Официальная отставка Фиделя Кастро с поста председателя Госсовета Кубы многими в мире была воспринята как новость. Одни связывают с уходом Кастро надежды на демократизацию режима, другие сохраняют веру в незыблемость социализма. Между тем, отставка всего лишь формально подтвердила давно свершившееся — уже полтора года Куба живет под руководством Рауля Кастро, младшего брата легендарного кубинского диктатора.

Что же происходило на Кубе в 2007 году?

Ожидание перемен — вот главная тема и доминирующее настроение в политической жизни Кубы в минувшем году. «Cambio» (перемены) написано на пластиковых браслетах, которые открыто начали носить многие кубинцы. «Cambio» напечатано на листовках, которые расклеивают ночами на стенах домов противники коммунистического режима. «Cambio», — заклинают кубинские диссиденты, устраивая очередные акции оппозиции. «Cambio», — сокрушенно шепчут зарубежные аналитики и журналисты, вглядываясь в события на политическом олимпе в Гаване в попытке найти хоть какие-нибудь признаки этих самых перемен.

 

За весь минувший год, прошедший в ожиданиях изменения политического курса, не произошло ничего такого, что могло бы твердо свидетельствовать о начале демократизации на Кубе. Тем не менее, предвестники краха режима заметны многим. Коммунистическая система, выстроенная Фиделем Кастро, дряхлеет вместе с ее создателем. Уже давно утратив революционный пафос и идеологический азарт, тоталитарный режим до последнего времени стремился удержать ситуацию, насаждая в обществе страх репрессий. И хотя в массовых масштабах это еще действует, во многих случаях политика репрессий терпит провал. Таких случаев становится все больше и больше, они уже давно не единичны. В рядах антикоммунистической оппозиции тысячи человек, активность которых невозможно подавить угрозами репрессий. Кроме того, похоже, карательные органы коммунистического режима не в состоянии даже отслеживать все проявления вольнодумства и политической инициативы, не говоря уж о быстром и жестком реагировании на них.

 

Уже давно власти смирились с мирным шествием жен политзаключенных, которые они устраивают каждое воскресенье возле храма св. Маргариты в Гаване. Иногда там задерживают примкнувших к демонстрантам иностранцев, но лишь для того, чтобы депортировать их из страны.

Показателен случай, характеризующий если не начало демократизации, то усталость и безразличие репрессивной системы. 24 января этого года семеро диссидентов раздавали на улицах Гаваны Всеобщую декларацию прав человека. Их сопровождали полицейские и сотрудники госбезопасности, но репрессий не последовало. Между тем всего двумя неделями ранее попытка провести аналогичную акцию закончилась арестом четверых оппозиционеров. Речь идет, разумеется, не об отсутствии полицейских сил для ареста диссидентов, а о недостатке у властей решимости для репрессивных акций. Особенно, когда среди участников есть широко известные оппозиционные деятели (в данном случае, Марта Беатрис Роке Кабальо).

Конечно, недостаток решимости в одних случаях вовсе не означает, что репрессивная система совершенно парализована и безучастна к действиям оппозиции. В минувшем году на Кубе продолжались аресты диссидентов и судебные процессы.

24-летний Яней Руис (Yaney Ruiz), член Либеральной Партии Кубы (Partido Liberal de Cuba – PLC), 23 января прошлого года был осужден на год лишения свободы муниципальным уголовным судом Санта-Клары за преступление, состоящее в «преступных наклонностях и общественной опасности».

13 апреля в Уньон-де-Рейес (Unión de Reyes), провинция Матансас (Matanzas) был арестован и в тот же день приговорен к четырем года тюрьмы по обвинению в «опасных преступных наклонностях» (peligrosidad pre-delictiva) независимый журналист Оскар Санчес Мадам (Oscar Sánchez Mádam). Процесс проходил при закрытых дверях, в отсутствие защитника и родных подсудимого.

36-летний оппозиционер, адвокат Роландо Хименес Посада, (Rolando Jimenez Posada) был приговорен к 12 годам тюремного заключения в ходе закрытого заседания суда в Гаване. Его обвинили в раскрытии секретов, относящихся к безопасности государства, и в проявлении неуважения к Фиделю Кастро.

 

 

Случаев внесудебных репрессий гораздо больше. Поводы для них могут быть самыми разными. Как это свойственно всякой деградирующей государственной системе, одни и те же действия граждан могут вызвать самую разную реакцию властей и иметь самые разные последствия. Органы госбезопасности, например, спокойно отнеслись к распространению Всеобщей декларации прав человека, но жестко отреагировали по гораздо менее значительному поводу. Рано утром 3 октября на вокзале Насьонал (Nacional) в Гаване был арестован Рикардо Родригес Борреро (Ricardo Rodríguez Borrero) за то, что фотографировал нищих и бродяг, которые спят на вокзалах, на остановках и в других общественных местах. Рикардо Родригес Борреро — национальный вице-президент Коллегии независимых педагогов Кубы (Colegio de Pedagogos Independientes de Cuba). Его доставили в гаванское отделение полиции Сапата (Zapata), где продержали несколько часов, а затем выпустили.

Такая разнородная реакция на мирные акции оппозиционеров влечет в международном сообществе противоречивые отзывы о кубинской внутренней политике. Те, кто критически относятся к коммунистическому режиму, свидетельствуют о продолжающихся репрессиях. Те, кто тайно или явно симпатизируют режиму Кастро, указывают на свободу действий оппозиционеров. К числу последних относятся и европейские социалисты, не способные преодолеть свою порочную склонность к коммунистическим диктаторам, и бизнес, пренебрежительно относящийся ко всему, кроме коммерческой выгоды.

 

 

В Европе кампанию любви к кубинскому социализму в 2007 году возглавило социалистическое правительство Испании под руководством Хосе Луиса Сапатеро (José Luis Rodríguez Zapatero). Дружелюбный визит на Кубу испанского министра иностранных дел г-на Моратиноса (Miguel Ángel Moratinos) и его демонстративный отказ встретиться в Гаване с кубинскими диссидентами превосходным образом свидетельствует о подлинных политических ценностях социалистов и их искреннем пренебрежении к свободе и тем, кто пытается ее отстаивать в условиях жесточайших политических репрессий.

Не удивительно, что бизнесмены, естественно более далекие от политики, чем министры кабинета Сапатеро, не упускают возможности извлечь выгоду из кубинского режима. Даже в США, где действует эмбарго на торговлю с Кубой, бизнесу удается навести мосты с кубинской экономикой. Из эмбарго сделано исключение для продуктов питания, и в 2007 году США оставались главным поставщиком продовольственных и сельскохозяйственных товаров на Кубу, стоимость продаж которых составила более 600 млн долларов. Американские компании из 35 штатов поставляют на Кубу 1600 видов сельскохозяйственной продукции. Калифорния, занимающая первое место среди американских штатов по производству продуктов питания, впервые послала торговое представительство на коммунистический остров.

Эйфорию, охватившую западных левых и прагматичных бизнесменов, не разделяют кубинские диссиденты. Подавляющее большинство из них скептически смотрит на замену младшим братом старшего, справедливо полагая, что все это одна семья. Они не замечают реальных перемен к лучшему. Конечно, можно сказать, что большие события видятся на расстоянии. Но, с другой стороны, кто лучше ощутит перемены, чем тот, кто находится в центре событий?

Кубинский оппозиционер Османи Осорио Эррера (Osmany Osorio Herrera) был задержан 17 апреля в Агуада-де-Пасахерос (Aguada de Pasajeros). Он не устраивал демонстраций, не расклеивал антиправительственные листовки, не снаряжал лодку для плавания через Мексиканский залив. Он всего лишь носил на руке пластиковый браслет с надписью «Cambio». Сотрудник политической полиции потребовал у него документы и сказал ему, что он должен снять свой браслет, потому что слово «перемены» направлено против принципов революции. Османи отказался, и полицейский увел его в участок. Там с него силой сорвали браслет, потом, продержав два часа, вернули документы и приказали убираться. Таковы кубинские «перемены» сегодня.

Симпатизирующие кубинскому социализму могут отметить, что оппозиционера выпустили из полицейского участка, а не расстреляли без суда, как вполне могли бы сделать.