Июль 2008 года — историческая веха в развитии российского бизнеса. Именно в этом месяце Сергей Чемезов, старый приятель и сослуживец Владимира Путина, слил воедино более 426 предприятий, ставших теперь частью импергосхолдинга «Российские Технологии» («Ростехнологии»). По-русски такие конгломераты называются ФИГи (финансово-индустриальные группы), а по-японски дайбатсу. Кстати, эти ФИГи и были изобретены в Стране восходящего солнца — еще в позапрошлом веке.

Дух Оборонпрома (Министерства оборонной промышленности СССР) витал над новорожденным глобальным оружейным и металлургическим монстром, чье появление на свет спровоцировало самую жесткую борьбу среди российской элиты с того момента, как Дмитрия Медведевa помазали на президентство.

На самом деле Медведев, просвещенный либерал в экономике, вроде бы выступил против укрепления государственного сектора. Сергей Иванов, бывший соперник Медведева, также выразил несогласие с подобной концентрацией промышленной власти, хотя ему придется возглавить наблюдательный совет «Ростехнологий». Но это еще не все.

Путин организовал «Ростехнологии», преследуя три главных цели. Во-первых, чтобы «рассосать» пробки на пути экспортных заказов ВПК. «Для того чтобы управлять, нужно консолидировать» — с таким подходом согласился бы и покойный маршал Дмитрий Устинов, брежневский министр обороны и сталинский нарком военной промышленности.

Во-вторых, воссоздание легендарного Оборонпрома, находившегося в сердце ВПК СССР, — для постсоветской России событие знаковое. Необходимо ли оно для того, чтобы российские технологии и ресурсы, начиная с оружия и кончая титаном и медью, смогли конкурировать на международном рынке? Наверное, нет. Компания «Боинг» — не госхолдинг, равно как и General Dynamics, хотя частично и ориентированы на госзаказ.

В-третьих, по информации источников в Москве, ФИГи «Ростехнологий» нужны, чтобы приватизировать самые лакомые оставшиеся кусочки.

Между тем, если японские дайбатсу (см. врезку) находились в свое время в частных руках, глобальные российские холдинги уже принадлежат государству. В энергетической сфере к таковым относятся «Роснефть» и Газпром. А новая государственная зерноторговая компания собирается производить и продавать зерно. То есть государство, после 15 лет НЭПа, пошло ленинским путем, возвращая себе «командные высоты».

Дайбатсу были сердцем экономической и индустриальной жизни Империи Восходящего Солнца и имели большое влияние на японскую внутреннюю и внешнюю политику. Политика Япония была тогда всего лишь продолжением политики дайбатсу. Одна политическая партия защищала интересы группировки Митсуи и имела очень сильные связи в японской армии. Другая партия была связана с группировкой Митсубиси, так же как и Военно-морским флотом Японии. К началу Второй мировой войны в руках Большой четверки дайбатсу (корпорации и финансовые группы «Митсубиси», «Митсуи», «Сумитомо» и «Ясуда») было сконцентрировано более 30% горной, химической и металлообрабатывающей промышленности, а также почти 50% машиностроительного рынка, значительная часть торгового флота и 60% акций на японской бирже.

И «Российские Технологии» — первая компания такого типа в индустриальном секторе. А Чемезов именно тот человек, который поставлен за ней смотреть.

Сергей Чемезов — близкий друг Владимира Путина, служивший с ним в Дрездене с 1980 по 1986 годы. Был контрразведчиком, занимался боксом, спортивной стрельбой, заядлый охотник. Все это очень нужные навыки в жестком мире российского бизнеса, особенно в сфере торговли оружием. Сегодня он — генерал-лейтенант, государственник. Хорошо осведомленные люди причисляют его к клану силовиков, сформировавшемуся вокруг Путина, но не могут определить, к кому он наиболее близок: к группировке Сечина-Патрушева или к Сергею Иванову (что менее вероятно).

 

Критики во власти

И все же ясно, что так называемые либералы, во главе которых стоит президент Дмитрий Медведев, вице-премьер и министр финансов Алексей Кудрин, а также министр экономического развития Эльвира Набиуллина, твердо выступили против действий Чемезова. Кудрин раскритиковал попытку накачать «Ростехнологии» миллиардами долларов под видом «технической модернизации» и выдать ей кредиты на разработку новых видов вооружений. А также пожаловался, что его министерство неспособно, как он это изначально и предполагал, провести аудит «Ростехнологий».

Набиуллина же находится в открытом конфликте с Чемезовым. Она заявила, что «в принципе» выступает против государственного владения предприятиями и раскритиковала «Ростехнологии» за приобретение Камского автомобильного завода и авиакомпании Air Union (см. ниже). Вместе с антимонопольным комитетом Набиуллина открыто осудила «Ростехнологии» за наращивание своего присутствия в гражданском секторе, а именно в таких сферах, как пассажирские авиаперевозки и аэропортовые услуги; информационные технологии и даже печать.

 

Глобальный военно-промышленный монстр

Стремительное восхождение Чемезова тесно связано с карьерным взлётом Путина и отражает желание последнего использовать государственные монополии для контроля над финансовыми потоками. Путин привез Чемезова с собой в Москву из Санкт-Петербурга. Сначала тот руководил управлением международной собственности в администрации президента Ельцина под началом небезызвестного Павла Бородина. Позже Чемезов отвечал за госторговлю оружием.

Чемезов, как и другие антирыночники в российском правительстве, считает, что российские компании могут стать конкурентоспособными только в результате консолидации под крылом казны. Однако таким производителям нужно пройти долгий путь, так как низкое качество продукции и махинации при выполнении недавних оборонных контрактов спровоцировали громкие обвинения в продаже «изделий» БУ и даже возврат ранее закупленного оружия. Достаточно вспомнить скандалы с поставкой боевых самолетов в Алжир и продажу авианосца «Адмирал Горшков» в Индию.

Эти скандалы, очевидно, вынудили Чемезова обратиться к Счетной палате с просьбой провести полный аудит «Ростехнологий». Несмотря на то, что многие исследования Всемирного банка указывают на высокую коррупцию и низкую эффективность государственных корпораций по сравнению с частными, российская власть предпочитает игнорировать результаты этих исследований; и аудит ведомства Степашина ту вряд ли поможет.

Планируется, что «Ростехнологии» консолидируют предприятия различных форм собственности, включая федеральные государственные унитарные предприятия (ФГУПы), а также закрытые акционерные общества (ЗАО). Чемезов заявил , что в рамках «Ростехнологий» планируется создать 30 холдингов по различным направлениям.

В то время как «Ростехнологии», скорее всего, будут контролировать эти холдинги, по крайней мере, некоторые из компаний, такие, как Автоваз, авиационный альянс Air Union (включающий в себя авиакомпании «Домодедовские авиалинии», «КрасЭйр» и «Самара», возглавляемые братьями Абрамовичами, не имеющими отношения к Роману), «Кавминводы», государственная авиакомпания «Россия» и ее коллега под названием «Сибирь» — с большой вероятностью станут открытыми акционерными обществами.

«Ростехнологии» также получат контрольный пакет или долю в таких компаниях, как крупнейший мировой производитель титана «ВСМПО-Ависма», поставляющий титановый прокат «Боингу»; корпорация «Оборонпром», производящая военную технику; Русспецсталь, ОАО «Оборонительные системы» (крупный производитель систем ПВО и радиоэлектронных комплексов), «Высокие Технологии Р» (обработка данных); Промышленная энергетическая компания, поставщик газа и электричества для промышленности; Объединенная судостроительная корпорация, и прочая, и прочая, и прочая.

 

Назад к командной экономике?

Российские экономисты понимают, что возврат к квазисоветскому пути слияния более чем четырехсот компаний противоречит децентрализации и горизонтальным связям — явлениям, типичным для экономики двадцать первого века. Таким образом подрывается принцип корпоративной специализации, о важности которого не устают говорить российские чиновники. Но на поверку выходит, что топ-менеджеры могут управлять либо ракетостроением, либо золотодобычей — но не всем сразу. Зато всем сразу, как известно, умели руководить советские министры.

Правда, в конечном итоге такой подход не сработал не только в СССР, но в случае с японскими дайбатсу, которым перед Второй мировой войной не удалось выйти на сравнимый с западным уровень военных технологий. Зачем же наступать на одни и те же грабли?

По словам одного из российских критиков, идеи Чемезова напоминают восточногерманскую командно-индустриальную экономику восьмидесятых годов. Министерство финансов и Федеральная антимонопольная служба в ужасе от отсутствия прозрачности, фактически дающего новой бизнес-империи статус «неприкасаемой». Понятно от чего!

Пользуясь этим статусом, «Ростехнологии» уже начали проводить принудительную национализацию частных высокотехнологичных предприятий, создающих для России высокооплачиваемые рабочие места и конечную конкурентоспособную продукцию с высокой добавочной стоимостью... О чем так любит говорить новый премьер-министр РФ.

 

Ариэль Коэн — Ph.D., ведущий эксперт Фонда "Наследие"