Под вечер во вторник 17 июня мои коллеги снимали видеокамерой постройки, принадлежащие госхозу "Солнечный" Урус-Мартановского района. Есть ли занятие невиннее? Пастораль и идиллия. Просто Кампанелла какой-то. Только вот нужно помнить, куда завели томмазовы утопии...

К моим коллегам подошли несколько вооружённых человек в штатском, заявили, что снимать нельзя, поскольку объект — секретный, и настоятельно предложили "проследовать". Пришлось подчиниться — таковы обстоятельства места и времени в этом "городе Солнца".

*****

 

 

Пусть читателя не пугает слово "госхоз" — это ещё со времён Джохара Дудаева. Вопреки русским народным сказкам про то, что-де покойный генерал во вверенной ему республике все понарасприватизировал. «Чубайсу подобен» — клеймили лидера сепаратистов господа спецпропагандисты в годы "первой чеченской". Такие ярлыки были характерны для маргинальных "красно-коричневых" изданий того времени.

На самом же деле экономические воззрения первого президента Ичкерии были типичны для какого-нибудь губернатора "красного пояса". Никакой приватизации, всё — государственное! Дай таким волю — закроют областные границы и начнут печатать собственные деньги. В "красном поясе", у Строева и ему подобных, это было невозможно, а Дудаев даже напечатал тираж банкнот, но не успел ввести их в обращение...

Предприятия оставались государственными, а генерал метался туда-сюда, пытаясь прекратить хищение собственности. Когда собственность не твоя, а казённая, красть можно с легкой душой, что зиц-директора и делали. Мы теперь, похоже, наступаем на те же грабли. Вот только тогда время было другое, масштабы другие, так что не "госкорпорация", а "госхоз"...

*****

А то, что бывший совхоз называется "Солнечный", — это ещё с советских времён, со сталинских. Когда вместо депортированных чеченцев завезли "правовое население" — было такое определение, оруэлловские, — одновременно переименовали всё, что только можно. Например, Шатойский район до недавнего времени по старой памяти называли Советским...

Фундаментальный лексикон того времени был небогат, названия порою повторялись, сёл Комсомольских, например, было два, если не больше.

В войну сельское хозяйство пришло в упадок. Местные жители боялись заходить в сады сопредельного госхоза имени Мичурина. Году этак в 2001-м там находили взорванные останки похищенных "силовиками" людей. "Сникерсы" — это ведь не чеченское изобретение. Такой вот способ затруднить опознание тел ещё до "чеченизации" использовали федеральные силовики. Даже не "братская могила" — раскиданные взрывом, лежащие на земле и висящие на ветках останки. Только по лоскутам и обрывкам одежды возможно было порою понять, кто это мог быть...

А в прошлом году "прославилось" и село Гойты, где расположен госхоз "Солнечный". Именно там содержали похищенных в сентябре 2007 года двоих Магомедов Аушевых.

Об этом тогда сообщал  и «Ежедневный Журнал». 19 сентября 2007 года в Грозном были похищены двое Магомедов Аушевых, близкие родственники. Благодаря активности родных и односельчан уже на следующий день молодых людей удалось освободить. Магомедов Аушевых освободили буквально в последнюю минуту: как рассказал потом один из чеченских силовиков, их уже везли «расстреливать со сникерсами». «Сникерсы» (в профессиональной терминологии палачей) — это тротиловые шашки, которые кладут на тело, чтобы опознаваемых останков не осталось.

Отцу одного из Магомедов, Макшарипу Аушеву, удалось не только найти место, где держали и пытали его сына, но и настоять на официальном расследовании силами чеченской республиканской прокуратуры. В беседе с сотрудниками «Мемориала» Макшарип Аушев уверял, что результате совместного с прокурорами расследования был полностью установлен состав банды, вернее, «эскадрона смерти», «расстрельной группы». По его словам, на счету этого «эскадрона смерти», в состав которого входили сотрудники УФСБ Ингушетии, Северной Осетии и Чечни, МВД Ингушетии, Урус-Мартановского РОВД Чечни, других правоохранительных органов, — множество убитых и похищенных как на территории Чечни, так и в Ингушетии. Среди прочего в ходе следствия выяснилась судьба Газдиева, Картоева и Муцольгова, похищенных в Ингушетии в 2007 году. По сведениям Макшарипа Аушева, их замучили в «концлагере», расположенном в селе Гойты, — в незаконной тюрьме, которая использовалась бандой для содержания заложников, пыток и издевательств. «Потерпевшие» Магомеды Аушевы опознали помещение этой незаконной тюрьмы (подробно обстоятельства расследования и версия Макшарипа Аушева была изложена на сайте «Ингушетия.Ру» 15 ноября 2007 года.

***

 

 

Вся эта история, сам факт существования нелегальной тюрьмы в поселковом отделении милиции, никак не должны были стать достоянием гласности. Но следователь работал по делу, несмотря на противодействие районного милицейского начальства. Произошло это потому, что расследование «продвигал» тогдашний заместитель министра внутренних дел Чечни Аламбек Ясаев. Он в то время плел интригу против другой группировки из ближнего окружения Рамзана Кадырова, готовил своё открытое выступление. Люди из той, конкурирующей, группировки как раз и похитили Аушевых — родственники похищенных утверждают, что по заданию ингушского начальства. Ясаев собирал досье на похитителей, чтобы показать себя более лояльным перед Кадыровым: «Они работают не на вас, а на ингушей — обратите внимание».

Но в октябре 2007 года выступление Ясаева провалилось, и следствие по делу о похищении Аушевых тут же прекратилось. Об этом «Ежедневный журнал» тоже писал.

Разумеется, люди, причастные к созданию и функционированию нелегальной тюрьмы и отстраненные было от должностей, к концу 2007 году вернулись к работе.

Макшарип Аушев, один из организаторов массовых митингов в Ингушетии, сидит под следствием в Нальчике…

А о том, что сам Аламбек Ясаев, командир Полка патрульно-постовой службы № 2, а затем заместитель министра внутренних дел республики, ранее тоже был причастен к похищениям и "исчезновениям" людей, говорил на встрече с сотрудниками "Мемориала" в феврале 2008 г. Рамзан Кадыров…

****

Именно это здание — бывшие хозпостройки госхоза, затем поселковое отделение милиции, а теперь снова собственность госхоза — и снимали "мемориальцы" 17 июня 2008 года в селе Гойты Урус-Мартановского района. Примерно в 17:15 Шахман Акбулатов, Зарема Мукушева, Милана Бахаева и Яраги Гайрбеков были задержаны.

Люди в штатском, назвавшиеся «сотрудниками Службы», отобрали у них документы и видеокамеру и доставили их в Урус-Мартановский РОВД. На вопрос, можно ли считать это задержанием, отвечали: нет, «обычная процедура установления личности». Хотя вроде документы были у всех.

В РОВД милиционеры, узнав, что задержали сотрудников «Мемориала», обвинили их во всех смертных грехах. В сборе информации, которую они-де потом передают затем на различные сайты — «Кавказ-Центр», Ингушетия.Ру... Милиционеры, видимо, решили, что правозащитники приехали из Ингушетии — номера машины были ингушские. Кто-то из милиционеров сказал, что именно «Мемориал» из Назрани сообщал, что в здании гойтинского ПОМа находилась секретная тюрьма, где пытали и убивали людей, и что теперь он уверен: снимали специально, чтобы запустить ролик в Интернет. Другие сотрудники РОВД выдвигали ещё более абсурдные обвинения: правозащитники якобы работают за деньги на «ваххабитов», пишут материалы в их поддержку, а те «по вашей наводке убивают наших сотрудников».

Дальше пошли мелкие и не очень процессуальные нарушения. В кабинете, куда завели Шахмана Акбулатова, «оперуполномоченный Абдул» (как он назвался в ответ на просьбу представиться) «проверил» содержимое папки с его рабочими документами. Также, вопреки закону, к задержанным в течение получаса не допускали адвоката Доку Ицлаева, имевшего на руках ордер. Акбулатова, а затем и Мукушеву, несмотря на их возражения, сфотографировали. Затем «Абдул» без понятых (также в нарушение Уголовно-процессуального кодекса) обыскал «мемориальскую» машину, отогнанную на территорию РОВД.

Потом в одном из начальственных кабинетов «беседу» с Акбулатовым продолжали люди в камуфляже и штатском, шесть или семь человек. Вели себя грубо, оскорбляли и угрожали, не слушали никакие объяснения.

Сотрудники РОВД утверждали, что «мемориальцы» не имели права вести съемку без разрешения местных властей. Ссылки на статью Конституции России о праве любого гражданина «свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом» не производили никакого впечатления.

Запрет видеосъёмки оправдывали ссылками на обострение обстановки в республике — обстрел автоколонны у села Чишки и нападение на село Беной-Ведено. Впрочем, после вопроса Акбулатова: как же так, какое «обострение», ведь республиканские власти говорят о том, что Чечня — самый стабильный регион Кавказа? — милиционеры рассуждать закончили.

Один из людей в штатском, по всей видимости, какой-то начальник, сказал, что правозащитники назвали его «главарем банды, которая похищала и убивала людей» и что сейчас пришло время «подтвердить их подозрения» — «ты сунулся туда, куда не следует, и ты пожалеешь, что связался с нами». Другой продолжил: «Их надо отвести в Алхазурово, где были убиты наши товарищи, и там расстрелять» (имелось в виду нападение боевиков на это село 19 марта 2008 года).

Расстрелом грозили и в других кабинетах.

Тем временем о задержании правозащитников сообщили «Интерфакс», «Эхо Москвы» и другие СМИ. Гласность делала своё дело.

О задержанных справлялись и из аппарата Уполномоченного по правам человека в Чеченской Республике Нурди Нухажиева. Последний, правда, пытался потом объяснить «Интерфаксу» это задержание необходимостью согласования съёмок в зоне «контртеррористической операции» с силовыми структурами. Однако сам Нухажиев, похоже, не согласовал это утверждение с российскими и республиканскими лидерами, которые — от Владимира Путина до Рамзана Кадырова — в последние годы не раз говорили о завершении «контртеррористической операции» в Чечне.

Примерно в 19:30 задержанные были отпущены. Перед этим у Акбулатова и Мукушевой взяли письменные объяснения. Видеозапись, снятая в Гойтах, была стёрта.

История со счастливым концом? Не уверен.

Вряд ли задержание в Гойты и уничтожение видеозаписи можно назвать законным. Непонятно, как могут быть «секретными» хозяйственные постройки госхоза.

Милиционеры из РОВД прямо нарушали уголовно-процессуальное законодательство — в частности не допуская к задержанным адвоката.

Наконец, неоднократно высказанная угроза убийства содержит состав уголовного преступления.

Если вспомнить недавнюю историю госхоза «Солнечный», угрозы не кажутся такими уж пустыми… Или ингушскую историю с похищением и угрозой «ликвидировать с глушителем» . Зачем же было снимать эти «хозяйственные постройки»? Стоило ли?

 

 

«Секретную тюрьму», находившуюся в подвале здания Временной оперативной группировки МВД по Октябрьскому району, два года назад заснять успели. Засняли надписи, сделанные узниками в камерах, — следующей же ночью кто-то кинул в подвал горящие покрышки, письмена закоптились и исчезли. А через несколько дней здание было разрушено, будто и не было его.

После «первой чеченской» в здании бывшего фильтрапункта в Грозном устроили маленький музей. Когда в 2000-м город был занят федеральными войсками, камеры «фильтра»-музея показывали журналистам: здесь, мол, чечены заложников держали…

Да что далеко ходить – совсем недавно грозненские власти задумали перенести «в никуда» памятник жертвам депортации 1944 года. Казалось бы, в Чечне, где депортация затронула каждую семью, такое невозможно!

Всё возможно в окрестностях госхоза «Солнечный».

И забыть возможно всё. Если не заниматься работой памяти.

Автор — член правления общества «Мемориал»