Транзит (15)
5. Каковы ресурсы недовольных?
6. Есть ли ресурсы для их подавления (т.е. ресурсы Медведева)?
Последующие рассуждения, поневоле вовлекающие в рассмотрение такой объект анализа, как Медведев, не являются попыткой предсказать его судьбу. Нам важны связанные с новым президентом сценарии. Ибо именно они влияют на нашу жизнь.
Начнем с недовольных. Как предполагалось в предыдущей статье, наиболее опасная фракция среди них — решительно настроенные силовики. Их главный ресурс — контроль над соответствующими органами власти, прежде всего — прокуратурой, следственным комитетом, ФСБ. У них есть отдельные сторонники в других силовых структурах и гражданских ведомствах. К числу их ресурсов относятся укорененность во власти, относительно стабильные связи между сторонниками, готовность идти до конца в случае реальной угрозы их интересам.
Важным инструментом (а значит, ресурсом) в руках гражданской бюрократии является саботаж. Он расцвел, как плесень на давно немытой посуде, за путинскую восьмилетку до угрожающих размеров, обретая то стихийную, то организованную форму. Он был виден отчетливо всякий раз, когда вдруг принимались меры, противоречащие интересам бюрократии, например, отдельные редкие антикоррупционные решения. Неоднократно мне приходилось сталкиваться с примерами стандартного поведения бюрократии следующего толка. Когда кто-то, обращаясь к нашим бюрократам, ссылался на Путина (не только на его слова вроде произнесенных при чтении Посланий депутатам, но даже на официальные документы за его подписью), то следовал стандартный ответ: «Ну и что? Что вы тут лезете со своим Путиным?». Причем эта реакция бюрократов характерна не только для дел, касающихся внутренней политики, но и внешней, и политики безопасности. Саботаж и повсеместное игнорирование общественных интересов стали повседневными вместе с ростом коррупции во всех сферах управления. Всегда и везде чиновники благосклонно исполняли президентские указания только при совпадении интересов начальника и подчиненных. Но это крайне редко корреспондировалось с интересами граждан и страны.
Теперь представьте себе, каково будет Медведеву, с его более чем скромной легитимностью, которому уже сейчас всячески демонстрируют: «Ты никто, и звать тебя Никак». А тут еще рядом какое-то время будет Путин, который фактически будет контролировать гражданскую бюрократию в качестве премьера и силовую в качестве Путина. Переходя, тем самым, к следующему вопросу — о ресурсах Медведева, мы констатируем сразу, что премьер Путин не будет ресурсом президента Медведева.
Вообще с ресурсами у последнего явный дефицит. После инаугурации их можно указать только четыре. Первый — его конституционные полномочия. Но этот ресурс пуст, если нет рычагов их реализации, а их также маловато (об этом ниже). Второй — небольшая группа лиц, уже сравнительно давно вложившихся в проект «Медведев». Понятно, что эти люди важны ему не только как группа поддержки. За ними свои корпорации и группы недовольных Путиным. Третий ресурс — малочисленная, но медленно растущая группа экспертов и должностных лиц, полагающих, что будущее за Медведевым, а не Путиным. Одни рассчитывают на новое кормление, другие (меньшинство) искренне надеются повлиять через него на положение в стране.
Негусто, как нетрудно заметить.
Четвертый ресурс не актуальный, но потенциальный. Это всевозможные группы недовольных Путиным. Можно предполагать, что при посредничестве своих приближенных Медведев начнет в ближайшее время подтягивать этот ресурс. Попробуем разобраться с этими группами, чтобы понять ближайшие действия Медведева.
Я бы начал с армии и МВД. Пожалуй, один их самых далеких от реальности мифов, из числа внедряемых нынешней пропагандистской машиной, — это миф о возрождении российской армии. Ничтожное содержание (по сравнению не только с ФСБ, но даже со многими категориями гражданских чиновников), крайне низкий военный заказ; с одной стороны — проваленная военная реформа, с другой — отнимаемые коррупционные кормушки. К этому следует добавить недовольство генералитета постоянными «геостратегическими унижениями».
Не меньше поводов недовольства у чинов МВД разного уровня. Столь же низкое содержание, граничащее с пренебрежением; натравливание милиции на граждан; постоянное использование милиции как коррупционного жупела: когда надо кого-то обругать иди избрать в качестве ритуальной жертвы, таковыми оказываются служащие МВД. Добавьте к этому то важное обстоятельство, что оба ведомства — потенциальный силовой ресурс. Значит, здесь есть предмет для торга и сговора, для перетягивания на свою сторону. Предмет очевиден: лояльность и поддержка в обмен на повышение финансирования и стабильность положения.
Первое, что из этого следует, — в числе реформ медведевской администрации в ближайшие годы не будет ни реформы армии, ни реформы правоохранительной системы. А между тем стране необходимо и то, и другое.
Второе: указанный ресурс будет важен Медведеву для решения двух задач. Первая — парирование угроз, исходящих из группы радикально недовольных. Вторая — переход к собственным активным действиям. Я имею в виду следующее. Опасность для Медведева может вырасти настолько, что единственным средством защиты окажется переход в атаку. В этой ситуации он может воспользоваться своим неотъемлемым конституционным правом: переназначать в исполнительной власти кого угодно и когда угодно без всяких причин и объяснений. Может понадобиться операция, которую можно было бы назвать «Ночь длинных указов». Но исполнение этих указов должно быть подкреплено силовым ресурсом исполнения. Вот тут и понадобятся результаты заблаговременного торга.
Нельзя исключать и другого варианта: подспудное развитие новой силовой структуры (это очень модно в России последние лет пятнадцать). Имеется хорошо подготовленная база: институт судебных исполнителей. Они унижены неправдоподобно низкими зарплатами. Они обладают законными полномочиями, которые могут быть расширены в рамках совершенствования судебной системы, чем Медведев намерен заняться по его собственному заявлению.
Следующий важный потенциальный ресурс Медведева — региональные элиты. В самом начале путинского президентства региональных лидеров отстранили от решения федеральных проблем и лишили возможностей главных региональных лоббистов. Все, что им было оставлено, — это пресловутый Госсовет. Этому анемичному созданию иногда поручалось разрабатывать какие-то программы. Но кто-нибудь может вспомнить что-либо реализованное из его разработок? Может, что-то и существует, но страна об этом не знает. Ведь Госсовет время от времени возникал в информационном пространстве только как очередная декорация, в которой разыгрывалась сцена из мыльной оперы «Президент Путин».
За восемь путинских лет множество региональных полномочий было выкрадено с помощью принятия законов, нарушавших конституционные права регионов. Лишив губернаторов выборности, Путин, казалось бы, пошел навстречу многим из них, поманив несменяемостью. Но в результате немало регионов испытали нашествие варягов, перехвативших привычные каналы обогащения. Те же, кто остался при должностях, вдруг обнаружили, что лишились важных неформальных позиционных преимуществ. Итак, затаенное недовольство Путиным региональных элитах крайне велико. И Медведев вполне в состоянии вступить с ними в альянс, обещав восстановить часть былого могущества, объясняя это возвратом к принципам федерализма.
Есть немало полезных применений этому ресурсу. Напомню, к примеру, что региональное чиновничество — ключевой отряд саботажа, о котором я писал выше. Его возможности заматывать любые федеральные начинания безграничны, что неоднократно демонстрировалось в течение столетий. Не менее эффективны они и в бессмысленно упорном исполнении наиболее идиотских решений Москвы, с легкостью доводя их до полного абсурда и демонстрируя гражданам все убожество федеральной власти. Поэтому при желании они за небольшой период в состоянии возбудить ненависть населения к правительству и премьеру.
Третий потенциальный ресурс, доступный для использования, — предпринимательство. Ресурс, бесспорно, гниловатый: запуганный, разобщенный, жадный, не научившийся, за редкими исключениями, к игре вдолгую. Его единственное достоинство — злость против бюрократии и ее лидера. Обратите внимание: Медведев уже немало заманчивых сигналов направил в сторону бизнеса. Завоевать здесь сторонников несложно. Достаточно хотя бы немного ослабить коррупционный пресс: тот, с кого сняли удавку, не скоро замечает, что дышит отравленным воздухом. Дышит ведь!
Четвертый неоценимый ресурс — СМИ. Нынешнее поколение тех, кого в России можно условно причислить к политикам, придают этому ресурсу огромное значение и постоянно эксплуатируют его. Подозреваю, что это оправданно. Недавно мне пожаловался один коллега из Германии: «У нас в Германии политики говорят то, что до этого пишет пресса». Это, конечно, иная форма влияния, которая у нас практически вымерла. Но приведенный пример — еще одно подтверждение универсальной важности ресурса. Один из способов, которым Медведев может купить благосклонность журналистов, законодательно решить вопрос о взаимоотношениях между собственниками и редакционными коллективами.
Наконец, последний, пятый потенциальный ресурс упоминался мною выше — это организованная общественная поддержка. Ее купить труднее всего, ибо единственное, в чем нуждается гражданское общество — это свобода. А ее давать очень боязно. Такое возможно только в весьма критических ситуациях. Тем не менее, не удивлюсь, если Медведев для начала, фактически реализуя уже имеющееся поручение Путина, попытается смягчить положение некоммерческих организаций, ревизовав касающееся их новое прокрустово законодательство. Напомню также, что свобода — это именно то, что в наименьшей степени поддается дозированию и не управляемо в смысле поддержания на наперед заданном уровне (я писал об этом выше). Поэтому попытка приосвободить общество немедленно приведет к расширению зоны свободы.
Завершая сюжет о ресурсах, обязан отметить следующий важный факт. Мы не в праве забывать, что в стране может образоваться вторая вершина вертикали власти в лице премьера-Путина. Нельзя исключать, что последний может оказаться в лагере, противостоящем Медведеву, если попытается затянуть свое пребывание на этом посту. Понятно, что правительство во главе с премьером может не хуже нас понимать значение перечисленных выше ресурсов, что приведет к конкуренции за контроль над ними между президентом и премьером. Вот будет потеха!
Ну, например. Представьте себе, что начнется борьба президента и премьера за благосклонность региональных элит. Вам это ничего не напоминает? Правильно! Борьба между Ельциным и Хасбулатовым за регионы в 1992-1993 годах. Не нужно быть пророком, чтобы предсказать, к какому ослаблению федеральной власти это может привести. Не надо заранее сокрушаться. Напомню, что на фоне прошлого ослабления федеральной власти прорастали ростки федерализма. Наша вина, что мы не поддержали их рост институтами права и загубили в конце концов. Это не единственный пример, когда слабость власти укрепляла страну.
Но я о другом. Итак: двуглавость вертикали власти может привести к конкуренции между главами за перечисленные ресурсы. Как всякая конкуренция, она может быть чревата позитивными последствиями: власть вынуждена будет отдавать то, что насильно отбирала ранее, стараясь при этом перещеголять саму себя. (Но даже такой благотворный процесс может стать опасным, если зашкалит.)
Наконец, во всех этих построениях и возможных баталиях есть один абсолютно неопределенный элемент: что будет с Думой? Кто возьмет под контроль самый развращенный отряд бюрократии, думское большинство? Или будет раскол, паралич законодательной работы? Невозможно предсказать. Тут появляется такой чудный веер сценариев, что хочется все бросить и писать политический триллер.
Но я все-таки попытаюсь в следующей статье дать ответы на три оставшихся вопроса из статьи «Транзит-13»: На чем может быть достигнут консенсус? Может ли Медведев вовлечь радикально недовольных? Чья возьмет?
Продолжение следует
Автор — Президент Фонда ИНДЕМ
