Российское либеральное сообщество бойкотирует президентские выборы. Об активном бойкоте объявил ставший крайне радикальным СПС — главный объект атаки со стороны властей во время думской кампании. С «пониманием» отнесется к неучастию своих сторонников более умеренное «Яблоко». Бойкотирует выборы так и не зарегистрированный НДС Михаила Касьянова, а к воззванию, призывающему к отказу от участия в голосовании, размещенному в интернете, присоединяются как известные общественные деятели, так и обычные граждане.

Мотивы либералов понятны. Нынешние выборы нельзя назвать реально конкурентными. Их результат известен заранее, их интриги скудны. Сколько наберет кандидат от власти (70, 75, 80%), кто будет вторым — Зюганов, безуспешно принимающий участие в выборах в третий раз, или Жириновский, для которого это уже четвертая президентская кампания, какова будет явка... Все это интересно разве что экспертам, журналистам, политическим активистам (да и то не всем) и чиновникам, отвечающим за проведение выборов. Если в 2004 году либералы хоть как-то были представлены в избирательной кампании (в лице Ирины Хакамады), то сейчас их единственного реального кандидата, Касьянова, сняли с дистанции еще на старте. Ставка делается на вытеснение либералов на обочину российского политического процесса, их окончательную маргинализацию.

Готова и замена им, полностью лояльная по отношению к властям и представляющая собой плод трудов политтехнологов — «Гражданская сила» адвоката Барщевского и Демпартия масона Богданова. Обе в нынешней кампании задействованы, хотя и в разных ролях — одна поддержала Медведева, другая выдвинула собственного «технического» кандидата, надобного для признания выборов состоявшимися даже в том маловероятном случае, если два кандидата-ветерана вздумали бы сняться с выборов (по российскому законодательству для легитимности выборов необходимо участие минимум двух кандидатов).

Однако у либералов и в этой крайне невыгодной ситуации имелись два варианта действий. Первый — отстраниться от участия в кампании, предоставив своим активистам свободу действий, возможность как игнорировать выборы, так и идти на них. Второй — проводить активную «антикампанию», направленную на максимально возможную дискредитацию выборов как профанации народного волеизъявления. Нетрудно заметить, что первый вариант выбрало руководство «Яблока», второй — остальная либеральная оппозиция. Понятно, что эмоции диктуют выбор именно второго варианта: бросить вызов власти, показать ей, что либералы настроены решительно и готовы идти до конца. Есть и серьезный рациональный мотив — можно постараться использовать кампанию для мобилизации оставшихся сторонников и попытки приобретения новых.

На первый взгляд, все ясно — активный бойкот не только обоснован, но и безальтернативен. Но сомнение остается. Дело в том, что кандидатом от власти на президентских выборах является Дмитрий Медведев, который выдвигает вполне либеральную программу. Да, он входит в команду Владимира Путина, но, в отличие от многих ее «силовых» членов, является человеком 90-х годов, принадлежащим к той же генерации, что и многие оппозиционные либералы — к числу безусловно выигравших от экономических и политических реформ. За все время своей деятельности в Администрации президента и правительстве, он никогда не проявлял себя в качестве противника рынка и либеральных свобод. Если бы кому-нибудь из наших современных либералов сказали бы лет восемь назад, что в 2008 году кандидатом в президенты будет юрист-цивилист, когда-то ведший занятия по римскому праву, не имеющий отношения к силовым структурам, в прошлом директор по правовым вопросам крупной компании, думается, что он был бы немало удивлен. И удивлен вдвойне, если бы узнал, что он будет призывать к активному бойкоту избрания такого кандидата.

Разумеется, эти слова можно парировать серьезным контрагументом — дело не в личности, а в защите самого принципа свободных, демократических, конкурентных выборов. Но, во-первых, давайте задумаемся, смог ли бы такой кандидат победить иначе, чем в рамках операции «Преемник» — в российской истории на конкурентных выборах еще не побеждали выходцы из либеральной интеллигенции, коим является Медведев. Драматический парадокс состоит в том, что либеральный (хотя, разумеется, и не оппозиционный) кандидат в России может победить пока что лишь при нелиберальных правилах игры — в противном случае он проигрывает любому харизматику, который, с учетом нынешних общественных настроений, вряд ли будет сторонником реформ.

Во-вторых, российское либеральное общество традиционно предъявляет повышенные требования к представителям власти. Очень хочется, чтобы все было решено как можно быстрее, здесь и сейчас, политическая практика должна соответствовать идеалу, а при неполном соответствии она должна быть отвергнута как порочная и аморальная. Кстати, в этом смысле российские либералы мало отличаются, скажем, от своих испанских коллег начала 30-х годов, радикальный авангардизм которых завершился многолетней франкистской реакцией. Но, если вернуться к более близкому нам отечественному опыту, то вспомним, как российские либералы принципиально отвергали сотрудничество с реформаторским правительством Витте в 1905 году, с реформаторским же правительством Столыпина в следующем году. Вспомним и опыт 1915 года, когда большинство в правительстве получили либеральные бюрократы во главе со столыпинским соратником Кривошеиным, которые не получили поддержки со стороны думских либералов и потерпели поражение в аппаратной борьбе с реакционерами.

Для либералов-общественников и Витте, и Столыпин, и Кривошеин были монархистами, заинтересованными в укреплении царского режима и выступавшими против скорейшего внедрения на российскую почву всеобщих, прямых, равных выборов при тайном голосовании. Правда, когда эта схема все-таки была узаконена — в революционном 1917 году, — то выяснилось, что либералы потерпели поражение, уступив место безответственным радикалам. Позднее, уже в эмиграции, часть либералов (например, Василий Маклаков) осудили подобный ригоризм как способствовавший созданию в России тоталитарного режима.

И последнее. Хорошо известно, что против «операции Преемник» выступала «партия третьего срока» — те же силовики, деятельность которых вызывает наибольшее неприятие либерального сообщества. Вряд ли можно сомневаться, что именно они заинтересованы в снижении легитимности выборов, которое приведет к ослаблению позиций их победителя. Возникает странная ситуация — активный бойкот выборов со стороны либералов может вполне соответствовать интересам их наиболее последовательных властных оппонентов. Как, впрочем, это было и сто лет назад, когда и радикальные либералы, и реакционеры были заинтересованы в дискредитации либеральной бюрократии. Может быть, не стоит вновь наступать на те же грабли?

Автор — вице-президент Центра политических технологий