Если экономическое содержание президентства Путина можно выразить формулой «нефтедоллары плюс порядок минус коррупция минус монопольные злоупотребления», то «формула Медведева» еще не очевидна. Объективной задачей Путина была стабилизация; решив ее к концу 2002 года, в дальнейшем он (как и Ельцин в похожих ситуациях) так и не смог перейти к решению более сложных задач развития.

Повестка дня остается неизменной с 2002 года (а точнее, с весны 1999, когда была окончательно стабилизирована ситуация после дефолта) — модернизация.

Во время своего президентства Медведев столкнется с объективной необходимостью решить ряд сложных экономических задач, откладывавшихся «в долгий ящик» в течение предыдущих 8 лет.

От способности решить эти задачи зависит будущее России — в частности, время, глубина и разрушительность системного кризиса.

Главная задача — ограничение коррупции. Путин восстановил государственность, хотя и на основе ее недостатков, а не достоинств, но российская государственность объективно, генетически приспособлена для модернизации. Сегодня она используется в ненадлежащих целях — как инструмент тотальной коррупции, ставшей подлинной основой государственного строя. Между тем, коррупция — отнюдь не национальный обычай; в нынешних масштабах она чужеродна России. Противоречие назначения государства характеру его применения (подобному вывинчиванию шурупа при помощи молотка) вызывает внутренние сбои, ярким примером которых стало, например, выявление связей убийц Политковской с ФСБ.

Вторая задача — обуздание тотального произвола монополий, без которых невозможна модернизация. Ограничение коррупции ослабит их стремление к завышению цен (отчасти продиктованное ростом коррупционных интересов) и создаст политическую возможность для продвижения в этом направлении.

Третья задача — переход от разговоров о человеческом капитале к его восстановлению.

Прежде всего, надо: гарантировать прожиточный минимум на реальном уровне (а не на уровне пленных немцев октября 1941 года) с региональной дифференциацией и соответствующей переориентацией межбюджетной политики; превратить каждого следующего ребенка в средство повышения благосостояния, а не сталкивания семьи в нищету; обеспечить контроль качества здравоохранения и образования с обеспечением их доступности всему населению (что означает их бесплатность не менее чем для половины россиян); решить проблему обеспечения россиян жильем, а не строительных компаний и банков — прибылями.

Ограничение коррупции позволит выбирать между двумя моделями модернизации. Первая — либеральная, озвучиваемая Медведевым и представляющая собой возврат в 90-е годы: «создать условия» и ждать, когда бизнес ими воспользуется. Увы — без модернизации инфраструктуры, политической стабильности и доверия (не говоря о неприемлемых для либеральных фундаменталистов антимонопольной политике и защите собственности, сдерживающих произвол крупного бизнеса) можно стимулировать лишь спекуляции и коррупцию, но не производство и конкурентоспособность. Попытка вернуться в 90-е, проводимая либеральными фундаменталистами, в эти 90-е и приведет.

Единственная альтернатива — модернизация инфраструктуры государством (больше некому), которая освободит бизнес (свобода — избыточность инфраструктуры) и снимет жесткие ограничения, возникшие при Путине (нехватка линий электропередач из-за реформы электроэнергетики, снижение добычи газа, сокращение протяженности автодорог и перевозок по ним, а также закрепленная реформой образования нехватка людей, способных к труду, — 35% безработных моложе 30 лет). Это четвертая задача.

Сделать это сейчас нельзя в силу системной коррупции, но ее подавление (см. п.1) позволит «расшить» натуральные ограничения и создать для развития бизнеса условия, необходимые ему, а не либеральным фундаменталистам, обеспечив необходимый фундамент модернизации.

Модернизация инфраструктуры потребует отказа от порочного направления денег российских налогоплательщиков на модернизацию их конкурентов (через Резервный фонд и Фонд национального благосостояния). Станет невозможным и безумие инвестирования денег государства в заведомо ненадежные ипотечные бумаги США во время ипотечного кризиса — в то время, когда в России от чрезмерной дороговизны лечения продолжают ежегодно умирать тысячи детей. Инвестиции в модернизацию инфраструктуры позволят гарантировать не только сохранность, но и доходность пенсионных накоплений (в 2007 году они были «съедены» инфляцией у всех управляющих компаний), переориентировав их с нестабильного фондового рынка на инфраструктурные проекты с гарантированной доходностью (ту же модернизацию ЖКХ).

Пятая задача — создание социальной базы модернизации, для чего нужна защита прав потребителей — наиболее активного, раздраженного и влиятельного сегодня «среднего класса» (15% населения имеет его уровень потребления). Для этого надо восстановить судебную систему (вероятно, по-деголлевски тотальной заменой судей с лишением права на профессию за противозаконные приговоры), ограничить произвол монополий, восстановить государственный контроль качества, поощрять самоорганизацию потребителей как единственный возможный путь формирования гражданского общества.

Значительная часть российского несырьевого бизнеса несет убытки из-за роста взяток и плохого менеджмента (вызванного монополизмом: более 60% бизнесменов не испытывают неудобств от конкуренции), оформляя их как инвестиции (международная отчетность позволяет это).

Это дает возможность легко привлекать зарубежное финансирование для покрытия убытков (и для рискованных проектов развития — причем иностранный инвестор не знал степени риска часто потому, что российский партнер мало интересовался им). В результате к середине 2007 года сложилась устойчивая модель, при которой бизнес проедал уже не нефтедоллары, но иностранные кредиты.

Эта модель предусматривала лавинообразный рост внешнего долга за счет перекредитовки старых долгов и наращивания новых на покрытие очередных убытков. Сокращение притока капитала в Россию в июне-октябре из-за ипотечного кризиса затруднило эту перекредитовку, на первом этапе повысив ее стоимость и вынудив некоторых должников частично перейти в собственность кредитора (что не повысило их эффективности). Рост стоимости кредита с 10 до 13-14% внутри России отразился даже на статистике финансового положения предприятий (рост сальдо совокупных прибылей и убытков снизился с 31,6% в 2006 до 17,7%, а с учетом инфляции — вчетверо: с 20,7 до 5,2%).

США будут смягчать финансовую политику; это толкает капиталы на поиск инвестиций в рискованных рынках, в том числе в России с ее «нефтегазовой подушкой». Но кризис вынуждает инвесторов сбрасывать активы, и российские тоже. Если эта тенденция возобладает, отток капиталов усилится и смоет стабильность.

Банк России эмитирует рубли по мере притока иностранной валюты (currency board). Сокращение ее притока вызовет рефлекторное сжатие финансовой политики — и кризис ликвидности. Банк России не готов к изменению системы эмиссии (currency board атрофирует способность к самостоятельной денежной политике), что может привести к катастрофическим последствиям.

Трудности перекредитовки российского бизнеса и нехватка ликвидности вытолкнут его в распродажу активов, которая обрушит фондовый рынок и рынок недвижимости, что снизит рейтинги России и потребует повысить резервы по ранее взятым кредитам, то есть потребует ликвидности. Государство будет опаздывать, помогать «своим» и при этом не сможет создать финансового контроля (так как он мешает коррупции). В результате будет усиливаться инфляция и еще больше усугубляться кризис ликвидности (возникнет инфляционная спираль). Интенсивность притока капиталов замедлит или ускорит этот процесс и, соответственно, замедлит или ускорит обвал рынка.

Вероятно, катастрофы осенью 2008 не будет — экономику потрясет, но она выстоит — однако сезонные кризисы перекредитовки будут неизбежными и станут нарастать (причем учащаясь, так как кредиты будут предоставляться на все худших условиях, в том числе на все более короткое время). В 2009 году кризис приобретет открытую форму, причем даже некритическая «тряска» экономики поссорит наших руководителей, что станет самостоятельным фактором экономических рисков.

Понятно, что в этих условиях Медведеву будет не до пяти основных сформулированных мною задач.

Это плохо для страны, но, зная, что государство не захочет даже начать решать эти насущные задачи, мы сможем поднять их на щит и начать предъявлять в качестве постоянного требования.

Автор — директор Института проблем глобализации, д.э.н.