Последствия войны в Южной Осетии довольно логичны и просты: у плохого события не может быть хороших последствий. Если вы вперлись в соседскую квартиру разнимать поссорившихся супругов, а затем остались там пожить, чтобы защитить слабую жену от сильного мужа, то не рассчитывайте на хорошие отношения с ее мужиком. Соседи по лестничной площадке тоже будут на вас коситься — не пришли бы вы и к ним в дом улаживать их семейные ссоры и разногласия. Больше того, ваши домашние тоже будут пребывать в нервном напряжении, ибо понимают, что аппетит приходит во время еды и кто поиграл кулаками в чужой квартире, не удержится при случае распустить их и в своей собственной.

Конечно, жить постоянно в чужой квартире вам вряд ли позволят домовая общественность и единственный оставшийся звездно-полосатый участковый — призовут к порядку и попросят выметаться из чужой квартиры вон. В ответ на это вы можете помочь поссорившимся супругам развестись и разделить лицевой счет, чтобы каждый из супругов жил в своей комнатке. При этом у вас еще останется возможность убеждать соседей и своих домашних, что вы поступаете так исключительно из присущего вам от природы благородства. Когда же это все надоест, то можно будет соседскую жену увести к себе, не забыв прихватить в собственность и ее комнатку.

Да, прав был Воланд, всем бы мы были хороши, да квартирный вопрос нас испортил. Кому квартиры своей мало, кому — страны.

Строго говоря, августовская война в Грузии — это две отдельные истории. Одна история — это Южно-Осетинский сепаратизм; другая — желание Кремля оттяпать от Грузии часть ее территории, или хотя бы контролировать ее, что, в сущности, одно и то же.

О сепаратизме можно говорить долго, нудно и на повышенных тонах. Можно до бесконечности спорить о том, насколько чист этот сепаратизм, действительно ли хотят лидеры Южной Осетии построить собственное независимое демократическое государство или им надо только избавиться от юрисдикции Грузии, чтобы безнаказанно заниматься контрабандой, бандитизмом, финансовыми махинациями и, в конце концов, привести страну в Российскую Федерацию. Многое, очень многое указывает на то, что замыслы лидеров Южной Осетии отнюдь не сводятся к получению политической независимости. Уже одно то, насколько власть в Цхинвали инфильтрована российскими силовиками, говорит о многом.

И все же это отдельная история, заниматься которой должны две конфликтующие стороны — Грузия и Южная Осетия — при содействии международных организаций и государств, не имеющих территориальной и геополитической заинтересованности в решении этой проблемы.

Совсем другая история — вмешательство России в этот конфликт. С самого начала «миротворческая миссия» России в Южной Осетии и Абхазии выглядела откровенно карикатурно. Политическая заинтересованность сквозила в каждом действии российских «миротворцев». Когда Россия начала в массовом порядке выдавать абхазам российские паспорта, стало ясно, что интересы России в этих конфликтах уже не скрываются. Все, что происходило дальше, — история циничной экспансии, закончившейся прямой агрессией против соседнего суверенного государства.

Не обладая достаточной фантазией, Кремль нашел лишь заезженный довод о защите соотечественников. Тех самых, которым недавно раздали российские паспорта.

Именно таким аргументом воспользовался в свое время Адольф Гитлер, потребовав передачи входившей в Чехословакию Судетской области Германии на основе права наций на самоопределение. В феврале 1938-го он обратился к Рейхстагу с призывом «обратить внимание на ужасающие условия жизни немецких собратьев в Чехословакии». Тогда, правда, Судеты присоединили к Германии без войны.

Что ж, «защита соотечественников» ничем не хуже, чем «оказание братской помощи» (Чехословакия, 1968 г.) или «выполнение интернационального долга» (Афганистан, 1979 г.). За всеми этими эвфемизмами стоит нескрываемое, всем понятное и большинством народа одобренное животное желание подчинять себе соседние народы и страны, диктовать окружающим свою политику и наказывать за неподчинение. Полное отсутствие каких-либо политических принципов, кроме одного — что хотим, то правильно. Независимость для Косово или Чечни — это плохо, а независимость для Южной Осетии или Абхазии — это хорошо. Просто потому, что нам так выгодно. Логика пещерной жизни, правила волчьей стаи, международный опыт прошлых веков. Не случайно Россия в связи с этой войной оказалась практически в полной изоляции. Поддержку ей высказали лишь несколько отмороженных режимов вроде кубинского, венесуэльского и сирийского.

Цинизм кремлевских политиков, их уверенность в своей безнаказанности зашли так далеко, что министр иностранных дел Сергей Лавров заявляет Кондолизе Райс, что Михаил Саакашвили должен уйти (цель агрессии — сместить законно избранного президента соседней страны?). Военные уже и не помышляют о выводе войск из Грузии, намереваясь оставить их в Южной Осетии, которая вроде бы уже не столько Грузия, сколько Россия.

Так чем же обернется для нашей страны эта агрессивная война? Уже сегодня — десятки убитых, сотни беженцев, разрушенные дома. Но это не все. Плохие события имеют плохие последствия. Война ужасна уже тем, что дает право на убийство, освобождает от ответственности, развращает политиков и военных, разрешая им забыть опыт цивилизации, мораль, закон. Все это проникает в нашу гражданскую и политическую жизнь.

Власть, не задумываясь, нарушила ст. 102, п.1, г) Конституции России, относящую к ведению Совета Федерации «решение вопроса о возможности использования Вооруженных Сил Российской Федерации за пределами территории Российской Федерации». Это наглядный урок тем, кто наивно считал, что президент-юрист лучше президента-чекиста.

Кто возьмется утверждать, что, нарушив Конституцию ради войны с другой страной, власть, тем не менее, будет соблюдать законы в отношении собственных граждан? Каждый случай нарушения закона властью, особенно демонстративное нарушение, укрепляет систему беззакония. Произвол несется как снежный ком, как лавина, и война часто становится прологом к хаосу, революциям и террору.

Уже сегодня большинство российских средств массовой информации дают искаженную картину событий в Южной Осетии, показывая свою лояльность Кремлю или искреннее согласие с его шовинистической и агрессивной внешней политикой.

Российские политические партии и политические деятели демонстрируют либо патриотический восторг, либо (те, что более вменяемые) занимают позицию «над схваткой», высказывая равное осуждение как российской власти, так и грузинскому президенту. Отделываясь общими словами о том, что война — это плохо, а мир — это хорошо, они явно избегают называть вещи своими именами: Россию — агрессором, Грузию — жертвой агрессии. За желанием уравнять в своем сочувствии агрессора и его жертву отчетливо видится боязнь оказаться непопулярным в обществе, которое все больше пропитывается идеями великорусского шовинизма и осознанного изоляционизма.

Да, грустно и неприятно называть Россию агрессором, но сегодня это так и есть. Это не вся Россия, а только нынешняя, путинско-медведевская. Агрессивность не ее природная черта, а ее чекистская посткоммунистическая беда.

Эта беда, кстати, захватывает не только Россию, но, хотя и в разной мере, почти все постсоветские республики. В том числе и Грузию. Несмотря на то, что после Революции роз страна уверенно встала на путь демократии, путь интеграции в Европу и ее политические и военные структуры, не отживший советский опыт дает о себе знать. Идея о том, что силой или принуждением можно сохранить сепаратистские территории, не угасает со времен распада СССР и получения Грузией независимости.  

Можно понять, что эта идея была близка президенту Эдуарду Шеварднадзе — советскому номенклатурщику, воспитанному на идеалах классового насилия и тоталитарного порядка. Можно понять, что ее не чурался президент Звияд Гамсахурдиа — бывший диссидент, ради спасения от тюрьмы пошедший на сотрудничество с КГБ и публично осудивший по телевидению Демократическое движение. Уже труднее понять Михаила Саакашвили, политика нового поколения, судя по всему осознающего принципы демократического устройства и управления.

И что уж вовсе удивительно, правая грузинская оппозиция, критикующая Саакашвили с демократических позиций, тоже считает необходимым любыми средствами вернуть Абхазию и Южную Осетию в лоно Грузии. Даже если речь идет не о российской попытке аннексировать эти территории, а о настоящей их независимости и праве на самоопределение.

В результате Грузия имеет вполне общенациональную идею о необходимости возвращения отколовшихся территорий. И в идею эту вписывается массированный артиллерийский обстрел Цхинвали ради восстановления конституционного порядка и суверенитета Грузии. Печальное раздвоение демократического сознания, таящее серьезную угрозу демократическому будущему этой страны.

Впрочем, нам ли в России плакать о бедах грузинской демократии? Нас самих настигает одно плохое событие за другим: басманное правосудие, фальшивые выборы, убитое телевидение, липовые президенты, а теперь еще и роль военных агрессоров. Каждый новый шаг ведет почему-то только вниз.

Ничего не поделаешь, хорошие последствия бывают только от хороших событий.