30 августа мы вспоминаем Анну Политковскую. Ей должно было исполниться 49 лет. Она была страстным человеком. И страстным журналистом. Она относилась к своей профессии как к служению. И сделала чрезвычайно много для чеченского и российского общества. Впрочем, оценка сделанного журналисткой будет дана со временем, когда улягутся страсти вокруг самого факта ее убийства, когда политические деятели перестанут спекулировать на ее гибели. А спекуляции, судя по всему, только начались.

Генпрокурор Юрий Чайка, который в начале этой недели поторопился сообщить о раскрытии убийства обозревателя «Новой газеты», очень хотел одним махом «убить двух зайцев». Во-первых, он отчитался перед российским президентом и всем мировым сообществом о своей удачной работе: шутка ли, возглавляемое им ведомство расследовало одно из самых дерзких преступлений последнего времени, имевшее небывалый резонанс на Западе. Кроме того, генпрокурор раскрыл «секрет Полишинеля», заявив, что заказчика убийства журналистки стоит искать на Западе. Искать среди тех эмигрантов, с которыми была знакома Политковская. Остается загадкой, почему, сказав «а», Юрий Чайка не решился сказать «б» и не назвал имя предполагаемого заказчика. Впрочем, в этом не было необходимости. Некоторые российские газеты еще несколько месяцев назад не побоялись объявить потенциальными заказчиками убийства Политковской — Бориса Березовского и Хожи-Ахмед Нухаева.

Может быть, потому что для большинства наблюдателей эта информация не была новостью, а может, потому что заявлениям генпрокурора в России и на Западе не очень-то верят, но запланированной сенсации не получилось. Прокуратура в очередной раз продемонстрировала свою зависимость от Кремля и подтвердила репутацию «обслуги» власти в ее политических играх.

Юрий Чайка считает, что убийство журналистки было «выгодно тем людям и структурам, которые нацелены на дестабилизацию обстановки в стране, изменение конституционного порядка, формирование в России кризисов, возврат к прежней системе управления, когда все решали деньги и олигархи, дискредитацию лидеров российской государственности, и стремятся спровоцировать внешнее давление на руководство нашей страны». При этом генпрокурор утверждает, что преступление было подготовлено профессионально и тщательно. Получается, что заказчики рассчитывали на достижение максимального эффекта от убийства Политковской. То есть — дестабилизация обстановки в стране и т.д. (далее по тексту), вплоть до «внешнего давления на руководство страны». Удался ли зловещий план?

Нет, не удался. Дестабилизации обстановки в стране не случилось. Правда, Владимиру Путину было крайне неприятно каждый раз в зарубежных командировках отвечать на вопросы журналистов об убийстве обозревателя «Новой газеты». Зато его уже почти никто не спрашивал о войне в Чечне. Смею предположить, что эти вопросы во многом прекратились из-за того, что после убийства Анны Политковской в России почти исчезли со страниц газет критические материалы о Чечне. А это значит, что истинные, а не «назначенные» в стенах Генпрокуратуры, заказчики убийства достигли своей цели.

Очевидно, что убийство Анны организовали те, для кого, по выражению Рамзана Кадырова, «Политковская была как кость в горле». Ее убили те, кто страстно желал, чтобы она перестала писать, перестала писать о внесудебных казнях в Чечне, о российско-чеченском бизнесе на войне, перестала обличать высших российских и чеченских чиновников во всех смертных грехах. Ее убили те, кто боялся ее статей, потому что она не боялась писать правду. Политковская была самым известным российским журналистом на Западе. Говорят, она считала, что эта известность может служить ей «охранной грамотой». Она ошибалась. Тех, кому Анна мешала своими публикациями, как раз больше всего раздражал тот резонанс, который имели ее статьи и книги за границей. Давайте посмотрим, что произошло в России после ее гибели.

Повторюсь: число статей о Чечне и о политике России в Чечне резко сократилось. Рамзан Кадыров, которого убитая журналистка публично называла уголовным преступником и которого желала видеть на скамье подсудимых, стал президентом Чеченской республики. На это ли рассчитывали заморские заказчики убийства?

По моему глубокому убеждению, смерть Анны Политковской не была выгодна Борису Березовскому. Журналистка нужна была ему живой. Ее острые публикации против путинского режима всегда были подспорьем в борьбе Березовского с Кремлем. Не исключено, что Борис Абрамович как гениальный манипулятор мог использовать Политковскую в своих политических играх, но простите меня за цинизм: зачем убивать «курицу, которая несет золотые яйца?»

Талантливая журналистка, именем которой собираются назвать улицы в нескольких мировых столицах, о судьбе которой снимаются фильмы — трагическая фигура. При жизни у нее было мало единомышленников. Ее шельмовали в собственной стране. Ее не всегда понимали самые близкие ей люди. К тому же, если верить Чайке, к ее убийству причастны выходцы из Чечни, из той самой Чечни, к жителям которой она относилась с такой любовью и состраданием.

Убийцы Анны добились своего: она больше не пишет статей, не выступает с гневными обличениями. Но остались статьи и книги, значение которых возросло после ее гибели. Эти тексты не устареют со временем. Они останутся как уникальные свидетельства о времени и об авторе, которого можно было заставить замолчать, только застрелив. Эти книги и статьи – тот нравственный капитал, которым нельзя завладеть и который нельзя уничтожить.