Дипломатия не исключает, а даже предполагает торг. И при желании результат любых международных переговоров можно назвать сделкой. Скажем, Северная Корея поторговалась и обменяла ядерные амбиции на мазут. Большевики, заключив Брестский мир, отдали территории, но сохранили власть. Можно вспомнить Мюнхенский сговор: за расчленение Чехословакии — временный обернувшийся войной мир. И множество других примеров. Например, "ялтинские" послевоенные границы – разве это не результат торга победителей? И т.д.

Наверное, поэтому то, что последовало за дебатами по поводу американского плана размещения ПРО в Восточной Европе, стали описывать в терминах "великого размена". Россия наложила мораторий на Договор об обычном вооружении в Европе (ДОВСЕ). ПРО здесь не более чем повод. А причина в том, что страны расширяющегося НАТО не присоединились к адаптированному варианту этого договора. И вот, по данным анонимных дипломатов, американцы в части ратификации ДОВСЕ вроде бы готовы повлиять на своих союзников. Но за это Россия должна смягчить свои позиции по Косову и иранскому досье. Иначе говоря, не чинить препятствий независимости Косово и согласиться с ужесточением санкций к Ирану. ПРО в этом размене отходит на второй план.

Это, конечно, интрига, и она оживляет аналитические статьи по российско-американским отношениям. Публику приглашают "читать между ненаписанных строк". Но, читая строки написанные, приходишь к выводу — никакого размена не будет.

Независимость Косова – это часть американского плана "распространения демократии", то есть почти ценность. Этот идеологический курс Америка, по большому счету, никогда не меняла. И США приходится настаивать на этой независимости. Ведь методы разрешения балканского кризиса в начале своем ничем не отличались от иракской кампании. Нынешняя ситуация на Балканах – всего лишь перемирие в кровопролитной междоусобице с центром Косово. Для России косовская проблема принципиальна. Россия – федеративное государство, и отношения центр – регионы здесь всегда требуют пристального внимания. Кроме того, как выразился наш МИД, "эвентуальное обретение Косово независимости будет иметь прецедентный характер". То есть дело в прецеденте, который неизбежно возникнет, как только Приштина получит независимость без согласия Белграда. Если Косово будет отделено от Сербии вопреки международному порядку, то Россия, в принципе, может признать независимость и Абхазии, и Южной Осетии, и Приднестровья. Потому что будут убраны все препятствия тому, во всяком случае, в части права. Позиция России по Косову никак не связана с ДОВСЕ. И любой размен здесь не выглядит эквивалентным.

Не имеет прямого отношения к ратификации ДОВСЕ и ядерное иранское досье. У России с Ираном деловые отношения. И она — за политическое решение этой проблемы без особых санкций. Есть государства, которых санкции только ожесточают, не более того. Россия не поддерживает и бомбежки атомных иранских объектов. Результаты, достигнутые в Северной Корее, эту позицию вообще-то усиливают. Россия уверена, что Иран можно убедить сотрудничать с МАГАТЭ. Прямых доказательств, что цель иранской программы — производство ядерного оружия, действительно, нет. Отношение России к проблеме недавно уточнено в переговорах о статусе Каспийского моря. Участники заявили, что не может быть и речи о каком-либо силовом воздействии на Иран. А страны Прикаспия не должны предоставлять свои территории для военных действий против любой из них.    

Есть еще один довод за то, что между Россией и США великий размен не состоится. Эксперты считают, что угроза России со стороны элементов ПРО в Чехии и Польше равна нулю. Точно также, как и угроза Европе и США со стороны баллистических ракет Ирана. В любом случае, планы сооружения ПРО в Восточной Европе в очередной раз прояснили, что Россия ведет самостоятельную политику. И вот это и есть одна из главных причин, по которым Россия не станет торговаться. Ей ведь надо утвердиться в статусе самостоятельного игрока. В свою очередь, и мировой лидер – США – не готов менять своих принципов. И это притом, что обе страны будут по необходимости сотрудничать, решать общие задачи в борьбе с терроризмом и распространением ядерного оружия. Эти задачи перекрывают по значимости все остальные направления совместной работы и все разногласия, какими бы существенными они не казались.