Президент Путин наградил Орденом Мужества саратовского прокурора Григорьева, убитого в феврале у подъезда собственного дома.
Саратовская прокуратура в последние годы прославилась тремя громкими делами. Первое дело было на Ольгу Сергееву, жену губернатора Аяцкова. Когда Аяцков поссорился с Вячеславом Володиным, всесильным уже тогда в Саратове лидером «Единой России», прокуратура справедливо решила, что уголовного дела на одного Аяцкова мало: через жену доставать человека удобней.
Второе дело — это дело саратовского министра Геворга Джлавяна. Сев в тюрьму за казнокрадство, он дал показания, что при покраже бюджетных денег делился все с тем же Вячеславом Володиным. То, что последовало за этим, является, несомненно, юридическим открытием саратовской прокуратуры, которое должно быть золотыми буквами вписано в анналы мировой юриспруденции. Джлавяну (за показания!) добавили срок за клевету.
Третье дело было связано с местным олигархом, главой группы компаний «Рим» Леонидом Фейтлихером. Фейтлихер имел неосторожность поссориться все с тем же Володиным. Однажды он принес на заседание местной Думы (депутатом которой являлся) журнал, в котором были напечатаны фотографии одного из помощников г-на Володина в…. ну, скажем, неглиже. И за это страшное преступление против человечества и Володина Фейтлихер был объявлен справедливой и неподкупной саратовской прокуратурой в розыск.
Теперь, собственно, об убийстве и его причинах. Не знаю, насколько это справедливо, но саратовские чиновники, которые были в курсе событий, рассказывали примерно следующее:
Когда Вячеслав Володин стал человеком номер один в Саратове, последовала жесточайшая зачистка всего, что как-то контачило с бывшим губернатором, так же всего, что могло представлять коммерческий интерес.
В числе прочего коммерческий интерес представлял, конечно, завод «Серп и молот» с его площадями в центре города. Завод перенес буквально сотни проверок, и с директором его, Алексеем Максимовым, обращались не очень хорошо. Проще сказать, что его унижали, оскорбляли и «ставили на бабки».
Максимов якобы не смог такое стерпеть и поручил киллерам убить Володина. Киллеры съездили в Москву и сказали: «Слишком много охраны». Тогда выбрали вторую жертву — начальника РУБОПа. Но и тот слишком охранялся. В это время возле Максимова вертелся один товарищ, у которого были личные сложности с прокурором. «Я выяснил, во всех твоих бедах по-настоящему виноват прокурор», — сказал товарищ.
Прокурора Григорьева убили. Исполнителем был бывший сотрудник милиции Марат Казаков. Сразу после этого убийства в кабинете прокурора в результате обыска было изъято все, в том числе, якобы, обширные материалы про Володина. То ли сам прокурор уже устал от того, что ему приходилось делать, то ли пауки в банке всегда копят друг на друга компромат.
Трудно сказать, что могло быть в этих материалах, но вся московская и саратовская элиты твердо уверены, что компромата с девочками там нет. Ну не может же быть компромата с девочками на Бориса Моисеева.
Вот, собственно, и все. За что конкретно прокурору дали Орден Мужества — за уголовное дело на жену Аяцкова, за уникальное юридическое открытие в виде уголовного дела по клевете за данные на Володина показания или за преследование поссорившегося с Володиным депутата Фейтлихера, я не знаю.
Но этот Орден — очень важная штука. Из убийства прокурора Кремль мог сделать некоторые выводы. А именно — что даже очень терпеливый русский человек, если его травить, опускать и унижать, в конце концов не выдержит. Никто не говорит, что он поступит порядочно или убьет того именно, кого следует. (И к тому же первыми не выдерживают подонки, а не порядочные люди.) Но что он не выдержит — это факт.
Последний (или один из последних) орденов, врученных Путиным накануне инаугурации нового президента, могли бы вручить и кому-нибудь другому. Но его вручили убитому прокурору.
Кремль признал право жрать направо и налево священным и неотъемлемым долгом власти. Странно только, что при этом видного «единоросса» Володина забыли наградить Героем России.