Пятнадцать лет назад мне уже довелось написать два текста, посвящённых Виктору Васильевичу Черкесову, который тогда только что был назначен начальником Управления Министерства безопасности России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области.
Получив 9 октября 1992 года соответствующий запрос от Комитета по правам человека Верховного Совета России, ваш покорный слуга составил, во-первых, справку относительно деятельности Черкесова, который во второй половине семидесятых и в восьмидесятых годах был следователем, а затем начальником следственного отдела УКГБ по Ленинграду и области, и, во-вторых, «памятную записку». Ведь назначение Черкесова было лишь ярким, но частным случаем: в конце 1992 года намечалась переаттестация руководящего состава госбезопасности.
Теперь я могу предложить эти два текста читателям «Ежедневного журнала».
Справку я немного сократил за счёт повторов и ссылок на источники.
«…Поиск по наиболее серьезным и достоверным массовым источникам ("Хроника текущих событий", "Вести из СССР") позволил установить следующие эпизоды, в которых фигурирует ЧЕРКЕСОВ».
Первое «дело», в котором был замечен Черкесов, касалось православного семинара и самиздатского журнала.
«Хроника текущих событий». Вып. 54. «Дело о журнале "Община". Арест Пореша»:
…1 августа в Лениграде арестовали филолога Владимира Пореша(на фото),  (1949 г.р.), одного из редакторов журнала "Община" (Хр. 49, 51, 52), издаваемого Христианским семинаром по проблемам религиозного возрождения (Хр. 41, 43, 46), которым руководил А. Огородников (Хр. 51, 52). В тот же день были произведены обыски на квартирах Пореша и его жены. Изъяты философские и религиозные книги. Одновременно в Ленинграде были произведены обыски у О. Охапкина, Н. Епишева и В. Лазуткина.
На обыске у Лазуткина изъяли машинописные копии "Общины", самиздат. Незадолго до обыска в квартиру Лазуткина подбросили материалы и книги, которых он, по его словам, никогда не имел и не видел. Из 92 пунктов протокола подброшенная литература составляет около 50 %. Протокол был составлен заранее, и некоторых книг просто не удалось найти. Доктор физ.-мат наук В. Лазуткин работает в ЛГУ. Он не является членом Христианского семинара, но близко знаком с Порешем...
Дело о журнале "Община", ведшееся сначала Ленинградской прокуратурой по ст. 190-1 УК РСФСР, было вскоре передано в КГБ; его ведут следователи В. ЧЕРКЕСОВ, В. Егерев, Цыганков, Кармацкий (Хр. 53), Лепетунов...)
ХТС вып. 55. «Дело о журнале "Община"»:
...22 ноября допросили мать Огородникова. Следователь ЧЕРКЕСОВ сказал ей, что 15 сентября против ее сына возбудили уголовное дело по ст. 70 УК РСФСР. Она отказалась подписать протокол допроса. ...
28 ноября в Москве обыскали В. Бурцева и В. Коваленко. Обыски проводили следователи из Ленинграда Лепетунов и ЧЕРКЕСОВ. ...
6 декабря на допрос в Лефортово явился Д. Дудко. На вопросы следователя ЧЕРКЕСОВА он ответил, что Огородников - его духовный сын, а Пореша он не помнит. Дудко сказал, что ничего о журнале "Община" не знает. Он отметил, что власти утратили контакт с молодежью, и заявил, что КГБ разжигает конфликты между верующими.
ЧЕРКЕСОВ, отвечая Дудко, сказал, что Порешу разрешено иметь в камере духовную литературу.
ХТС вып. 57:
Суд над Порешем, состоявшийся с 23 по 25 апреля 1980 в Ленинграде, приговорил его к 5 годам лагерей и 3 годам ссылки.
ХТС вып. 58:
Суд над Огородниковым, состоявшийся с 3 по 7 сентября 1980 в Калинине, приговорил его к 6 годам лагерей строгого режима и 5 годам ссылки.
Отец Дмитрий Дудко(на фото), известный своими проповедями, был арестован. Проведя полгода в тюрьме, 20 июня 1980 года он выступил по телевидению с покаянным заявлением. Не хочется даже думать о том, каким образом коллеги Черкесова убедили отца Дмитрия «отречься».
Второе известное дело, в расследовании которого участвовал Черкесов, не менее показательно.
Вести из СССР Вып. N 1, 1981:
29 декабря 1980 года в Ленинграде прошла серия обысков по делу N 36 (дело Н. Мальцевой, 1980, 23/24-5). Обыск у Галины Григорьевой проводил следователь ЧЕРКЕСОВ. Изъяты письма Г. Михайлова, статья Григорьевой "Женщина в тюрьме", подборка стихов женщин, а также самиздатский журнал "Мистерии" (литературно-публицистический журнал, выходит уже около полугода в г. Речицы Гомельской обл. п/ред. художника Валерия Коновалова, р. 1961). Обыски прошли также у Николая Симакова и Е. П. Борисовой. У последней изъяты документы о высылке ее сына В. Борисова(1980. 12-14), биография Н. Лазаревой, обложка журнала "Женщина и Россия" и несколько боевых патронов.
Наталья Мальцева в Ленинграде была осуждена на 2 года лишения свободы условно.
В отношении Г. Григорьевой дело не возбуждалось, т. к. она заявила о прекращении своей деятельности и направила об этом заявление в Ленинградское УКГБ. (Вести из СССР, 16-6, 1981, Т. 2 С. 117)
Ещё пара «рядовых» питерских дел…
Вот вам «профилактика» (ХТС вып. 57):
19 мая [1980 г.] в Ленинграде следователь ЧЕРКЕСОВ допросил Н. Лесниченко (Хр. 56). …Лесниченко написала заявление в КГБ, в котором сообщила, что она отходит от общественной деятельности и намерена впредь заниматься лишь воспитанием ребенка. В разговоре обсуждалось, что является общественной деятельностью, а что ею не является. Лесниченко договорилась со следователем, что ее личные контакты не могут быть признаны таковой...
В дальнейшем Лесниченко неоднократно подвергалась обыскам и допросам.
А вот дело, доведённое до суда (Вести из СССР Вып. N 23/24- 1982, 7-1983):
27 октября 1982 года Р. Евдокимов  был направлен на экспертизу в институт им. Сербского в Москве. Дело Р. Евдокимова ведет сейчас следователь В.В. ЧЕРКЕСОВ.
На суде «прокурор запросил для Р. Евдокимова 5 лет лагерей и 3 г. ссылки, а для В. Долинина - 3 г. лагерей и 2 г. ссылки. Суд удовлетворил просьбу прокурора. Режим лагеря для обоих – строгий».
Но на следующем деле, в котором встречается фамилия ЧЕРКЕСОВА — деле Михаила Мейлаха – сосредоточимся подробнее. Вот вам по абзацу из выпускавшихся Кронидом Любарским два раза в месяц «Вестей из СССР»:
29.6.1983 в Ленинграде арестован Михаил Борисович Мейлах (р. 1945)... М. Мейлах - кандидат филологических наук, специалист по романской филологии и новейшей русской литературе. Он автор ряда статей о творчестве А. Ахматовой и редактор собрания сочинений А. Введенского и Д. Хармса, публикуемых за рубежом. В последнее время добивался выезда из СССР. Обвинение, предъявленное М. Мейлаху, неизвестно... (12-1983)
М. Мейлаху (1983, 2-9) предъявлено обвинение по статье 70 УК РСФСР. Следствие ведет следователь КГБ В. В. ЧЕРКЕСОВ. Во время 10-часового обыска, проведенного на квартире М. Мейлаха при его аресте, изъяты книги А. Ахматовой, О. Мандельштама, В. Набокова, богословские сочинения. (13/14-1983.)
По непроверенным сведениям, Михаилу Мейлаху (1983, 16-19), помимо ст. 70 УК РСФСР, предъявлено также обвинение по ст. 224 УК РСФСР ("хранение наркотиков"). (18-1983)
М. Мейлаху (1983, 15-12) в Ленинградском СИЗО КГБ разрешено иметь в камере пишущую машинку, набор лечебных трав, коврик для занятий йогой. На очных ставках М. Мейлах просит свидетелей "говорить правду"... (4-1984)
По делу Мейлаха (1984, 4-12) допрошено около 100 чел., в том числе многие сотрудники Пушкинского дома. По указанию М. Мейлаха проведены обыски у ряда лиц, в том числе у Надежды Януарьевны Рыковой (переводчица, у которой М. Мейлах работал литературным секретарем) и у переводчицы Софьи Владимировны Поляковой. У одной из них (по-видимому, у С. Поляковой) изъят "Архипелаг ГУЛАГ". Следствие по делу Мейлаха окончено. Суд ожидается, вероятно, 21.4.1984. (6-1984)
24-25.4.1984 в Ленинграде состоялся суд над Михаилом Мейлахом (1983, 15-12). Он обвинялся по ст. 70 УК РСФСР в распространении книг, изданных за рубежом. Хотя во время следствия М. Мейлаху угрожали предъявлением ему обвинений также и по уголовным статьям, на суде они не фигурировали. М. Мейлах приговорен к 7 г. лагерей строгого режима и 5 г. ссылки. Подробности неизвестны. (8-1984)
Сведения о приговоре, вынесенном М. Мейлаху (1984, 8-10), — неточны. Он приговорен к 7 г. строгого режима и 3 г. ссылки. Суд был открытым: после того, как М. Мейлах дал на следствии обширные показания и выразил готовность "раскаяться", предполагалось сделать процесс показательным, Была приглашена телевизионная группа, которая должна была снять фильм о процессе и о "раскаянии". Однако на суде М. Мейлах резко изменил свою позицию. Он заявил, что берет назад все ранее данные им показания, и отказался признать себя виновным и раскаяться. (9-1984)
Ленинградский врач-психиатр Андрей Васильев на следствии (или на суде?) по делу Михаила Мейлаха (1984, 8-10) отказался давать показания. После процесса он был арестован на улице по обвинению в том, что он "сорвал флаг". Позднее он был приговорен к 4 г. лагерей усиленного режима (по-видимому, по ст. 206 ч. 2 УК РСФСР, "злостное хулиганство"). (24-1984)
Просто роман получается! Заключённый сначала вроде идёт на сотрудничество со следствием — ему обещают снисхождение. Потом он отказывается от показаний — и получает «по полной». Строптивых свидетелей «прессуют»… На самом деле всё было ещё интереснее — вроде бы «сотрудничавший» Мейлах получил взамен возможность продолжать научную работу и начал слать «на волю» письма на мёртвых языках. А Черкесов эти письма перехватывал и таки прочитывал. Детектив-с! Виктор Васильевич, кстати, об этом сам написал и напечатался — ещё при советской власти, в одном из питерских «толстых» журналов, под псевдонимом…
Последним для Черкесова — уже заместителя начальника следственного отдела ЛенУКГБ — стало следствие по последнему политическому делу Ленинграда — "делу N 64" по 70-й, затем по 64-й статье УК РСФСР, возбужденному 13 декабря 1988 года против активистов «Демократического союза». Об этом Виктор Васильевич сам сообщил 19 декабря в интервью ленинградскому телевидению.
Вышесказанного достаточно для общего представления о сфере и характере деятельности Виктора Васильевича: он был ключевой фигурой в подготовке политических процессов в Ленинграде во второй половине семидесятых и в восьмидесятые.
А послужной список получается какой-то… не очень: активисты православного и женского движений, издатель Введенского и Хармса…
Но – в том-то и загвоздка! – именно это, похоже, и воспринимается теперь в качестве «славного боевого пути» и «предмета гордости».
Но что из этого следует? Следует – «памятная записка», составленная автором 15 лет назад.
«…ВО-ПЕРВЫХ, заметим, что предшественником ЧЕРКЕСОВА на посту начальника Управления МБ был Степашин, в прошлом - начальник школы милиции, заведомо непричастный к политическим делам; тут настораживает не назначение, а именно замена.
ВО-ВТОРЫХ, отметим одно важное обстоятельство. Кроме следователей, в преследованиях диссидентов со стороны КГБ участвовали "оперативные сотрудники", причем последние преобладали численно и проводили наиболее "грязные" акции, не фиксируемые, однако, в документах - ни в официальных следственных (протоколы и пр.), ни в правозащитных, которые служили источником при составлении «справки». Один оперативный работник, ошибочно названый «следователем», попал в цитированный документ случайно. Между тем, есть рассказы о его действиях, буквально "списанных" с Рольфа из телесериала "Семнадцать мгновений весны": "Да, у меня тоже была мать, но именем всех матерей рейха я сделаю это..." - правда, без подобного пафоса.
Если на место ЧЕРКЕСОВА будет назначен один из них, то никакие эксперты не смогут оспорить это назначение, не имея доступа к архивам КГБ. Таким образом, без решения проблемы ДОСТУПА К АРХИВАМ И ЛЮСТРАЦИИ в руководстве органов безопасности и на иных ключевых постах останутся и будут появляться новые люди, причастные к политическим репрессиям. Среди последних в этом ряду - Александровский (следователь КГБ; в начале 70-х вел дело Виктора Красина) - эксперт у Руцкого; Бобков (руководил ВСЕМИ политическими репрессиями с шестидесятых годов)…
ЧЕРКЕСОВ в этом ряду видится фигурой, с одной стороны, не случайной - мы имеем дело с процессом, а не со случаем, а, с другой стороны, в рамках этого процесса – не ключевой и не самой страшной.
Министерство Безопасности России - одна из опор нынешней власти. Не проведены ни "чистка" кадров МБ, ни передача архивов на государственное хранение. САМО СОБОЙ ни то, ни другое не произойдет. Подобные призывы в недавнем прошлом времени "замещали" открытую критику советского режима как целого и угасли после того, как такая критика стала возможна. В итоге режим поменялся "в целом", как сменивший хозяина костюм - с сохранением в неприкосновенности карательных органов как основы режима. Это, похоже, закономерно для бывших советских республик: ранее то же самое произошло при ДВУХ сменах власти в Грузии - при воцарении и свержении Звиада Гамсахурдиа. По-видимому, этот процесс - органы, как "кольцо всевластья", меняют хозяина, а тот поддается соблазну использовать «кольцо» в своих целях, на деле становясь его рабом, - закономерен. До опыта Чехословакии (с полным отказом от старого опыта и аппарата госбезопасности) мы не доросли. Теперь подобное положение (о неприкосновенности кадров и недоступности архивов) было закреплено принятием Закона об оперативно-розыскной деятельности, и совсем недавно - Законом о безопасности. И теперь, начиная действовать в связи с делом ЧЕРКЕСОВА, стоит четко уяснить себе, что мы вновь находимся В НАЧАЛЕ ПУТИ.
Вторая проблема, встающая перед нами, - проблема КОМПЕТЕНТНОСТИ. Следователи КГБ, как правило, имели высшее юридическое образование и были хотя бы формально поднадзорны прокурору. Они, в отличие от "оперативных работников", образование которых обычно исчерпывалось школой КГБ, едва ли не единственные люди в нынешнем МБ, знакомые с законом и имевшие практику действий в рамках закона. Далеко не очевидно, что замена ЧЕРКЕСОВА на иного работника МБ приведет на этот пост работника более компетентного и законопослушного. В случае же назначения "демократа" - непрофессионала вполне вероятна потеря контроля за аппаратом.»
Заканчивалась та «памятная записка» замечаниями о контексте, в котором был задан вопрос о Черкесове. Вопрос то был: «Что делать?» Русь, по обыкновению, ответа не давала:
«… - на ключевые должности в аппарате МБ должны назначаться люди не из системы - то есть непричастные к преступлениям тоталитарного режима профессионалы (если понимать под профессионалами юристов, а не чекистов);
- работники органов, причастные к политическим репрессиям, не должны занимать посты на государственной службе и вне системы МБ;
- в частности для того, чтобы этот процесс шел в рамках закона, необходимо принятие соответствующих законов и решение проблемы архивов КГБ;
- дело это - сугубо безнадежное».
Читатель вправе судить о справедливости этих слов, написанных пятнадцать лет назад.

P. S. В связи со статьёй Виктора Васильевича один мой знакомый вспомнил песню, своеобразный гимн середины девяностых — «Братва, не стреляйте друг в друга!»
А «Лучший из них» — так назывался рассказ, написанный и исполнявшийся совместно Валерием Фридом и Юлием Дунским. Рассказ был написан от имени уголовника, «Шурика-беспредельного». Настоятельно рекомендую — в тему и «в жилу».

Автор — член правления общества «Мемориал»