Положим, плевать нам на высокие слова. Положим, мы брутально-прагматичные державники — ну, примерно как позиционирует себя Путин В.В. Этак, слегка по-сталински.

Что наблюдаем, если без соплей? В Чечне Рамзан Кадыров контролирует ситуацию, но не является службистом. В Ингушетии Мурат Зязиков, напротив, стопроцентный службист, но ситуации — ах! — не контролирует. Первый выдавливает федеральных силовиков, заменяя их своими нукерами. Второй, напротив, наводнил Ингушетию российскими военными и все время требует новых. А результат?

Глупо сравнивать джигитов в координатах нравственности, гуманности, законопослушания и прочих чуждых ценностей. Попробуем сравнить их по функциональной адекватности. В державном стиле.  Адекватность № 1 — обеспечение военного контроля на подведомственной территории. Адекватность № 2 — лояльность Центру. Адекватность № 3 — способность к экономическому развитию. Третий пункт как бы подразумевается, но временно откладывается на светлое будущее. Согласно журналу «Финанс online» (www.finansmag.ru), Ингушетия по показателю валового регионального продукта на душу населения уверенно занимает последнее место в России: 1,3 тыс. долларов на человека в год. Как в Руанде. Чечня стоит рядом (1,9 тыс. долларов) и соответствует Судану.

Чтобы было понятно: средний житель Ингушетии производит в месяц товаров и услуг примерно на 100 у.е. Заметно меньше, чем получает зарплаты или пенсии. Как так? А вот так. Пользуясь советской терминологией, планово убыточная экономика. Бюджет практически на 100% состоит из дотаций Федерального центра. То есть население всей прочей России ежемесячно скидывается по нескольку рублей, чтобы генерал Зязиков мог и далее удерживать руль в мозолистых руках.

Дотации соседней Чечне (только официальные!) составляют более 1,5 млрд долларов в год. Грубо говоря, по десять-двенадцать баксов с каждого российского гражданина, включая стариков и младенцев. Ну или по доллару в месяц. Если угодно, по 25 рублей. Можно считать и по-другому. Если километр хорошего современного автобана стоит миллион долларов, то ежегодно Россия только в Чечне сжигает две скоростные многополосные трассы Москва-Петербург.

А ведь есть еще Адыгея (экономический аналог Лесото), Дагестан (Эквадор), Карачаево-Черкесия (Шри-Ланка), Кабардино-Балкария (Парагвай) и пр.

Тут как-то по-новому осмысливаешь гоголевские слова о дураках и дорогах. Чем больше во власти дураков с геополитическими амбициями, тем хуже во внутренней России с дорогами. Самое интересное, что мы как народ с этим соглашаемся. На протяжении многих столетий. Какая такая экономика, какие дороги и комфорт, если речь о Державе! Не до грибов.

Черт с ней, с адекватностью № 3. Но то, что 80 тыс. ингушских подписей были не только собраны и доставлены в Москву, но и приняты Администрацией президента, означает, что Мурат Зязиков неадекватен и по первым двум пунктам. Или, по крайней мере, в Кремле появились люди, которые так считают. Непредвзятому наблюдателю это было ясно еще три-четыре года назад, но власть, в отличие от независимого наблюдателя, думает не мозгами, а балансом интересов. Г-н Зязиков генерал ФСБ, его отставка — удар по службе. По кадровику Путина генералу ФСБ Виктору Иванову. И по самому Путину тоже. Уход Зязикова стал бы знаком усиления группы Медведева. Которая, выходит, более прагматична?

Цугцванг. Если у президента республики, крупного спецслужбиста, ближайших родственников крадут по ночам, как куриц с насеста, а потом возвращают за выкуп, то такой человек дискредитирует и Контору, и (страшно молвить!) великий принцип назначаемости губернаторов, провозглашенный Сами Знаете Кем как раз ради борьбы с татями ночными. Выкуп, понятно, платится из тех же самых дотаций. То есть из наших с вами скромных отчислений.

Храня верность прагматичной державности, генерала Зязикова давно пора бы откомандировать на охрану ж/д вокзала в Калуге, по местам боевой славы Шамиля. Но в том-то и горе, что путинская державность и путинская прагматичность не настоящие. И патриотизм, и сталинизм в его исполнении маленькие и поддельные, как очаг в каморке папы Карло. Вместо любви к России — любовь к Конторе.

Собственно, Большой Сталинизм тоже был внутренне фальшив, но это тема другого масштаба и другой статьи. Пока отметим, что Рамзан Кадыров куда более натуральный продолжатель дела Сталина, чем Владимир Путин. «Азиаты понимают только силу, — объяснял вождь Черчиллю. — Поверьте мне, я сам азиат». Путин, может, и хотел бы стать такой же цельной личностью, да не получается.

С Рамзаном более-менее понятно. Скажите, как быть с Зязиковым! Менять — плохо. Не менять — еще хуже. А если менять — то на кого? Либо на другого такого же (из Конторы), либо на того, кто действительно сумеет разобраться с местными кланами на понятном им языке. Примерно как Кадыров. Тогда, однако, у гипотетического ингушского Рамзана будет такая же неполная лояльность, как и у чеченского. Опора больше на местных, чем на федералов… Но ведь как раз таким и был генерал Аушев, верно?  

Так за что же боролись?! Зачем отменяли выборы?! И где тогда вертикаль?!

Как где? На стене в каморке папы Карло.

Фальшь централистской риторики Путина, давно очевидная для специалистов, сегодня начинает раздражать даже рядового телезрителя.

Кадыров держит ситуацию под контролем? Держит. Москва довольна? Довольна. Конституционный порядок наведен? Наведен. Держава не поступилась ни пядью священной русской земли? Не поступилась…

Хотя нет, постойте… Какая священная русская земля, какой конституционный порядок?  Разве русскому человеку сегодня придет в голову ехать в Чечню, покупать там квартиру, искать работу, начинать бизнес, сажать огород? Ну если только при личной поддержке Кадырова и его ландскнехтов — для быстрой фотографии на глянцевую обложку. «Порядок» определяется там не Конституцией и Законом, а силой и произволом Первого Лица. Кому из нормальных людей охота по доброй воле ехать под пахана? С другой стороны, не будь его, там будет еще страшнее.

Как ни крути, де-факто Чечня — давно НЕ НАША земля. Не для нас. Первая по-настоящему моноэтничная республика в составе РФ. Это если смотреть правде в лицо и действительно быть брутально-прагматичным. Само собой, есть изрядное число людей, которые смотреть правде в лицо категорически не желают. Им приятнее смотреть на холст папы Карло, где Владимир Победоносец поражает огнедышащую бензозаправку «Бритиш петролеум».

Путин был рационально прагматичен, когда объявил курс на «чеченизацию конфликта». В самом деле, не гробить же бесконечно русских военнослужащих и милиционеров в тамошней кровавой мельнице. Правильно? Правильно. Но отсюда железное следствие: «чеченизация конфликта» ведет к «чеченизации» местной власти и, в конечном счете, к «чеченизации Чечни». То есть к укреплению самостоятельности и независимости Кадырова. Сто раз сказано, что он получил реального суверенитета больше, чем требовали Дудаев и Масхадов, да плюс к тому ежегодную дань от Москвы. Кремль им отнюдь не командует, а почтительно и аккуратно договаривается — как с полновластным хозяином. Небось, не Зязиков.

С точки зрения политической практики, речь идет не об унитарной, а о федеративной, если уже не о конфедеративной модели отношений. Чуть что не так — например, у Москвы кончились деньги, — и вольнолюбивое кадыровское воинство разворачивает штыки, национализирует нефтедобычу и под зеленым флагом объявляет полный суверенитет. При гарантированной, позвольте заметить, поддержке местного населения.

Поэтому Кремль вынужден терпеть и платить. С каждым годом все больше. Не забывая, конечно, делать молодецкий вид. Вы заметили, что из ТВ-лексикона уже года три как исчезло слово «чеченизация»? Это чтобы нам, телезрителям, легче вставалось с колен. И правда: если чеченизация есть в натуре, зачем ей быть еще и в телевизоре?

Логика знакомая. Реальные отступления компенсируем виртуальными прорывами. Система проверенная, но работает только при полной информационной изоляции. Не только от внешнего мира, но и от внутреннего. Иначе слишком бросается в глаза разрыв между провозглашенными ценностями и практическими результатами.

Или ты по-настоящему прагматичен, бережешь свой народ, стараешься обойтись минимальными затратами и не допускать боестолкновений — и в итоге получаешь чеченизацию Чечни, ингушетизацию Ингушетии, дагестанизацию Дагестана и т.д. С растущими в арифметической прогрессии финансовыми расходами Центра на обеспечение этого, по сути  центробежного, процесса. Что сегодня и имеет место на практике: русские с Кавказа уезжают все скорей, Кремль за это платит местным элитам все больше. При этом обе стороны к взаимному удовольствию делают вид, что «вертикаль» крепчает. А мы, стало быть, должны верить и не замечать, как за наш счет расширяется отстрел милиционеров.  

Или ты, напротив, иррационально смел и могуч, щедро расходуешь человеческий материал, огнем и мечом истребляешь туземцев, приводишь их под свою державную руку и потом… Что, собственно, потом? Заселяешь очищенную землю колонистами? Это здорово в позапрошлом веке, когда у аборигенов копья да кремневые ружья. А когда у них те же АКМ, что и у тебя? Да еще и «стингеры»… К тому же где колонисты-то? Народа катастрофически не хватает. Бряцание оружием вокруг полковника КГБ Кокойты (еще один конторский клон) лишь увеличивает бюджетные траты и ускоряет отток русскоязычного населения из прифронтовой зоны, но ничего принципиально нового к сюжету не добавляет.

Диагноз ясен: торжественно заявленная Путиным система ценностей, заимствованная из милитаристского мифа СССР, противоречит путинской же повседневной политической практике. Чем дальше, тем больше. Теоретически Россия, вроде, готова навести порядок огнем и мечом, а практически она понимает (той частью элиты, которая еще способна что-то понимать), что это тупик.

 

 

Ну, допустим, наши «ястребы» влезли в Южную Осетию и даже победили. В лучшем случае это означает появление у России под мышкой новой Чечни или Ингушетии. Еще более нищей и раскаленной. Кроме осетин там живут и грузины. Компактно. Значит, к осетино-ингушским разборкам добавятся еще и осетино-грузинские. А нам предстоит их тушить. Относительно благополучная на фоне кавказских соседей Северная Осетия превращается в прифронтовую зону. Размещение беженцев, тыловые мероприятия, торможение нормальной экономической жизни. Плюс, как ни крути, первый силовой конфликт за границей РФ. Репутационных издержек и партизан будет поболе, чем в Чечне. Не говоря про людские и денежные потери.

Прикиньте баланс потерь и приобретений.

Кстати, примерно так же проблема стоит и перед Саакашвили — если он всерьез вознамерился вернуть Южную Осетию силой. Поэтому, мнится мне, у него несколько иные планы. Чем-то похожие на путинские. Так, пройтись гоголем по самому краю, попугать своих и чужих, спекульнуть на мировом общественном мнении — а потом с достоинством свернуть знамена и сказать соотечественникам: «Вы видели? Я сделал все, что мог».

Все это замечательно, но прогулки по краю часто плохо кончаются. Когда ситуация сползла до уровня военной риторики, она легко выходит из-под контроля. Южная Осетия в этом отношении подобна Вороньей Слободке Ильфа и Петрова. Все участники заинтересованы в нагнетании. Россия — потому что в мирных условиях Грузия уходит под НАТО, и это очевидный прокол в путинской системе ценностей. Кокойты — потому что он давно и безнадежно провалил экономическую политику и остро нуждается в более щедрой подпитке со стороны Кремля. Война для него — в буквальном смысле мать родна. Саакашвили — потому что ему страшно хочется прослыть восстановителем грузинской государственности.

При таком раскладе страшилки и провокации легко переходят из тлеющей фазы в фазу открытого огня. Понятное дело, стороны будут долго и страстно выяснять, кто первый начал. А война — вот она, у дверей. Как там было сказано про Воронью Слободку: вспыхнула одновременно с четырех сторон?

Иррациональность тем и хороша, что доводам рассудка не внемлет. Легко начать, трудно окончить. Остановить милитаристскую истерику способны лишь грубо материальные факторы: нет денег, нет оружия, нет рекрутов, нет еды, нет сил. Или — самый благополучный исход? — пришел Лесник и разогнал всех к такой-то матери.

Вот если бы Россия нашла в себе силы действительно занять позицию Лесника! Но нет: купирование конфликта означает продолжение дрейфа Грузии к НАТО, а это для Путина равно поражению. Поэтому наш Лесник не только Лесник, но отчасти еще и организатор лесных пожаров. Чтобы случайно не остаться без дела в чужом лесу.

 Державная иррациональность, исходящая из советского милитаристского мифа и подпитанная нефтяными деньгами, готова еще долго биться об окровавленную стенку (лбы-то народные!), через которую все разумное человечество перебралось еще в 50 — 60-х годах прошлого века.

Она называет это силой духа. Государственной твердостью. Интернациональным долгом, наконец. Ну, помните, который привел нас в Афганистан.

К счастью, Путин все-таки рационалист. Он нашел блестящее, хотя и временное решение. На практике прагматично сдает одну «твердыню» за другой, а в теории громыхает патриотической риторикой, мечет громы и молнии и неутомимо поднимается с колен. Собственно, в этом тоже ничего нового — именно так, под звуки фанфар, СССР шел к своему краху. В сегодняшней России процесс очевиднее и быстрее. Чем глубже провал, тем яростней шаманские камлания, звонче бубны и обильнее мухоморная пена.

Но у пропагандистской  истерики тоже есть свой предел. Раньше или позже самый закаленный «патриот» утомится от боевых плясок и начнет подозревать, что дела идут не совсем так, как нарисовано в телевизоре.  И тогда власти придется либо признаваться во вранье, либо начинать настоящую войну.

Проблема не в том, какой именно выбор сделает правящая элита, а в том, что еще 7-8 лет назад она встала на рельсы, которые привели нас к этой брутальной развилке. Тогда и надо было решать — на ценностном уровне.  Но мы под восторженный рев паровоза проскочили эту жизненно важную стрелку, даже не заметив.

Если на Кавказе сохраняется мир, тамошние государства постепенно разворачиваются к Западу — просто потому, что в Европе стандарты жизни выше и мы ничего не можем предложить им взамен. Если начинается война, они уходят не постепенно, а сразу — в попытке найти защиту. Так им,  пожалуй, даже удобнее. Может, поэтому Саакашвили так напорист? Информационное поле он подготовил отлично, в условиях боевых действий общественное мнение будет на его стороне. Чем Кремль может ответить? У «вертикали», возможно, достанет огневой мощи, чтобы обратить Грузию в пыль, но заведомо не хватит организационных, финансовых, кадровых и социокультурных ресурсов, чтобы держать ее при себе в мирное время. Она, бедняжка, свою Ингушетию не знает, как удержать.

Меж тем уже сочинские пляжи начали взрываться.

Если сохраняется мир, Зязиков уходит в отставку. Потому что это правильно и рационально со всех точек зрения. Кроме конторской, естественно. Продолжится ползучая конфедерализация национальных республик по чеченскому образцу: вместо милитаристской «вертикали» — к прагматическим договорным отношениям. С постепенным сокращением роли и числа московских бюрократов. Не исключено, что и с распадением государства.

Авторитарная кадровая верхушка при таком раскладе постепенно оказывается не у дел. В борьбе за самосохранение и за свои вертикалистские идеалы они будут вынуждены апеллировать к агрессии. В пафосном стиле Милошевича, Мугабе, Чавеса и прочих демагогов: «Настал наконец момент, когда наш народ должен собрать все силы и достойно ответить на вызов врагов! Доколе?! » и т.п. и т.д.

Если же благодаря их усилиям война (то есть попытка еще разок поиграться в Вождя) все же состоится, она выродится в очередную кровавую бессмыслицу микро-Афганистана. В XXI веке удерживать оккупированную территорию под контролем стоит невероятно дорого. США в Ираке тратят уже более 2 миллиардов в неделю. А результат — примерно как у Зязикова. Но у Америки — если опять же без соплей — хотя бы есть деньги, чтобы оплачивать собственную дурь. Впрочем, похоже, даже для нее это удовольствие становится непозволительно дорогим.

Поэтому, надеюсь, на Кавказе будет нечто промежуточное.  Не сталинское, а скорее троцкисткое: ни войны, ни мира, а кто кого в эфире переплюет. То есть прямо противоположное тому, с чего был начат данный скорбный текст.

…Положим, плевать нам на факты и на реальные процессы. Положим, мы, как Максим Шевченко или Михаил Леонтьев, видим исключительно блистательные перспективы и сияющие высоты. Положим, мы готовы разорвать негодного Саакашвили в мелкие клочки и отправить на Микояновский мясокомбинат… 

Да, кстати, что-то знакомое. Помните, как в брежневском СССР принимали продуктовые заказы по телефону, а выдавали по телевизору? Там-то всегда колосилась хлеба и ходили комбайны.

Сейчас точно так же с путинским патриотизмом. Неплохой, в общем, сериал, но явно идет к финалу. Вы заметили, как поправился Макс Шевченко? Вот, ей-богу, скоро замолотит.

 
P.S.

Этот текст был написан за день до войны. Специально не хочу ничего в нем менять под изменившуюся ситуацию. Добавил лишь вопросительный знак в заглавие. Время «промежутка» и балансирования на краю кончилось, началось время кровавой молотьбы.

Следует ожидать взрыва патриотической истерики, а потом, по мере поступления «груза 200», очередного цикла державного вранья.  

Если, опять же, без соплей, то Россия впервые с 80-го года открыто начала боевые действия на территории независимого государства. Нет сомнений, что это будет интерпретировано как агрессия. Саакашвили же, что про него ни говори, не сделал ничего нового по сравнению с тем, что Ельцин и Путин в свое время делали в Чечне. У него точно такая же аргументация, которая была у них. Только в его руках она сильнее, потому что налицо факт прямой силовой поддержки сепаратистов со стороны соседнего государства.

Столь же очевидно, что Россия не справилась с функцией миротворца. Вместо того чтобы развести конфликтующие стороны и сохранить мир, она выступила на стороне одной из них. Трудно назвать это успехом нашей внешней политики. Теперь у Украины и других бывших союзников на руках мощный козырь для скорейшего вступления в НАТО.

С точки зрения внутренней политики, понятно, что можно забыть про обещания снизить инфляцию — она будет больше, чем в прошлом году. Можно забыть — или отложить на годы — реформу армии и пенсионной системы. Следует ожидать резкого усиления военного лобби и перехвата им рычагов управления, снижения долгосрочных инвестиций, ограничения внутренних свобод. Под войну можно легко списать многие из ранее сделанных долгосрочных ошибок.

Путинская система ценностей, заимствованная из мифологического прошлого, закономерным образом привела к возрождению совка на новом витке развития. Совковая идеология, вопреки тому, что она сама про себя говорит, заточена не на улучшение жизни сограждан, а на изъятие у них ресурсов для решения «государевой задачи». Как правило, военной.

Конкуренцию «мирного сосуществования» она по определению проигрывает в силу неадекватной целевой установки: Держава для нее важнее Населения. Поэтому она всегда норовит перескочить к «немирной» конкуренции. Исходя из ложной установки, что в этой сфере у нее дело поставлено лучше. Это ошибка. Со всеми вытекающими последствиями в виде застоя, бессмысленного перемалывания людских и финансовых ресурсов, утечки кадров, деградации и последующего распада хозяйства.

Пока еще раз не расшибем голову об стенку, не остановимся.

Зато Зязиков сохранил свой пост на неопределенный срок. Не до него, Отечество в опасности! Можно быть спокойным и за политическую судьбу В.В. Путина на ближайшие годы. На переправе коней не меняют, верно? Значит, надо, чтобы страна всегда чувствовала себя на переправе. В великом походе за державные ценности. Ну а коли поход, то как же обойтись без Вождя?!

«За сим ура! Да здравствует Россия!» (А.К.Толстой)