Новый состав правительства — равно как и назначение Сергея Нарышкина руководителем Администрации президента — свидетельствует о том, что в России оформился правящий слой, близкий по своим характеристикам к традиционной номенклатуре. Он достаточно стабилен, и кадровые изменения приводят лишь к тому, что человек продолжает работать на государство, только в другом качестве. Уход в другие области деятельности — частный бизнес или сферу свободных профессий, — типичный для американской системы, в рамках государственной номенклатурной модели является признаком не просто ослабления позиций, а масштабного аппаратного поражения.
Впрочем, такая участь не постигла никого из знаковых представителей российской номенклатуры. Большинство министров остались на своих постах, а покинувшие правительство Владимир Устинов и Леонид Рейман, скорее всего, не оставят номенклатурные ряды. Виктор Черкесов утратил контроль над спецслужбой с мощной собственной вертикалью, но получил в качестве «утешительного приза» пост главы Комитета по поставкам вооружений (где ему придется иметь дело с такими сильными аппаратными фигурами, как Сергей Иванов и Сергей Чемезов). Его многолетний конкурент Николай Патрушев также лишился своего поста, но при этом переместился в вакантное уже почти год кресло секретаря Совбеза. Там ему придется вести нелегкую аппаратную борьбу за расширение влияния этого органа, изрядно ослабленного в последние годы, после того как его в 2001 году покинул Сергей Иванов. Который, в свою очередь, избежал неприятной для него «ссылки» в Совбез, оставшись вице-премьером в правительстве, хотя и потерявшим номенклатурно значимый эпитет «первый». Так что ослабление позиций недавнего возможного кандидата в премьеры и даже в президенты оказалось не столь значительным, как это предполагалось ранее. Виктор Христенко потерял энергетическую «половину» своего министерства, с тем чтобы получить утраченную МЭРТом торговую составляющую. Эльвира Набиуллина, в свою очередь, записала в свой актив статистическую и регистрационную функции. И так далее.
Разумеется, одним из основных был вопрос о соотношении двух центров власти — президентского и правительственного. Уже сейчас можно сказать, что правительство Владимира Путина с Сергеем Собяниным, Игорем Сечиным и Игорем Шуваловым, перешедшими в него из Администрации президента, становится политическим органом, полноценным центром принятия решений, а не технической структурой, как это было при двух предыдущих премьерах. Но получает ли правительство эксклюзивные полномочия по выработке стратегии развития? Представляется, что нет — скорее, речь может идти о системе согласования интересов между двумя центрами, второй из которых (новый состав Администрации президента) пока еще находится в стадии формирования. Однако уже тот факт, что АП возглавит Сергей Нарышкин, влиятельный чиновник, приемлемый и для Путина (в прошлом году он фигурировал в неформальном списке преемников), и для Медведева (под началом которого, хотя и недолго, он работал в администрации в начале 2004 года), свидетельствует о том, что этот орган сохранит свой политический характер, а не превратится в канцелярию с ограниченными функциями. Благоприятной новостью для нового состава администрации может стать и назначение руководителем аппарата правительства Собянина (они с Нарышкиным поменялись местами), а не Сечина, при котором вероятность конфликтных отношений между двумя структурами существенно повышалась.

Неожиданностью стала ликвидация двух госкомитетов — по молодежи и рыболовству, — созданных лишь прошлой осенью. Возникнув как результат аппаратного лоббирования, они пали жертвой нового тура конкуренции внутри номенклатуры. Зато ликвидация ряда федеральных агентств, символизирующая полную ревизию административной реформы 2004 года (частичная началась уже вскоре после проведения реформы), относится к вполне ожидаемым событиям. Это в западной управленческой традиции особое внимание уделяется разграничению сфер интересов, когда одно ведомство разрабатывает законы и постановления, а другое претворяет их в жизнь. Российской (а еще ранее советской) административной практике свойственно прямо противоположное — стремление найти ответственного за отрасль, которому можно вручить, при необходимости, и орден за должное рвение, и приказ о переводе на другую работу за отсутствие оного. Так что в новой структуре правительства будут маловероятны отраслевые баталии вроде конфликтов между Министерством культуры и Агентством по культуре (ныне упраздненным). Хотя общую аппаратную конкуренцию — между знаковыми фигурами из премьерского окружения — разумеется, никто не отменял. Впрочем, она существовала всегда — что при царях, что при генсеках.
Автор — вице-президент Центра политических технологий