Реакция радикальной либеральной общественности на известные события в стане СПС вкратце такова:

Белых — хороший мужик, но не орел, поскольку, будь он орлом, вступил бы в неравную разоблачительно-очистительную схватку с Кремлем и пусть непременно погиб бы, обломав крылья о зубчатую стену, но то была бы смерть со славой, а не бесславных дней позор…

Что же касается самой СПС, то здесь все до пронзительности очевидно. Куртизанки - прагматики во главе с А.Б. Чубайсом продали свою партию ответственным работникам Администрации президента РФ за несколько мелких нанотехнологических сребреников.

Белых на самом деле внятно обосновал свою позицию. При этом ни на кого не наезжал, никого ни в чем не обвинял и не читал нравственных проповедей. Напротив, дал понять, что не видит другого пути для своей партии, кроме заключения определенных соглашений с властью. Просто этот путь не годится лично для него, Никиты Белых. Все это в совокупности заставляет меня полностью и безоговорочно согласиться с тем, что Белых повел себя в данной, действительно непростой, ситуации безупречно. Что же до отсутствия у него орлиных статей, то, по моим наблюдениям, орлов в нашей фауне не много. Особенно с выраженными суицидальными наклонностями. А ведь только такие безумные птицы имеют право со своей недосягаемой моральной высоты ронять камни на головы простых смертных. 

Ну о суициде и требовательных призывах к нему мы еще поговорим. А пока несколько слов о Чубайсе.

Думаю, Чубайс не нуждается в адвокатах, и уж тем более он не нанимал меня в этом качестве. Но чем, согласитесь, удобен Чубайс? Он удобен тем, что на него можно повесить совершенно любую собаку — и ни черта тебе за это не будет, кроме уважения коллег и прочих окружающих. И хотя трудно найти собаку, которую на него уже не повесили бы, начиная с 1992 года, но попытаться — сам Бог велел. Благо дело — благодарное. Так что не робейте, ребята!

Теперь — о главном. О том, что СПС продается Кремлю вместо того, чтобы ползти на кладбище. Это, конечно, безнравственный выбор. Гораздо приличнее было бы коллективно сдохнуть и расчистить дорогу беззаветным борцам за свободу.

Сказать сегодня, что весь либеральный фланг российского политического спектра переживает тяжелый продолжительный кризис — это ничего не сказать. В настоящий момент наиболее сдержанной и в то же время развернутой характеристикой положения дел на этом фланге является слово «крандец». О том, что именно привело к столь запущенной ситуации, в свое время дискутировали много. В центре дискуссии, в качестве первопричины зла, как правило, фигурировала демоническая воля центральной власти. Потом всем как-то надоело говорить и спорить и любить усталые глаза В.В. Путина. Теперь, вероятно, заинтересованное обсуждение возобновится.

Диагноз на самом деле был сделан правильный, но только не полный. Действительно, поставленная Кремлем задача по оплевыванию и высмеиванию как самой либеральной идеи, так и ее адекватности российским реалиям, была с блеском решена во многом благодаря огромному информационно-административному ресурсу и целенаправленным, систематическим действиям самого Кремля. Но ведь не только. Имели и продолжают иметь место и другие существенные факторы.

Один из них — специфическое ментальное наследие нашего гордого прошлого, которое всегда чрезвычайно облегчает позитивное восприятие российским обществом любых усилий власти по выкорчевыванию ростков либерализма и чрезвычайно затрудняет восприятие попыток его насаждения.

Мне, разумеется, хорошо известно, как истинные либералы любят народ, как горячо его защищают и не позволяют перевести на него стрелку. Нет, не в народе дело, говорят они. Народ готов к встрече с прекрасным, либеральным и прогрессивным, и очень даже. Дело, о лукавые царедворцы, в телеящике. Точнее, в том, кто им владеет. Отдайте нам этот волшебный ящик хоть на полчаса в неделю, и это самое дело будет в шляпе. Дайте время в прайм-тайм на ОРТ или на «России», скажем, Г.К. Каспарову или А.Н. Илларионову — и вы страну не узнаете. Их пастырское слово сотворит чудо, народ-богоносец прозрит истину, низвергнет ложных кумиров, оковы тяжкие падут, темницы рухнут и т.д.

Веря в наш народ беззаветно и любя его столь же нежно, как и мои уважаемые воображаемые оппоненты, я не готов с ними полемизировать по данному поводу. Мало того, к аргументу насчет телеящика я вскоре вернусь и даже употреблю его в совершенно положительном смысле.

А пока что — еще один, третий, после шаловливых ручек Кремля и тяжкого исторического наследия, фактор, который привел к настоящему краху российского либерального движения. И этот фактор — полная идейно-политическая импотенция, если не всего указанного движения, то, во всяком случае, его радикальной, непримиримой части. Ни единого осмысленного призыва, ни одной конструктивной идеи, которая могла бы увлечь не то что сколько-нибудь массового, а и социально близкого избирателя. Только убогий «анти-Путин» и, якобы оправданная этой мощной сверхидеей, постыдная неразборчивость в связях (связях, применительно к которым, скажем, сам разговор о «нерукопожатности» представляется неуместным до смешного) — и ничего больше. Немудрено, что с переездом Путина из Кремля в Белый дом и появлением на сцене Медведева идейная нищета радикальной оппозиции устремилась к абсолюту.

Сближение с центральной властью может обеспечить готовым к этому либералам достижение такой ключевой цели, как легализация на политическом поле. Прежде всего, появятся деньги. Можно на это возразить: грязные деньги. И здесь не готов спорить. Вполне возможно — дело вкуса, — что деньги кремлевских кукловодов грязнее, чем деньги сочувствующих бизнесменов. Но разве кто-нибудь предлагает подобный приятный выбор? Разве найдется сейчас кто-нибудь, готовый дать хотя бы копейку на политику без отмашки из Кремля? Нет, реальный выбор совсем другой, а именно тот, о котором уже шла речь:

— Никогда еще Воробьянинов не протягивал руки.

— Так протянете ноги, старый дуралей!

Ну и сюда же, до кучи, о пресловутом телеящике. Сколько угодно клеймите кровавый режим, сжигайте свои сердца на жертвенных кострах, но ведь никто об этом не узнает — без той же самой кремлевской отмашки. А если она будет, эта отмашка, то клясть режим последними словами, ясный пень, не дадут. Но изложить свою позицию дадут. Надо только иметь позицию и уметь ее изложить. Желательно, не только по-английски.

Минусы возможного объединения разбитых частей СПС с ДПР и «Гражданской силой» очевидны и бесспорны. Живая, независимая партия, имеющая свое, не общее выражение лица, сливается в кремлевской пробирке с двумя уже выращенными в ней безликими уродцами.

Но и плюсы налицо. В пробирке ждет довольно питательный бульон. А вне пробирки — среда, в обозримом будущем не приспособленная для жизни.