Председатель исламского комитета России Гейдар Джемаль готовит от имени российских мусульман открытое обращение к президенту Дмитрию Медведеву. Это вызвано тем, что, как заявляет Джемаль, мусульмане России выбраны политологами на роль внутреннего врага и подвергаются преследованию во все возрастающих размерах.

По словам Гейдара Джемаля, отечественные мусульмане выдвигают пять требований к России. Они требуют доступа в политическую жизнь России, то есть возможности дать им полноправно, как самостоятельной группе, оказывать влияние на формирование внутренней и внешней политики.

Они также требуют свободных выборов в мусульманских республиках, допуска мусульман к СМИ, пересмотра политических дел против мусульман и прекращения позорной практики запрета на мусульманские книги.

Если преследования продолжатся, на Кавказе могут развернуться масштабные военные действия, а Россия окончательно потеряет мусульманскую часть страны, предупреждает Джемаль.

Политики, на мой взгляд, делятся на две категории. Одни говорят от себя. Другие — непременно от имени всего трудового коллектива, всех металлургов или, к примеру, всех мусульман. Кстати, Гейдар Джемаль — шиит, а большинство российских мусульман — сунниты. Конечно, мы все произошли от Адама, но как-то странно, если от имени российских христиан выступит католик.

Совершенно очевидно, что Россия не может согласиться на выделение квот для партии, представляющей мусульман, или буддистов, или православных, или швей-надомниц. Другое дело — партии, претендующие на то, чтобы выражать интересы именно мусульман. Такие партии можно создавать сколько угодно, да их и создают.

Классическим примером подобного политического продукта может служить Исламская партия России, позднее переименованная, для сохранения аббревиатуры, в «Истинных патриотов России». «Истинные патриоты» были укомплектованы в основном лезгинами, так как партия принадлежала бывшему прокурору Дагестана лезгину Имаму Яралиеву. На последних выборах в Народное собрание Дагестана она была сдана в аренду, вместе с коммунистами и СПС, мэру Махачкалы Саиду Амирову.

Политические продукты подобного рода создаются в изобилии, но пользуются нулевым спросом.

Утверждение о том, что в России мусульмане есть часть «образа врага», — крайне сомнительно. У нынешней России много врагов — ЦРУ, Моссад, жиды, «оранжевая революция», даже Грузия, Эстония и Польша. Но из мусульман врагов не лепят, и даже наоборот: когда Владимир Путин едет в мусульманскую страну, чувствуется, что тоном переговоров с Востоком в Кремле всегда довольны больше, чем тоном переговоров с Западом.

То, что в России и, тем более, на Кавказе преследуют мусульман, — неправда. Зайдите в любую из сотен мечетей Махачкалы, и вы увидите во время пятничного намаза тысячи людей. Их никто не преследует. Преследуют тех, кто исповедует реформированный ислам, в просторечии — ваххабитов.

Это неправда, что «ваххабита» нельзя отличить от традиционного мусульманина. Отличить их так же легко, как католика от протестанта. Достаточно спросить, сколько ракатов делает человек на пятничной молитве. Два — значит, ваххабит. Шесть — значит, традиционный суфий.

Понятно, что люди, которые приезжают из Сирии или Египта с глубоким знанием Корана или самостоятельно читают его переводы, думают о своем месте в мире, бросают пить и курить, помогают соседям  и оказываются при этом не согласны с традиционными имамами и устазами, — это не мятежники против государства. Смешно думать, что тот, кто перестал пить и курить, делает это ради свержения Путина. Где Путин и где Аллах?

Но так же неправда и то, что ваххабизм — это исключительно мирная религия тех, кто «просто молится по-другому». Во-первых, слишком многие российские ваххабиты, начиная с основоположника этого направления в нашем Отечестве Багаудина Кебедова, прямо провозглашали, что их задача — убийство неверных, что земля Кавказа когда-то была землей ислама, а стало быть, на ней идет оборонительный джихад, а оборонительный джихад есть фарз’айн, то есть индивидуальная обязанность каждого мусульманина, для выполнения которой не надо спрашивать ни позволения родителей, ни позволения кредиторов.

Во-вторых, у ваххабизма есть, по крайней мере, одна неприятная идеологическая особенность. Ислам удивительно терпим к различным своим направлениям. На Северном Кавказе раньше никто не слышал, чтобы представители ханифитского мазхаба говорили про шафиитов, что те — не мусульмане, чтобы суфийские ордена не признавали друг друга. Последователи великого чеченского устаза Кунта-хаджи, грубо говоря, вертятся по кругу во время зикра (поминального обряда), а аварцы не вертятся — ну и что? Они из-за этого не называют друг друга мунафиками (лицемерами).

Не то ваххабиты: возьмите мирнейшего, спокойнейшего из них, и обязательно услышите, что последователи Кунта-хаджи или мюрида Саида-афанди Чиркейского — это язычники, что традиционные ленточки на могилах шейхов — это «ширк» (суеверие), что шесть ракатов во время намаза это «бида» (нововведение), что все, кто молится не так, как они, — муртады и мунафики.

Другое дело, что последователи традиционного ислама явно административно сильнее. Они пользуются поддержкой властей, МВД, официоза, не говоря уже о ситуации в Чечне, где сын муфтия и фанатично верующий мусульманин Разман Кадыров относится к ваххабитам примерно так же, как Игнатий Лойола — к протестантам. Но начали обзываться — не суфии.

Для светского государства, каким является России, обсуждение вопроса о религиозных догматах реформированного ислама не имеет смысла. Понятно, что если доставать любого мусульманина на Кавказе, ваххабита, не ваххабита, он возьмется за оружие, потому что мусульманин — он вообще-то не буддист.

Понятно также, что в теологическом споре между исламом традиционным и реформированным наше государство заняло сторону традиционного ислама. Вот это очень большая проблема. Но это не проблема преследования мусульман, как об этом от имени всех мусульман заявляет Гейдар Джемаль.

Хотела бы я посмотреть на того, кто в России будет преследовать истово верующего Рамзана Кадырова. Никто не преследовал и моего покойного знакомого Арипа Алиева, начальника буйнакского РОВД, который был убит боевиками после нескольких покушений и который сам доставал ваххабитов отнюдь не только как милиционер, но именно как фанатичный суфий, явно используя служебное положение для вколачивания в население личных религиозных убеждений.

Еще раз — это проблема преследования части мусульман в пользу другой части. Нельзя же сказать, что Генрих де Гиз во время Варфоломеевской ночи преследовал христиан.