сбываются, если очень захотеть. Все сбылось — и мужественный торс, и нож, и конь. А уж племя какое доверил Великий Маниту нашему президенту! Гойко Митич отдыхает.
И еще вспомнил. В конце фильма "Сыновья Большой Медведицы", в котором дебютировал Гойко Митич, он, стоя на холме где-то, типа, у излучины Миссури, указующе поднимает, играя широчайшими и дельтовидными мышцами, правую руку и молвит: "Мы пойдем на Восток (или на Север?) к нашему брату Кучутке-Витке". Если бы он пообещал пойти к Васе Пупкину, это имя за отчетный период обязательно стерлось бы из моей памяти. Но Кучутка-Витка мне запал. Причем я не знал, кто такой этот загадочный Кучутка-Витка. Никакой дополнительной информации о нем, кроме того, что он, надо полагать, хороший человек и, видимо, постоянно проживает на Востоке (или на Севере?) в фильме не содержалось.
И только сейчас я понял. Если Гойко Митич — наш президент Владимир Владимирович Путин, то Кучутка-Витка — никто иной, как Нурсултан Назарбаев. Хотя не факт, что мы к нему пойдем. И потому, что Россия — не Казахстан, и потому, что Путин — не Назарбаев.
Различия между нашими странами есть, причем принципиальные. Казахстан по естественным причинам никогда не страдал постимперским синдромом, у страны — крепкая психика и никаких комплексов. Поэтому ее действия лишены эмоций и излишних амбиций, они холодны и прагматичны. Астана спокойно лавирует между Россией, Китаем и США, ни с кем не враждуя и ни с кем особо не сближаясь, держит дистанцию. В Вашингтоне ценят нынешний казахский режим как светский, умеренный и вменяемый и не против того, чтобы сделать на него ставку в регионе.
Россия же, опасаясь Китая (и имея для этого серьезные основания), пошла на политическую конфронтацию со Штатами. Конфронтацию на стопроцентно эмоциональной, нервной почве. Мы, как и Америка, страдаем мессианским комплексом. По содержанию эти комплексы у нас разные, но суть одна: мы видим свое историческое, даже Божественное призвание в том, чтобы пасти народы и вести их за собой. Причем независимо от желания самих народов. Получается это у нас с Америкой тоже по-разному, в силу вопиющего неравенства экономических возможностей, но и это неважно. А важно то, что два мессии на одной площадке — многовато. Одинаковый заряд приводит к взаимному отталкиванию. На Россию не делают ставку. И поэтому ей никто не позволит того, что позволяют Казахстану. А Казахстану позволяют все.
В полной мере в этом отдает себе отчет Нурсултан Назарбаев. И в полной мере этим пользуется. Теперь он останется пожизненным президентом, а в его парламенте-мажелисе будет представлена только одна партия. Его партия. Назарбаев — отец казахского народа, отец нации. Он создал жесткий авторитарный режим, но без карикатурных излишеств покойного Туркменбаши.
Сейчас ему нравится играть в ШОС. А надоест — махнет хвостом и уйдет. И никто ему слова худого не скажет. Но превращать ШОС в военный союз, к чему азартно стремится Россия, он не хочет. Ему это не нужно. Зачем? Против кого?
В тандеме с Путиным Назарбаев считает себя старшим, и не только в силу возраста. Он посмел сделать то, на что Путин, по его мнению, не решается. И потому он считает себя сильнее Путина. Власть, настоящая большая власть — это не в индейцев играть. Здесь нужно иметь железную волю и ни на кого не оглядываться. Да, Путин — вполне симпатичный молодой человек, с задатками, но в стране должны быть один народ, одна партия и один вождь. Можешь так сделать — орел, не можешь — живи по Конституции.
Уверен, что никто не просил Назарбаева выступать с пространным заявлением насчет третьего путинского срока. Сам решил. Наполовину — всерьез. Он действительно искренне считает, что при таком рейтинге и при такой общей выстроенности, т.е. стабильности, нелепо уходить. Просто глупость какая-то, детский сад. Наполовину — в порядке приятельской, но снисходительной подначки. Ну что, мол, парень — хочешь, да молчишь? Ну так давай я помогу, скажу все за тебя. По сути, это открытое обращение не к российским избирателям — не им же принимать решение, а к одному человеку, к Путину. Ну решайся ты наконец! Будь мужчиной, будь дерзок и войдешь в клуб бессмертных.
Путин вряд ли благодарен за это Назарбаеву. Поскольку не мог не почувствовать в этом слишком широком дружеском жесте утонченную азиатскую насмешку — намек на собственное превосходство. И Путин это запомнит. Хотя брату Кучутке-Витке вообще-то по большому индейскому барабану, что про него думает брат Гойко Митич.