«В России нет открытых и справедливых выборов», — сказал Григорий Явлинский. «Это точно», — подумал я и решил написать заявление о вступлении в партию «Яблоко». Но Явлинский продолжал: «И, тем не менее, участвовать в выборах нужно. И обязательно! Именно для того, чтобы гражданам все это объяснить и, победив, все это исправить когда-нибудь». Тут я отложил бумагу с ручкой, чтобы подумать.

Как можно победить на выборах, которые НЕ открытые и НЕ честные? Только, если ты сам не честен и не открыт, то есть, если ты – «Единая Россия». Но «Яблоко» – не ЕдРо, стало быть, «Яблоко» проиграет. Вместо того чтобы победить на честных выборах, оно проиграет на нечестных! И что после этого оно будет объяснять гражданам?

А Явлинский, между тем, продолжал: «…чтобы Россия стала однажды современной быстроразвивающейся страной, входящей в группу лидеров, а граждане России были свободны, верили в свои силы и уважали сами себя». От этих слов мне стало так хорошо, что я чуть было снова ни взялся за ручку писать заявление, но вовремя остановился, потому что вспомнил историю.

Советский Интеллигент вечерами шепотом, но остро критиковал на кухне коммунистическую власть, а днем сидел на партсобрании в своем институте, размеренно поднимая для голосования руку, когда этого требовал ведущий. «Понимаете, — говорил он потом своим приближенным ученикам, снисходительно сочувствуя их молодости и наивности, — конечно, выборы – фарс, партия – дерьмо, социализм – бред, но если меня все-таки выберут в Верховный Совет, я смогу помогать нашему институту, нашей науке, вам, в конце концов». Ученики подавленно молчали, сраженные героизмом их учителя, готового окунувшись в дерьмо, принять участие в фарсе и жить в бреду ради прогресса науки и стипендий его студентов.

Добросовестный Германский Бюргер, чуждый расизма, юдофобии и желания владеть миром, все-таки решил вступить в национал-социалистическую партию, чтобы хоть как-то смягчить своим присутствием жестокость гитлеровского режима. Правда, потом его призвали в армию, и он служил в СС, охраняя заключенных лагеря смерти, но ему каждый раз было мучительно больно стрелять в невиновных и отправлять детей в газовую камеру. Он даже однажды поплакал по этому поводу, когда никто не видел, и, почувствовав облегчение, в который раз стал мечтать о том, как он изменит нацистскую политику, когда пройдет весь путь до фюрера и получит власть.

Человек с Большой Головой в каннибальском племени не завидовал своим собратьям с большими челюстями и острыми зубами. Когда они жевали, он думал. И решил, что есть людей из соседнего леса не очень хорошо. И не только потому, что они не слишком вкусные, но и потому, что они очень похожи на его соплеменников. Но сказать все это своим собратьям Большая Голова не мог. Во-первых, они бы его не поняли, сочли больным и отвели бы, как положено, вниз по течению ручья, где и прикончили бы камнем, чтобы не портил генофонд. Во-вторых, он не мог им этого объяснить, потому что выражать свою мысль словами он еще не научился. Поэтому интеллигентный каннибал иногда все-таки принимал участие в общих трапезах и, обгладывая ключицу, мечтал о смягчении нравов и о временах, когда людей из соседнего леса будут поджаривать на обед, по крайней мере, не живьем.

Так что «Яблоко» вполне может принять участие в парламентских выборах, сыграв понятную роль в шулерской игре и всласть мечтая о тех временах, когда Россия станет современной страной, а кремлевские каннибалы перестанут жрать оппозицию.