Кто кому сестра
Благодаря интернету, радио и телевидению, миллионы россиян почти минута в минуту узнали о том, что Конклав кардиналов заполнил вакансию, образовавшуюся в Ватикане после кончины папы Иоанна Павла II. Многие ждали, что новый понтифик изберет для себя имя Иоанна Павла III и тем самым подчеркнет свою связь со стратегией Второго Ватиканского собора (1962-1965). Этого не произошло, однако вывод о разрыве папы Бенедикта XVI с курсом его четырех предшественников был бы, по крайней мере сегодня, преждевременным.
Кстати, имя Бенедикт на самом деле ничем не хуже Иоанна, Павла или Иоанна и Павла вместе взятых. Понтификат Бенедикта XV (1914-1922) совпал по времени с потрясениями поистине глобального масштаба: первой мировой войной, революционными событиями в России и утверждением режима государственного атеизма на одной шестой части планеты. Папа не поддержал тогда ни одну из воюющих держав и активно содействовал прекращению конфликта в Европе. А по окончании мировой войны выступил в 1919 г. с протестом в связи с начавшимися в России гонениями на верующих. По его инициативе были созданы Конгрегация по делам восточных церквей и Институт восточных исследований, куда стали принимать и православных.
Сегодня многие задают вопрос, состоится ли визит в Россию немецкого папы Йозефа Ратцингера после того, как Синод РПЦ не допустил приезда его польского предшественника Кароля Войтылы. До сих пор стороной, выдвигавшей условия для диалога между «первым» и «третьим» Римом, выступала православная Москва. Отныне судьба этого диалога будет, скорее всего, решаться в Ватикане, перед которым сегодня стоят другие проблемы.
Римско-католическую церковь и государство Ватикан возглавил решительный сторонник внутренней дисциплины и сохранения традиций многовековой истории католичества. Новый Римский первосвященник папа Бенедикт XVI задолго до своего почти молниеносного избрания на престол проявил себя человеком, стремящимся по-иному расставить акценты в провозглашенной 40 лет назад Вторым Ватиканским собором политике христианского экуменизма.
Достаточно вспомнить опубликованные летом 2000 года документы «О выражении Церкви-сестры» и «Доминус Йезус». Они были разработаны Конгрегацией вероучения (правопреемницей инквизиции) под руководством тогда еще кардинала Ратцингера, и в них говорилось о том, что «сестрами» являются лишь поместные Церкви Рима и Москвы. Католическая же и Православная церкви – это не равноправные структуры. Полнотой Церкви обладает только Католическая церковь, поэтому ее вернее именовать Церковью-матерью, а не сестрой.
При обсуждении на Втором Ватиканском соборе вопроса об отношениях между всей полнотой христианства, католиками и представителями других христианских конфессий из документа, предложенного подготовительной комиссией, были исключены слова: «Только Католическая церковь имеет право именоваться Церковью». В Догматическую конституцию о Церкви («Lumen gentium») было записано другое определение. Оно ограничивалось констатацией того факта, что Церковь Христова пребывает в католической Церкви, управляемой преемником Петра и епископами в общении с ним.
Пребывает в Католической церкви, но только ли в ней одной? Ответ на этот вопрос содержался в других документах собора, в том числе в Декрете об экуменизме, где в 3-й главе («О Церквах и церковных общинах, отделенных от Римского апостольского престола») указывалось на необходимость «знать, почитать, хранить и развивать богатейшее литургическое и духовное наследие Востока, чтобы верно хранить полноту христианского предания и добиться примирения восточных и западных христиан».
Иоанн Павел II, как и его предшественники Иоанн XXIII и Павел VI, следовал именно по этому пути, постоянно зовя к диалогу весь православный мир и прежде всего самую крупную из автокефальных православных церквей — Русскую. В одной из своих последних энциклик «Да будет все едино» («Ut`unum sint»), подписанной 25 мая 1995 г., он даже просил начать совместное обсуждение вопроса о миссии Римского первосвященника, дабы «вместе найти такие формы исполнения этой миссии, в которых могло бы осуществляться признанное и теми, и другими служение любви». «Это величайшая задача, от которой мы не вправе отказаться и выполнить которую мне одному не по силам», — писал папа Войтыла.
Священный Синод РПЦ, однако, отверг протянутую ему руку. Он выдвинул в качестве предварительного условия для диалога отказ от общения католиков западного обряда с вернувшимися под омофор папы в конце 80-х – начале 90-х годов ХХ века греко-католиками (униатами) и от «прозелитизма», якобы практикуемого РКЦ по отношению к православным. Сегодня же, как видно из первых выступлений папы Ратцингера, приоритетной задачей для него является решение внутренних проблем Римско-католической церкви, отчасти сходных с проблемами РПЦ.
Избрание Ратцингера, однако, объясняется не только этими проблемами. В какой-то степени оно отражает настроения той части католического епископата, которая посчитала себя униженной демонстративным «нет», звучавшим после каждого заявления Иоанна Павла II о своей мечте побывать в России, вступить в прямой контакт с ее народом, прикоснуться к духовному опыту православия. У нас как бы забыли, что католичество – это кроме всего прочего миллиард жителей планеты, перед лицом которого мы при всей своей спеси – не что иное, как карлик.
Новый папа, конечно же, не станет, копируя нас, бушевать по поводу создания Русской церковью шести епархий и нескольких автокефальных церквей в Европе, на «канонической территории» католиков и протестантов (давно уже отказавшихся от раздела этих территорий по религиозному принципу). Вряд ли он обратит внимание и на заявления митрополита Кирилла о существовании далеко за пределами России особого «русского мира», представители которого призваны быть «нашими союзниками в тех странах, где они живут». И скорее всего лишь брезгливо поморщится, узнав, что газета военного отдела РПЦ чуть ли не из номера в номер называет неправославных христиан, родившихся и проживающих в России, «пятой колонной» Запада.
Так или иначе, подождать теперь придется Кремлю и Синоду РПЦ…
Автор — руководитель Центра социально-религиозных
исследований Института Европы РАН
Кстати, имя Бенедикт на самом деле ничем не хуже Иоанна, Павла или Иоанна и Павла вместе взятых. Понтификат Бенедикта XV (1914-1922) совпал по времени с потрясениями поистине глобального масштаба: первой мировой войной, революционными событиями в России и утверждением режима государственного атеизма на одной шестой части планеты. Папа не поддержал тогда ни одну из воюющих держав и активно содействовал прекращению конфликта в Европе. А по окончании мировой войны выступил в 1919 г. с протестом в связи с начавшимися в России гонениями на верующих. По его инициативе были созданы Конгрегация по делам восточных церквей и Институт восточных исследований, куда стали принимать и православных.
Сегодня многие задают вопрос, состоится ли визит в Россию немецкого папы Йозефа Ратцингера после того, как Синод РПЦ не допустил приезда его польского предшественника Кароля Войтылы. До сих пор стороной, выдвигавшей условия для диалога между «первым» и «третьим» Римом, выступала православная Москва. Отныне судьба этого диалога будет, скорее всего, решаться в Ватикане, перед которым сегодня стоят другие проблемы.
Римско-католическую церковь и государство Ватикан возглавил решительный сторонник внутренней дисциплины и сохранения традиций многовековой истории католичества. Новый Римский первосвященник папа Бенедикт XVI задолго до своего почти молниеносного избрания на престол проявил себя человеком, стремящимся по-иному расставить акценты в провозглашенной 40 лет назад Вторым Ватиканским собором политике христианского экуменизма.
Достаточно вспомнить опубликованные летом 2000 года документы «О выражении Церкви-сестры» и «Доминус Йезус». Они были разработаны Конгрегацией вероучения (правопреемницей инквизиции) под руководством тогда еще кардинала Ратцингера, и в них говорилось о том, что «сестрами» являются лишь поместные Церкви Рима и Москвы. Католическая же и Православная церкви – это не равноправные структуры. Полнотой Церкви обладает только Католическая церковь, поэтому ее вернее именовать Церковью-матерью, а не сестрой.
При обсуждении на Втором Ватиканском соборе вопроса об отношениях между всей полнотой христианства, католиками и представителями других христианских конфессий из документа, предложенного подготовительной комиссией, были исключены слова: «Только Католическая церковь имеет право именоваться Церковью». В Догматическую конституцию о Церкви («Lumen gentium») было записано другое определение. Оно ограничивалось констатацией того факта, что Церковь Христова пребывает в католической Церкви, управляемой преемником Петра и епископами в общении с ним.
Пребывает в Католической церкви, но только ли в ней одной? Ответ на этот вопрос содержался в других документах собора, в том числе в Декрете об экуменизме, где в 3-й главе («О Церквах и церковных общинах, отделенных от Римского апостольского престола») указывалось на необходимость «знать, почитать, хранить и развивать богатейшее литургическое и духовное наследие Востока, чтобы верно хранить полноту христианского предания и добиться примирения восточных и западных христиан».
Иоанн Павел II, как и его предшественники Иоанн XXIII и Павел VI, следовал именно по этому пути, постоянно зовя к диалогу весь православный мир и прежде всего самую крупную из автокефальных православных церквей — Русскую. В одной из своих последних энциклик «Да будет все едино» («Ut`unum sint»), подписанной 25 мая 1995 г., он даже просил начать совместное обсуждение вопроса о миссии Римского первосвященника, дабы «вместе найти такие формы исполнения этой миссии, в которых могло бы осуществляться признанное и теми, и другими служение любви». «Это величайшая задача, от которой мы не вправе отказаться и выполнить которую мне одному не по силам», — писал папа Войтыла.
Священный Синод РПЦ, однако, отверг протянутую ему руку. Он выдвинул в качестве предварительного условия для диалога отказ от общения католиков западного обряда с вернувшимися под омофор папы в конце 80-х – начале 90-х годов ХХ века греко-католиками (униатами) и от «прозелитизма», якобы практикуемого РКЦ по отношению к православным. Сегодня же, как видно из первых выступлений папы Ратцингера, приоритетной задачей для него является решение внутренних проблем Римско-католической церкви, отчасти сходных с проблемами РПЦ.
Избрание Ратцингера, однако, объясняется не только этими проблемами. В какой-то степени оно отражает настроения той части католического епископата, которая посчитала себя униженной демонстративным «нет», звучавшим после каждого заявления Иоанна Павла II о своей мечте побывать в России, вступить в прямой контакт с ее народом, прикоснуться к духовному опыту православия. У нас как бы забыли, что католичество – это кроме всего прочего миллиард жителей планеты, перед лицом которого мы при всей своей спеси – не что иное, как карлик.
Новый папа, конечно же, не станет, копируя нас, бушевать по поводу создания Русской церковью шести епархий и нескольких автокефальных церквей в Европе, на «канонической территории» католиков и протестантов (давно уже отказавшихся от раздела этих территорий по религиозному принципу). Вряд ли он обратит внимание и на заявления митрополита Кирилла о существовании далеко за пределами России особого «русского мира», представители которого призваны быть «нашими союзниками в тех странах, где они живут». И скорее всего лишь брезгливо поморщится, узнав, что газета военного отдела РПЦ чуть ли не из номера в номер называет неправославных христиан, родившихся и проживающих в России, «пятой колонной» Запада.
Так или иначе, подождать теперь придется Кремлю и Синоду РПЦ…
Автор — руководитель Центра социально-религиозных
исследований Института Европы РАН
