Как особист Москву от сверхпушки спас

В последнее время все чаще раздаются крики против «огульного пересмотра» истории, призывы к «бережному отношению к великому прошлому».

Это бережное отношение к прошлому, не основанное на очернении и наплевательстве, продемонстрировала газета «Известия» 6 мая 2008 года. В канун Дня Победы она опубликована рассказ о полковнике НКВД Николае Евдокимове, который в 1942 году спас Москву от немецкой суперпушки.

«Тогда на западных окраинах Москвы начали взрываться мощные бомбы. Нет, не во время авианалетов. Возникло предположение, что это ракеты ФАУ-2 — ими немцы обстреливали Лондон. Разведка получила приказ выяснить, где могут быть спрятаны установки. Получил такой приказ и старший оперуполномоченный особого отдела 30-й армии Николай Евдокимов. Эта армия вела тяжелейшие бои на подступах к оккупированному Ржеву», — пишет журналист «Известий» в статье «Москву спасли Шура и Наташа».

Полковник Евдокимов отправил через линию фронта двух разведчиц — Наташу Бойкову и Шуру Хренову, которые вскоре передали в центр информацию о месте расположения платформы с огромной пушкой.

«Воздушная разведка, посланная в указанное место, подтвердила информацию девочек. Тогда наш 542-й корпусный тяжелый артиллерийский полк несколькими залпами уничтожил немецкое орудие. Это мы потом выяснили: по Москве стреляла сверхмощная пушка "Большая Берта", специально доставленная сюда немцами», — рассказывает полковник Евдокимов.

Как сообщают «Известия», за уничтожение сверхпушки командиру 542-го артполка Иосифу Жигареву было присвоено звание Героя Советского Союза. Наградили и Евдокимова — медалью «За боевые заслуги». Но так как разведчицы не вернулись из-за линии фронта, их не награждали. В течение двадцати лет ветеран НКВД выяснял их судьбу, и наконец узнал, где и как погибли девушки.

«Николай Афанасьевич Евдокимов надеется в один прекрасный день прочесть указ о награждении юных разведчиц, которые ценою своих жизней защитили Москву. Дожить бы», — пишет журналист «Известий».

Тут надо сказать, что рассказ полковника НКВД содержит некоторые неточности.

Во-первых, даже самый проницательный чекист не мог бы в 1942 году предположить, что Москву обстреливают ФАУ-2: первые ракеты этого типа обрушились на Лондон в 1944-м.

Во-вторых, несложно выяснить, что звание Героя СССР Иосиф Жигарев получил не в 1942 году, а в 1945, за «умелую организацию действий по прорыву обороны противника населенного пункта Нойбарним (Германия)» и штурм Берлина.

В-третьих, НКВД никак не мог установить, что по Москве стреляла «Большая Берта», потому что сверхпушка, которую французы называли «Большая Берта» (немецкое ее название «Колоссаль»), стреляла действительно по Парижу во время Первой мировой войны с расстояния свыше 100 км, но во Второй мировой она не участвовала.

Во Второй мировой участвовала другая сверхпушка — «Дора». Сверхпушка «Дора» была собрана в конце 1941 года на заводах Круппа. Калибр ее составлял 813 мм, длина ствола — 32 метра, а дальность стрельбы — 40 км.

Главная особенность «Доры» была в том, что она была предназначена для взлома укреплений противника. Ее снаряд пробивал насквозь метровую броню или восемь метров железобетона. «Дору» начали проектировать для взлома линии Мажино, но к тому времени, когда «Дора» была готова, линия Мажино была уже неактуальна. Впервые «Дору» применили при взятии Севастополя, который защищал практически неуязвимый морской форт с 30-ой батареей капитана Александера.

 

 

Оборудование позиций для «Доры» заняло 4 недели. Боевую работу пушки обеспечивали почти 5000 человек, включая две эскадрильи Люфтваффе и вспомогательный отряд, построивший в целях дезинформации советской разведывательной авиации ложную позицию в 5 км. от настоящей.

В рабочем состоянии «Дора» стояла на двух железнодорожных путях. Пушка была слишком тяжела, чтобы поворачивать ствол (отдача при стрельбе опрокинула бы ее), и наводка на цель осуществлялась путем выкладки рельс в нужном направлении. Даже если учесть, что пушка ходила по поворотному кругу, точность стрельбы нетрудно представить.

 

«Дора» выстрелила по Севастополю 48 раз и, по немецким данным, попала в цель пять раз. Крупнейший специалист по обороне Севастополя, артиллерист и историк Лубянов считает, что она не попала в цель ни разу, а немцы соврали, чтобы хоть как-то оправдаться перед Гитлером. «В целом расходы не соответствовали ожидаемому эффекту», — подвел итог генерал Манштейн командующий 11-й армией, осаждавшей Севастополь. «Необычная сверхпушка, но бесполезная», — так оценил проект еще в 1941 году Гальдер.

 

Это я все к тому, что немецкая сверхпушка никак не могла нанести серьезного вреда Москве, потому что она была предназначена для пролома бетонных фортов, да и того не делала, потому что не попадала. В случае же попадания в землю снаряд «Доры» оставлял в ней дырку глубиной от 12 до 30 м. и диаметром 1 метр и взрывался на этой глубине, как маленькая ядерная бомба, образуя не воронку, а каплевидную полость. Применять бетонобойную пушку для стрельбы по площадям было бы, мягко говоря, глупостью, и спасать Москву от пушки, снаряды которой разрываются под землей, соответственно, не требовалось: авианалеты причиняли столице куда больший вред.

Кроме этого, «Дора» никак не могла находиться под Ржевом, потому что сверхпушек было построено всего две (третью не достроили), и судьба этих штучных изделий известна. Первая из них, как я уже говорила, стреляла под Севастополем, а оттуда уехала под Ленинград. Вторую сделали в 1943 году. Ввиду их абсолютной тактической бесполезности и чудовищной сложности монтажа пушки больше не применялись и в апреле 1945-м году были взорваны самими немцами перед наступлением союзников.

Кроме этого, сверхпушка никак не могла стрелять по Москве из-под Ржева, потому что все-таки от Москвы до Ржева 200 км, что даже для «Доры» с ее дальностью стрельбы в 40 км. было многовато.

Тут самое важное во всей этой истории — именно слово «Ржев». Место самой страшной и самой провальной операции советских войск. Место, где в трех операциях Жуков положил миллион человек. Где «непрерывные наступательные бои пожирали людей, как пламя сухую траву», как потом писал в воспоминаниях Рокоссовский. И где сзади войск шли особисты, подгоняя обреченных выстрелами в спину, допрашивая боевых офицеров, расстреливая тех, кому удалось вырваться из окружений.

93-летнего полковника НКВД можно понять. Внуки спрашивают, откуда медаль «За боевые заслуги», полученная особистом под Ржевом, и так хочется рассказать про что-то большое и прекрасное: например, как спас Москву от сверхпушки.

Это, если хотите, вопрос психологии. У Гитлера это был вопрос психологии: я построю самый длинный хрен в мире, чтобы класть на всех (неважно, что хрен не попадает в цель). У Сталина это был вопрос психологии: я буду гнать и гнать войска вперед, насаживая их, как медведя на рогатину немецких укреплений, а кто переходит к обороне — тот паникер и трус. И у особистов это вопрос психологии: то у них туннель из Бомбея в Лондон роют, то Кремль пытаются взорвать теодолитом, то по Москве из сверхпушки стреляют.

Но вот кого нельзя понять — так это газету «Известия». Потому что публикация этой статьи означает, что ни один член редколлегии «Известий» не помнит историю Второй мировой даже на тройку. Никто из редколлегии не удивился, как это в 1942-м году особист Евдокимов мог предположить, что Москву обстреливали из ФАУ-2. Да что там! Никто не пришел к дедушке-бабушке и не спросил: «А скажите, в 1942-м году Москва погибала под ударами страшной сверхпушки или нет?»

Хотя, в общем-то, основная мысль понятна: что там какие-то 28 миллионов погибших россиян? Что там миллион напрасно израсходованных под Ржевом солдат? Особисты — вот кто спас Россию. От сверхпушки. И продолжают спасать по сегодняшний день.

Это и называется правильное, неискаженное понимание истории, в противовес попыткам ее пересмотра и очернения великого прошлого.