Мне очень нравится одно высказывание И.В. Сталина. "Меня спрашивают (нет, ну какой класс - его спрашивают! Интересно знать, кто? Это его любимый, простой и безотказный заход на любую нужную тему - Н.С.), какой главный итог Второй мировой войны. Главный итог Второй мировой войны в том, что страны антигитлеровской коалиции одержали победу, а державы Оси пришли к поражению". Все. И не поспоришь. И.В. был великий мастер отточенных, безупречных банальностей, которые благожелательной аудиторией воспринимаются как проявление высшей мудрости.

Примерно в той же, проверенной и благодарной, стилистике вынуждены сейчас работать политические аналитики. В стране есть только один информированный человек - именно тот, кто принимает решения. Все остальные с более или менее умным видом раскладывают пасьянсы. А тот - один - очевидно, вовсе не лишенный своеобразного чувства юмора, за этим наблюдает. Скорее с несколько брезгливой скукой, чем с интересом. Интересного тут для него мало. Да и для нас немного.

 Зубков сменил Фрадкова. Зачем, почему? Чем Фрадков нехорош, чем отличен от него Зубков? Толком никто не знает. "Президент не хочет быть хромой уткой". Правильно, даже замечательно. А оставь он Фрадкова - стал бы "уткой"?  Нет, не стал бы. Тогда зачем он его снял? Спроси его…

Теперь. Зубков - преемник? Единственно правильный ответ: вряд ли, но не исключено.

Одно несомненно во всех этих тоскливых и беспредметных гаданиях - то, что любая версия, если она будет убедительной и овладеет политически озабоченными массами, тут же, по определению, станет ложной. Ибо Кремль делает только и исключительно неожиданные кадровые ходы. Неожиданность - не только главное, но, как иногда кажется, единственное требование к решениям подобного рода. Любое решение, о котором узнают или догадываются, обязательно и тихо отменяется. Это такая игра, в которой выиграть может только крупье.

Поэтому гадать не только скучно, но и бессмысленно. Как бессмысленно и задавать риторические вопросы типа: "Да как так можно? Да кто он такой, этот новый? Почему его никто не знает? Почему с нами не посоветовались?" Вот двое молодых людей по данному поводу даже учинили преисполненную глубочайшего идиотизма акцию самосожжения. Слава Богу, понарошку, и это - единственное, что их в какой-то мере оправдывает. Солнце иногда светит, девушки по-прежнему прекрасны. Жизнь, в том числе и гражданская,  продолжается, даже после такого акта вандализма, как замена Фрадкова на Зубкова.

И почему, собственно, с нами надо советоваться? И с кем это - с нами? Вот с народом точно не надо советоваться, поскольку сам народ категорически не желает, чтобы с ним советовались. С ним было пытались одно время советоваться - нет, упирается изо всех сил. Просто ни в какую. Ну и зачем же его насиловать? Даже нет необходимости вбрасывать ему для близиру какую-нибудь элементарную формулку типа: "Наконец-то завершилось мрачное, гнетущее фрадковское безвременье. Рассеялись тучи, президент услышал наши молитвы и предложил на рассмотрение Федеральному Собранию Российской Федерации кандидатуру Виктора Алексеевича Зубкова. Виктор Алексеевич начинал свой трудовой путь … и т.д." Нет, никому это на фиг не надо. Т.е. вообще ничего не надо. Фрадков - так Фрадков. Зубков - так Зубков. Полная спокуха. Господи, хорошо-то как!.

Больше всех, как известно, наш народ любил А.С. Пушкин. В трагедии "Борис Годунов" (которую государь Николай Павлович на полном серьезе считал комедией), Пушкин отвесил народу комплимент. Прославленная концовка. После убийства детей Бориса Годунова выходит на Красное крыльцо боярин Мосальский и говорит народу: "Что же вы молчите. Кричите: да здравствует царь Дмитрий Иванович!" 

 "Народ безмолвствует".

 Вот эта последняя пушкинская ремарка, проникнутая патриотизмом и народностью, понравилась императору и пьеса была разрешена. На самом деле, как известно, текст "Бориса Годунова" печатался в отсутствие Пушкина под присмотром Жуковского. И добрый Василий Андреевич, обожавший Пушкина, желавший, чтобы все, что выходит из-под его пера, увидело свет, и к тому же отлично знавший царя, внес на свое усмотрение несколько переделок цензурного порядка. "Народ безмолвствует" - это рука Жуковского. А в оригинальной пушкинской рукописи было по-другому.

"Мосальский: "Что же вы молчите? Кричите: да здравствует царь Дмитрий Иванович!"

 Народ: "да здравствует царь Дмитрий Иванович!"

При всем уважении к Жуковскому, пушкинский вариант исторически точнее.