В России нет прецедентного права. Тут не скажешь: «Согласно вердикту урюпинского суда от 20.08.1972 года…». Или: «Господа, а не напоминает ли вам это дело процесс «Петров против России от 05.07.1965 года»?».

Нет, такую фразу сказать решительно невозможно, потому что этот Петров давно сгнил в тюрьме, а его тело даже не выдали родственникам.

Но прецедентное право в России, безусловно, есть. Это право особого свойства. К нему более подходит совершенно неподходящее в данном случае импортное слово «тренд».

Удивительное слово «тренд». Его можно переводить как угодно, но лучше и точнее, чем просто «тренд», не скажешь. Это не «тенденция», не «мода», это тренд. Точное слово, смысл которого всем понятен. Смысл чувствуется.

Так и прецедентное право в России: закона о нем нет, но есть нос судьи, который чувствует этот тренд и в вилке «от семи до пятнадцати с конфискацией» выбирает пятнадцать. И если судью после этого не вышвырнули, то тренд чувствуют другие, и тоже дают пятнадцать. А потом на трибуне стоит генеральный прокурор и грустно докладывает, что в России переполнены тюрьмы.

За блоггеров хотели взяться давно, но ухватить их было не за что. Блог — штука эфемерная. Это просто страничка, где человек пишет что хочет. Его писанину читает либо пять человек, либо сто тысяч. Этих страничек миллионы, поэтому все понимали трудность задачи.

Вначале пытались сделать из блога «средство массовой информации». Это для того, чтобы блоггер чему-то подчинялся, например, закону об этих средствах. Потом поняли, что умрут, пытаясь контролировать, и отстали.

Потом приняли более жесткий закон, где появилось понятие «экстремизм», и стало немного легче, потому что экстремизм — это когда человек что-то разжигает. А человек, когда пишет, он всегда что-то разжигает. Любовь, например, если пишет стихи. Или чувство протеста, если не хочет мириться с недостатками.

И этот закон оказался спасительной соломинкой.

Блоггер из Сыктывкара Савва Терентьев оставил запись в блоге другого человека. Ему не понравились местные правоохранительные органы, и он очень зло написал по этому поводу. В записи не было фактов. Там были только эмоции, как бывает у молодых.

Но местные правоохранители подали иск.

И вот суд.

И Терентьев — вначале обвиняемый, а потом осужденный.

Процитирую фрагмент, объясняющий тяжесть содеянного: «Данное преступление относится к правонарушениям экстремистской направленности, так как объектом преступных посягательств стали лица, осуществляющие правоохранительную функцию».

В этой фразе все величие российского идиотизма.

Я не буду совсем уж дословно повторять, что именно написал Терентьев, это малоаппетитный текст взбешенного человека, которого достали менты. Терентьев их не любит. Злобным апофеозом его текста стал пассаж о том, что нужно поставить в людном месте печи и сжигать ментов дважды в день. Утром и вечером.

Очень нехороший текст.

А вот другой фрагмент, идущий вслед, я приведу.

«Народ, чтоб сжигал, это был бы первый шаг к очищению общества от ментовско-гопотской грязи».

Грубо, конечно, написано, но коротко и ясно. Так видит блоггер Терентьев, в меру своей фантазии, путь к очищению от ментовского беспредела.

Терентьев видит беспредел и хочет, чтобы его не было.

Об этом и написал, как чувствует.

С точки зрения идеального мира, в котором пребывают правоохранительные органы Сыктывкара, блоггер Терентьев, конечно, неправ. Если он увидел отдельные нарушения отдельными милиционерами отдельных статей закона, то должен был поступить иначе.

В установленном законом порядке, он должен был на бумаге написать письмо на имя министра внутренних дел Нургалиева Рашида Гумаровича. В письме, размером не более страницы, он должен был изложить факты нарушений, с указанием фамилий, дат и обстоятельств. Свое послание он должен был отнести на почту и отправить заказным письмом, оставив у себя квитанцию и ожидая, что в установленные сроки ему придет ответ и будут приняты меры. А они, конечно же, будут приняты. Плохие менты будут уволены, а хорошие останутся. А Терентьев получит от Нургалиева орден за гражданскую активность. А от губернатора хрустальную вазу.

В общем, не получил блоггер Терентьев хрустальную вазу, а получил срок. Правда, условный.

Хотите знать почему?

«На выбор меры пресечения повлиял тот факт, что блоггер признал свое авторство поста в интернете».

Это сказала гособвинитель, и один Бог знает, почему то, что Терентьев не стал пугливо отказываться от своей записи, а признал, что текст писал он, послужило смягчению наказания.

Но лучше так. Пусть лучше абсурдный «условный», чем логичный, но реальный «срок».

Однако есть вопрос, который требует логики. Как связаны глупые слова Терентьева с обоснованием приговора?

«…так как объектом преступных посягательств стали лица, осуществляющие правоохранительную функцию».

Я хочу спросить, что значит «стали»? Что, блоггер Терентьев построил печь, засунул туда мента и жарил его на среднем огне вместе со свистком?

В чем посягательства? В том, что Терентьев выразил свой гнев от действий ментов, от действий, которые общеизвестны, нехорошими словами?

Что он еще сделал, кроме того, что написал?

Если став жертвой издевательства и вымогательства взятки, водитель честно говорит гаишнику: «Чтоб ты сдох!», — означает ли эта фраза, что совершается посягательство на жизнь гаишника? И что уже за углом выкопана яма, куда инспектора укладывают прямо в зимней шапке и валенках?

Я прямо вижу, как не спят ночью менты, о которых написал Терентьев. Как не лезет им от оскорбления в горло кусок, как душит спазм обиды. Боже, как нам идти завтра на работу, думают они. Как осуществлять конституционные требования по поддержанию правопорядка. Как теперь переведешь бабушку через дорогу, ведь она читала Терентьева. Она посмотрит в милицейское лицо и увидит наши заплаканные глазки и пылающие от оскорбления щечки. Боже, боже, впереди бессонная ночь, а завтра в шесть утра на дежурство…

Конечно, на самом деле все ясно. До предела.

Первое: блоггеры должны заткнуться и отныне знать, что им можно пришить уголовное дело. Не административное, которое решает мировой судья, дающий штраф в тысячу рублей, а уголовное. И резвый блоггер может сесть. Реально.

Второе: сажать пока не будут, потому что можно накушаться много дерьма — блоггеры, конечно, сидят дома, но, черт их знает, что могут выкинуть, если одного из них реально посадят. Опять же, на повестке дня новая непривычная власть, которая говорит, что все начинается со свобод личности. Но пока только говорит, а до действий, еще неизвестно, дойдет ли.

Поэтому дело блоггера Терентьева, безусловно, будет прецедентным.

Миллионы чиновников увидят в этом приговоре возможность заткнуть рот тем, кто посчитал, что в Сети он может выразить свое личное мнение.

А формулировка «…так как объектом преступных посягательств стали лица, осуществляющие правоохранительную функцию» станет универсальным ключом, открывающим возможность сделать, казалось бы, невероятное — выдать желаемое за действительное. В том числе и в суде.

И последнее. Об этом уже много писали.

Знаете, кто такие менты, против которых восстал блоггер Терентьев?

Это люди, очень похожие на милиционеров. У них есть оружие и гаишная полосатая палка. У них есть машина с мигалкой и протоколы для заполнения. У них есть фуражка и грозный вид. Они даже могут носить форму генерала.

Единственное, чего нет у ментов, в отличие от милиционеров, — это офицерской чести и элементарного стыда.

Поэтому, когда о них написал обидное какой-то пацан, они не пошли с ним выпить и не спросили, а почему он так написал. Они побежали в суд.

Защищать честь, которой нет.

И радостно наблюдали, как он мог сесть в тюрьму.

Воистину, справедлива поговорка: «Дотрахались до мышей».