Карамзину не снилось
С одной стороны, дефицит профессионалов возник еще осенью 1998 года и с того времени только обострялся. Во многих профессиях умирают, не оставляя смены, последние мастера. Так во время татаро-монгольского ига Россия утратила искусство каменного строительства, а в результате либеральных реформ и «возрождения» последних восьми лет — искусство ремонта домен.
Система образования, выродившаяся в простой механизм выкачивания денег из родителей выпускников школ, в массовом порядке производит не специалистов, а убежденных в своей уникальности и исключительности безработных с напрочь разрушенной способностью к учебе, а часто и простому освоению новой информации.
В этих условиях люди, сохранившие трудовую мотивацию, не говоря уже о профессиональных навыках, сознают свою уникальность и в лучшем случае диктуют потенциальным работодателям свои «правила игры», а в худшем — откровенно халатно относятся к своей работе.
С другой стороны, воспитанная либеральными реформами общая уверенность в том, что бизнесмен — это вор (подстегнутая и во многом внедренная официальной пропагандой, связанной с «делом ЮКОСа»), усилилась откровенным и видным для всех грабежом со стороны силовой олигархии и переросла в общую терпимость к воровству.
Весьма характерно, что содержавшиеся в нашумевшем докладе Качинса (где говорилось о возможном убийстве Путина) упоминания о «многомиллиардных хищениях» Лужкова и Матвиенко не вызвали практически никаких эмоций. Российское общество практически перестало осуждать воров по классической формуле: «у мэра работа такая, он и должен воровать».
Однако при этом не вызывает сомнений, что у вора не стыдно и украсть. В самом деле: трудовая мотивация обесценена; честно работать в эпоху повсеместного массового воровства не только нелепо, но и просто стыдно.
Менеджеры крупных корпораций инстинктивно подражают государству и не считают нужным относиться к владельцам своих компаний лучше, чем представители правящей бюрократии. В результате масштабы внутрикорпоративного воровства за последние 3-4 года в компаниях, ведущих строгий отчет, позволяющий оценивать подобные потери, выросли в 2-3 раза.
С учетом заведомо безнаказанного воровства на транспорте потери, по оценкам специалистов некоторых компаний, достигают 3% оборота. Рассчитывать на помощь правоохранительных органов, как правило, не приходится, а призвать к судебной ответственности менеджера, совершившего хищение до 20 тысяч долларов, часто оказывается себе дороже.
В результате откровенная безнаказанность производит дополнительный стимулирующий эффект.
Такого массового и повсеместного воровства, как в последние 2-3 года, не было никогда, и оно нарастает, становясь реальной угрозой для производства (так как драматически повышает издержки), а порой и для жизни предпринимателей. «Откат» стал нормой, без которой немыслима никакая сделка; дошло до того, что привычка к нему стала главной преградой для развития хозяйственных отношений России и Белоруссии, в которой существуют достаточно жесткие механизмы финансового контроля.
Коррупция стала образом жизни, массовой культурой, а государство не делает никаких системных попыток ей противостоять. Разложение российского общества вышло на поверхность и драматически снижает его конкурентоспособность.
Автор — директор Института проблем глобализации, д.э.н.
