Владимир Путин оставляет Медведеву в наследство спецслужбы, которые в последнее время перестали его устраивать, но вполне могут устроить преемника. Правда, вряд ли именно о таких спецслужбах мечтал Путин в 2000-м, когда принял решение, что именно эти структуры будут главным инструментом его внутренней политики.

Посторонним вход запрещен

У путинских спецслужб есть несколько характерных черт. Прежде всего, они непроницаемы. Причем не только для прессы и депутатов (даже в Думе признали, что в стране нет парламентского контроля), но и для исполнительной власти. Зафиксирована лишь одна попытка Путина заслать в ФСБ «казачка» сверху. В декабре 2005 года в ФСБ появился новый заместитель директора — генерал-майор юстиции Юрий Горбунов, до того возглавлявший департамент по правовым вопросам безопасности ГПУ Администрации президента, то есть курирующий спецслужбы. Однако Горбунов просто инкорпорировался в ФСБ, а чистки, для проведения которых его и назначали, кончились анекдотически, когда уволенные генералы так и не покинули свои кабинеты. Вторая попытка — зайти сбоку через оперативные возможности ФСКН Черкесова — как известно, кончилась для исполнителя тюрьмой.

Кстати, желание избежать лишнего внимания к спецслужбам привело к поразительному новшеству — шпионские процессы против ученых продолжаются, но ученых перестали обвинять в шпионаже и госизмене, заменив на обвинения в растратах и мошенничестве. В результате конфликт с ФСБ из общественно-политической сферы переходит в разряд борьбы за финансовые потоки. Не случайно после процесса над Кайбышевым контроль над его институтом перешел в другие руки, а один из осужденных сослуживцев академика Решетина написал после приговора, что чем обращаться к общественности, лучше было договориться, и тогда институт получил бы отличную крышу в лице службы экономической безопасности ФСБ.

Путинские спецслужбы истребили конкуренцию между собой в той степени, в какой она позволяла главе государства иметь несколько источников информации по одной проблеме. Уже к 2003 году число спецслужб сильно сократилось — прекратили независимое существование налоговая полиция, конкурирующая с ДЭБом ФСБ, и ФАПСИ, которое занималось не только электронной разведкой, но и мониторингом социально-политической обстановки в регионах, и таким образом могла представить другую картинку, чем Лубянка.

Отказавшись от ельцинского способа стравливания спецслужб, Путин был вынужден изобретать что-то свое: в результате появились посиделки президента с избранными генералами из ФСБ, которые должны были быть личным каналом Путина по получению информации изнутри. Ясно, что способ, который может быть удобен для выяснения обстановки в школьном классе, не очень подходит для страны на 11 часовых поясов.

Кадры и люди

В результате одной из главных отличительных черт путинских спецслужб стал принцип несменяемости людей. Не было в российской истории еще такого периода, чтобы руководство спецслужб не менялось столь долго. С мая 2000 года Федеральную службу охраны возглавляет Евгений Муров, с июня того же года ГУСПом (маленькой, но мощной спецслужбой внутри Администрации президента, которая отвечает в том числе за подземные бункеры) руководит Александр Царенко, тогда же директором Службы безопасности президента стал Виктор Золотов, который и сейчас находится на этом посту.

Наконец, директор ФСБ Николай Патрушев руководит своим ведомством с августа 1999 года, нынешний глава военной разведки ГРУ Валентин Корабельников назначен еще в мае 1997 года, а разведывательное управление Внутренних войск МВД с июля 2001 года возглавляет Сергей Куцов.

И ладно бы такой консерватизм касался лишь ФСО или Службы безопасности президента (в конце концов, это право президента раз и навсегда выбирать себе охранников), но руководство других ведомств уж точно должно было смениться — одни люди подходят для войны, другие для мира. Ведь ФСБ, ГРУ и разведуправление ВВ МВД — это те три спецслужбы, которые получили главные роли во второй чеченской, плавно перешедшей в контртеррористическую операцию. ГРУ поставляло спецназ и курировала чеченские «эскадроны смерти» (те самые батальоны «Восток» и «Запад»), разведуправление ВВ разрабатывало почти все операции по ликвидации лидеров боевиков, а ФСБ прямо отвечала за Северный Кавказ с 2001 по 2003 год. На фоне столь глобальных событий стоит напомнить, что на эти же годы пришлись несколько структурных реформ спецслужб: реформа ФСБ 2004 года, нынешняя реформа Внутренних войск, структурные изменения в военной разведке. Ведь функции спецслужб все время менялись — ФСБ получила право действовать за рубежом, а внутренние войска превратили в смесь жандармского корпуса и полноценной армии. Однако департаменты переименовали в службы, зеленый цвет формы поменяли на черный, а люди остались те же.

Единственная спецслужба, где при Путине сменились два руководителя — Служба внешней разведки, и то только потому, что Михаила Фрадкова нельзя было оставить без должности. При этом СВР — это единственное ведомство, задачи которого с 2000 по 2008 год не изменились: все та же политическая разведка, промышленный шпионаж и обеспечение интересов российских компаний за рубежом.

Не Комитет госбезопасности

Между тем, закрытость спецслужб, вечные руководители, использование ликвидаций за рубежом ничуть не означают возврат к тоталитарному прошлому. К 2008 году российские спецслужбы ушли от советских предшественников еще дальше, чем во времена Бориса Ельцина.

Да и сами чекисты не слишком-то хотели возврата в СССР: не стоит забывать, что после сталинских чисток советская бюрократия позаботилась, чтобы спецслужбы всегда были под контролем партийного аппарата КПСС. Да и в ФСБ нет желающих стать передовым отрядом «Единой России».

Даже проводя спецоперации за рубежом, российские спецслужбы скорее следуют западным образцам, чем КГБ, уничтожая подозреваемых в терроризме на территории дружественных государств, с властями которых предварительно договорились. Как испанцы убивали членов ЭТА во Франции при тайном одобрении Парижа, а французские спецслужбы де Голля — немецких продавцов оружия алжирцам на территории Германии (после этого ФРГ стала главным европейским партнером для Франции), так работают сейчас и российские спецслужбы. В Азербайджане с молчаливого одобрения властей стали пропадать чеченцы, а в еще более дружественной Абхазии гибнут местные ваххабиты от рук киллеров на машинах с российскими номерами.

Даже непроницаемость и неподконтрольность российских спецслужб вполне укладывается в рамки, характерные для режимов, недавно освободившихся от диктатуры: в Испании тоже нет парламентского контроля, а вопросы секретности регулируются законом 1968 года, то есть принятым задолго до смерти Франко. После терактов в марте 2004 года в Мадриде две ведущие партии испанского парламента так передрались, что не смогли обеспечить нормальную работу комиссии по расследованию причин теракта, что очень напоминает события 2002 года, когда из-за грызни между СПС и «Яблоком» не удалось создать парламентскую комиссию по «Норд-Осту».

Политические амбиции

На самом деле спецслужбы времен Путина оказались не способны к захвату власти, чего так боялись правозащитники и чем так любят бравировать сами чекисты. За восемь лет им не удалось сформировать касту служивых с едиными целями, которые разделялись бы всем сообществом офицеров, готовых ради них на что-то пойти (как армейская среда при Франко в Испании или в Португалии при Салазаре).

Сотрудники ФСБ, ФСО, СВР, СБП и проч. не создали политических организаций, как в 50-е годы на Ближнем Востоке. Поэтому и ждать прихода российского варианта полковника Насера в результате заговора египетских «свободных офицеров» не стоит. Советские символы — памятники Дзержинского и Андропова, заклинания о чекистском духе и проч. — были не более чем пропагандистской кампанией, развернутой сотрудниками, чтобы убедить главного адресата — Владимира Путина — что им можно доверить роль агента государства в крупном бизнесе.

Очевидно, что при Путине спецслужбы сильно засветились на вмешательстве в политику — от скандала со «шпионским камнем» и борьбы против НКО до засылки информаторов в ОГФ и совместной операции с КГБ Беларуси по предотвращению заговора против Лукашенко.

Однако борьба с несистемной оппозицией была включена в задачи органов еще при Ельцине, и единственное новшество, внесенное Владимиром Путиным — право спецслужб вмешиваться в жизнь соседних государств, чтобы не допустить оранжевых революций. Кроме того, нет никаких данных, что акции против оппозиции разрабатывались внутри спецслужб. Судя по всему, центром принятия и разработки решений всегда оставалась Администрация президента.

И роль в бизнесе

Благодаря квазисоветской, квазифеодальной (новое дворянство и проч.) риторике ФСБ добилась от Путина права на вмешательство в экономику, но тут события развернулись непредсказуемо. Как только сотрудники ФСБ были направлены на службу в крупные компании, они стали обслуживать интересы этих компаний, а не делегировавшей их спецслужбы. Даже руководство верхнего звена спецслужб поделилось на приверженцев нефти и газа, а не по идеологическому принципу. Сейчас нет партии «Роснефти», партии Газпрома и партии чекистов. Есть чекисты, которые работают на «Роснефть», и чекисты, работающие на Газпром.

В этом отношении мы пошли в противоположном от США направлении: если там государство все больше делегирует частным компаниям специфические функции государства (от наемников в Ираке вместо военнослужащих США и частных консультационных центров, живущих на бюджете ЦРУ), то в России спецслужбы работают на бизнес. Не случайно британцы накануне объявления своей позиции по делу Литвиненко собрали слушания в парламенте для обсуждения экспансии Газпрома в Великобританию: не прошло и двух лет, как предложению по покупке ТНК-BP предшествовала контрразведывательная игра, в которой присутствовал весь обычный набор шпионского скандала, включая визитки из ЦРУ.

К моменту прихода Медведева стало окончательно ясно, что сообщество российских спецслужб — не тайный орден иезуитов, который, незримо присутствуя где-то рядом, действует по собственному единому плану, а люди, объединенные в группы по интересам. А это вполне приемлемая схема управления подчиненными для представителя самой крупной корпорации страны.