Говорят, что Запад больше не интересуется Россией. То есть интересуется, но не более чем другими странами. Это значит, что имитационная демократия в России одержала полную победу. И теперь Запад ждет инаугурации нового российского президента, а иностранные журналисты в скором времени примутся на разные лады обсуждать «Who is Dmitri Medvedev?». Они попытаются понять, кто будет управлять Россией: новый президент или Владимир Путин.

За всей этой суетой вряд ли возникнет очень болезненный для российской власти и общества вопрос. Вопрос о политических заключенных. Речь не идет о тысячах и сотнях людей, как это было в сталинское, брежневское или андроповское время. Речь идет о десятках людей, осужденных в ходе так называемых политически мотивированных судебных процессов. Эти люди стали жертвами восьмилетней репрессивной политики Владимира Путина, который превратил суд в карательный орган, извратил состязательный процесс, декларированный в российском праве и в Конституции.

Политические заключенные — это прежде всего «ученые-шпионы» Игорь Сутягин и Валентин Данилов, приговоренные к длительным срокам заключения. Эти люди никогда не изменяли Родине и не занимались шпионской деятельностью. Судебные процессы, фигурантами которых они стали, были нужны ФСБ исключительно для того, чтобы подтвердить свою главенствующую роль в стране. Это — Михаил Ходорковский и сотрудники его компании, которые подверглись преследованиям из-за того, что Ходорковский финансировал оппозиционные партии и публично обличал коррупцию во власти.

Новые политические заключенные — это и чеченцы, пострадавшие исключительно по национальному признаку. Самые известные из них — Зара Муртазалиева и Заурбек Талхигов. Лица чеченской национальности оказались за решеткой по сфабрикованным делам  только потому, что ФСБ нужно было отчитаться о раскрытии преступлений террористического характера.
Новые политические заключенные путинской России — это нацболы, члены партии Эдуарда Лимонова, которые, защищая социальные права российских граждан, шли на столкновение с представителями власти.

Все эти люди отбывают тюремные сроки в российских колониях. Они не могут рассчитывать ни на помилование, ни на выход из заключения раньше срока. Для этого они должны признать свою вину. Этого не требует закон. Такова правоприменительная практика.
 У вас, иностранных журналистов, аккредитованных в России,  есть большое преимущество перед российскими коллегами — вы можете задавать вопросы российскому президенту, не согласовывая их с его пресс-секретарем. Но почему-то никто из вас в последние два годы на больших пресс-конференциях ни разу не задал Владимиру Путину вопрос о политических заключенных. Никто не спросил о судьбе Михаила Ходорковского.

Теперь вы должны исправить эту ошибку и заставить президента Дмитрия Медведева отвечать на неудобные вопросы. И чем чаще и настойчивее вы будете его спрашивать, тем быстрее будет решена проблема политических заключенных. Вслед за вами лидеры ваших стран начнут спрашивать президента Медведева о политических заключенных, которые перешли к нему по наследству от Владимира Путина.

Когда-то американский президент Джимми Картер сказал, обращаясь к советским диссидентам: «Я не могу послать морскую пехоту, чтобы освободить советских узников совести. Но я сделаю все остальное».
Вы не можете освободить российских политических заключенных. Но вы должны попробовать сделать все, что в ваших силах.