Как еще можно назвать сотрудников российских правоохранительных органов, всех этих следователей, прокуроров и судей, которые вот уже пять лет с поистине маниакальным упорством продолжают разматывать дело Пичугина-Невзлина?

Вчера в Мосгорсуде Алексей Пичугин, которого привезли из «Черного Дельфина», колонии для осужденных на пожизненное заключение, в очередной раз подтвердил, что его дело сфабриковано, а главной задачей следствия было добиться от него показаний против Леонида Невзлина. Бывший офицер КГБ не захотел оговаривать Невзлина, не захотел обвинять его в преступлениях, которые тот не совершал, не захотел «вешать» на себя убийства, которые не замышлял. Вчера он четко, ясно и подробно рассказал о том, как следователи пытались его использовать. И как потерпели полное фиаско.

Судя по всему, когда подручные Игоря Сечина и Виктора Иванова по поручению Путина «занялись» Ходорковским и его компанией, они пошли по уже отработанной схеме: врага необязательно убивать, его можно посадить в тюрьму. Была определенная задача: возбудить против «юкосовцев» уголовные дела, и не только по экономическим статьям. Прежде всего, по статьям «убойным». Для того чтобы дискредитировать Ходорковского и Невзлина не только в России, но и на Западе.

В следственных архивах были откопаны дела, в которых каким-то боком упоминалась компания ЮКОС. Их до конца не расследовали, виновных не нашли. Вот и появилась возможность — найти для них фигурантов. Как известно, Пичугина обвинили в подготовке убийства супругов Гориных (тела которых так и не нашли, и вполне вероятно, что супруги живы). Обвинили его также и в двух покушениях на убийство, а еще в подготовке убийства мэра Нефтеюганска Петухова. Сочиняя преступления Пичугина, следователи всегда имели в виду Леонида Невзлина, который был для них главной мишенью. Добраться до него можно было только с помощью Пичугина. И поэтому на Алексея возлагались все надежды: он был просто обязан дать показания и рассказать, как топ-менеджер ЮКОСа заказывал ему все эти ужасные преступления.

В ход пошли различные средства. Вчера на суде Алексей Пичугин рассказал, как в июле 2003 года к нему в «Лефортово» пришли двое сотрудников ФСБ, передали приветы от бывших знакомых и угостили кофе. После этого, как утверждает Пичугин, он потерял сознание на шесть часов. Последнее, что он помнил, прежде чем «отключился», это «вопросы о Ходорковском, Касьянове, Черномырдине, Волошине и о финансовых потоках между этими людьми и ЮКОСом». Соседом по камере Пичугина тогда был Игорь Сутягин, который впоследствии рассказывал ему, какой в «Лефортове» поднялся шухер, как к нему несколько раз приходила медсестра, мерила давление.

В материалах дела не зафиксирован допрос Пичугина от 14 июля 2003 года. Да и допроса-то никакого не было. Вероятно, после того как ему дали «сыворотку правды», Пичугин просто заснул, и никаких показаний следователи от него так и не получили.

О том, что с ним произошло, он заявил на следующий день. На руках остались следы от инъекций. Адвокаты потребовали срочно провести экспертизу. Через десять дней к Пичугину пришла женщина. Тюремный врач. Она попросила его показать правую и левую руку. Следы от инъекций к тому времени уже исчезли. Как вчера констатировал Пичугин, «на этом экспертиза была закончена». Но давление на него продолжалось. Перед окончанием следствия в апреле 2004 года следователь, оставшись наедине с Пичугиным, честно признался ему, что «знакомиться с этим мусором (так он назвал несколько томов уголовного дела) не имеет никакого резона». Он взывал к разуму Пичугина и к его опыту бывшего чекиста. «Ты, Алексей Пичугин, никого не интересуешь. Интересуют Невзлин, Ходорковский и другие совладельцы ЮКОСа. Какие бы прекрасные адвокаты тебя ни защищали, исход дела предрешен». И снова Пичугин не внял просьбам о сотрудничестве.

В марте и в июле 2005 года в СИЗО следователи предлагали Пичугину дать показания на Невзлина, Ходорковского и Брудно, обещали, что, если он согласится, они вывезут его и семью заграницу. Включат так называемую систему защиты свидетелей. Последний раз, по словам Пичугина, «сделку с правосудием» ему предложил летом прошлого года прокурор Кашаев. В перерыве между заседаниями суда.

Пичугин от всех предложений отказался.

В первом судебном процессе присяжные, которые хотели его оправдать, были распущены. Набрали нужных присяжных, которые признали Пичугина виновным. Ему дали 20 лет. Этого показалось мало. Начался второй процесс. Пичугину дали 24 года. И опять мало. И вот, наконец, последний приговор — пожизненное заключение. Пичугина отвезли в страшный лагерь «Черный дельфин». Трудно понять, на что надеялись «цепные псы правосудия» и их хозяева, когда привезли Алексея на заочный суд по делу Невзлина в Москву.

Наверное, думали, что он, которому показали все, что его ждет на долгие годы, показали весь ужас колонии для пожизненных осужденных, сломается и даст те показания, которых от него добивались все последние пять лет.

Пичугин не только не сломался. С достоинством, на которое способен только очень сильный человек, он рассказал все, что с ним было, как его ломали, как давили. Отвечать на вопросы прокурора он отказался, пользуясь правом на 51-ю статью российской Конституции, согласно которой человек может не свидетельствовать против себя самого. 

И надо было видеть, как прокурор с упорством школяра, выполняющего урок, задавал вопросы Пичугину, а тот легко и спокойно всякий раз отвечал ему: «51-я статья Конституции, статья 51-я Конституции...» И так до тех пор, пока вопросы у прокурора не кончились.

Судья Новиков нервничал и ужасно злился. Он несколько раз назвал Пичугина Невзлиным и не знал, как себя вести. В маленький зал набились пишущие журналисты и корреспонденты телеканалов. Сделать вид, что ничего не произошло и процесс идет гладко, не удалось.

И пусть в приговоре позиция бывшего начальника службы безопасности ЮКОСа не будет принята во внимание, пусть суд не поверит его заявлениям и охарактеризует их «как попытку уйти от ответственности и обелить сообщника Невзлина», все равно поступок Пичугина достоин восхищения. В зале были свидетели — журналисты. Они донесут правду, которую услышали. И они поняли, почему Пичугин не согласился сотрудничать со следствием. Не только потому, что знал, что его обманут: он оговорит Невзлина, а следователи его кинут. Он не сотрудничал со следствием просто потому, что не хотел. В наш циничный и бессовестный век, понять такое поведение практически невозможно. Поэтому оно тем более вызывает восхищение.

Вот и мне прокурор сказал: «Я не понимаю его поведения...»

Несколько дней назад некто Цигельник, осужденный за убийства, которые ему якобы заказали Пичугин и Невзлин, в зале того же суда отказался от своих показаний. Он заявил, что ранее оговаривал «заказчиков», потому что следователи обещали ему скостить срок и дать хорошего адвоката. Они не выполнили своих обещаний. Вместо 6-7 обещанных лет влепили все 18. И ему надоело врать. Цигельник сообщил, что накануне допроса к нему в очередной раз приходили и просили повторить свои прежние показания. А он вот взял и не повторил.

Вчера должны были допрашивать еще одного свидетеля, так же осужденного по делу Пичугина, Михаила Овсянникова. На последнем суде он признавался, что оговорил Пичугина по договоренности со следствием. В противном случае его, больного гидронефрозом, обещали «перевести  в общую камеру, где через два дня окочуришься». Журналисты ждали новых сенсаций.

Но после перерыв на обед судья Новиков неожиданно объявил, что сегодня Овсянникова допрашивать не будут: по неизвестным причинам его не доставили в суд. «Мы никак не можем дозвониться до СИЗО, — посетовал Новиков. — Там три телефона, и ни один не отвечает».

Стало понятно, что судье хватило откровений Пичугина и заявлений Цигельника. Если бы еще и третий начал говорить о давлении со стороны следователей, это было бы слишком.

Заткнуть рот свидетелям никак не получается.

Что же касается применения к Пичугину психотропных препаратов, то об этом его адвокаты заявляли еще четыре года назад. И сегодня это уже не вызывает никаких сомнений. Представители Следственного комитета, не стесняясь говорят о том, что используют в своей работе гипнотизеров и экстрасенсов. И обижаются, когда им напоминают, что такие методы  являются незаконными.

Что же дальше? В одном из писем Алексей Пичугин с уверенностью в своей правоте написал: «...самое главное в том, что я ни на секунду не сомневаюсь в нашей победе и верю в то, что справедливость обязательно восторжествует! По другому и не может быть!»