Почему на съезде Союза Правых Сил 15 ноября я принял решение вернуться? Начнем с того, что я не выходил из СПС в феврале этого года, а лишь приостановил членство. После поражения партии на парламентских выборах 2003 года, как известно, я ушел в отставку с поста сопредседателя политсовета и, честно говоря, с тех пор не особенно активно участвовал в работе СПС. Но после ухода Никиты Белых из партии — когда началась история с кремлевским рейдерством в отношении СПС — я, естественно, не мог оставаться в стороне. И я надеялся, что Союз Правых Сил — все-таки идеологическая партия. Я надеялся на то, что противоестественный союз Кремль-СПС вряд ли кому-то понравится. Кремль за цензуру — Союз Правых Сил за свободу. Кремль за рейдерство — Союз Правых Сил за защиту частной собственности. Кремль за басманное правосудие и Бахмину в тюрьме — Союз Правых Сил за законность. Идеологически Кремль и СПС — абсолютные антиподы. Кроме того, я считал, что судьба Барщевского и Богданова должна образумить моих товарищей по партии. Ведь Барщевского и Богданова просто «слили», и не оказалось ни одного человека, кто бы сожалел по поводу их ухода из политики. Мне также казалось, что люди откликнутся на мое предложение сохранить партию, выбрать новое руководство, найти средства для дальнейшей работы. Кстати, частично средства мы уже нашли. Но либо большинство участников съезда было зомбировано или напугано, либо, что вероятнее, они рассудили так: быть в оппозиции — дело неприятное, тяжелое и небезопасное, а быть при власти, даже если ты на унизительном положении марионетки — более комфортно.

Надо понимать, что съезд совершил не поступок, направленный на объединение СПС с другими партиями, а выполнил указание Кремля по уничтожению последней независимой либеральной партии. То есть сделал дело заведомо неправое, хоть они и хотят называться «Правым делом». Наверное, тем, кто выполнил указание, было стыдно, но об этом никто не узнает.

Согласитесь: если ты хочешь идти в «Правое дело» — иди себе спокойно, но при чем здесь партия Союз Правых Сил? Допустим, вы живете в доме, дом обветшал, нет денег на ремонт, крыша течет. И вот вы решили пойти служить во дворец, поработать холопами, холуями. Пожалуйста, идите, но зачем дом-то взрывать? Может, на ваше место придут другие, отремонтируют этот дом, сделают приличный фасад, там будет удобно жить, туда будет приходить много людей? Для чего этот вандализм? Оказывается, таково жесткое условие Кремля. И теперь понятно, почему и откуда оно возникло. В Кремле очень боятся, что преобразованный Союз Правых Сил может стать еще одной площадкой для объединения демократической оппозиции. Причем площадкой, которая позволяет, как нетрудно догадаться, участвовать в региональных и муниципальных выборах. Поскольку режим очень боится за свою шкуру, а сейчас — в связи с падением цен на нефть и кризисом — эти страхи становятся маниакальными, он уничтожает все живое, что есть на политической поляне, в том числе и на партийной.

На самом деле те, кто послушался Кремля, сделали странный поступок. Понятно же, что их берут в Кремль шестерками. Их взяли на полное денежное довольствие. Определили, кто будет их начальником. Уже назначен руководитель аппарата, его зовут Андрей Дунаев, это — человек Кремля. Такого унижения не испытывала еще ни одна демократическая партия. И самое интересное, что две трети мест в «Правом деле» получит не СПС, а кремлевские люди. Как мы прекрасно понимаем, никаких партий Барщевского и Богданова нет и никогда не было, две трети их мест принадлежат Администрации президента. Поэтому очевидно, что большая часть делегатов съезда СПС в результате сделки просто окажется за бортом. Таким образом, две трети участников съезда поступили мало того что аморально, но и иррационально: взяли и закрыли себе возможность остаться в партии, которую когда-то создавали. То есть совершили коллективный суицид. Это необъяснимое холопство меня крайне удручает. Конечно, членов новой партии будут показывать по телевизору. Видимо, ради этого многие готовы забыть про гордость. Но я все же считаю, что репутация имеет значение.

Что меня умилило, так это — утверждения сторонников слияния с Кремлем о том, что они смогут влиять на ситуацию изнутри. Я не представляю, как холоп может влиять на хозяина, как баран может влиять на волка — я на съезде уже говорил, что союз Кремля и СПС похож на союз волка и барана. Наверное, если баран будет стелить волку соломку и говорить: «Ложись спать!», а волк при этом будет сыт, то он сразу барана не съест. Но если баран начнет блеять и чего-то требовать, то волк его, конечно же, сожрет. Когда волк будет жрать барана, тот, может быть, будет верещать, но сочувствующих ему не найдется.

Одним словом, очевидно, что получившаяся конструкция лжива. А наши избиратели, как мне кажется, люди не глупые. И я не знаю ни одного человека, который был бы готов голосовать за этот марионеточный фальшпроект.

Среди делегатов съезда были люди, которые выражали категорическое несогласие с уничтожением СПС. Это люди, которые действовали не по указке, а по совести. Все, кто выступал против участия в фальшпроекте, могут присоединиться к нашему движению «Солидарность». На съезде я говорил об этом и приглашал всех к нам. Конечно, не надо обольщаться по поводу количества наших возможных сторонников в рядах СПС. Это отделения в Москве, Костроме, Воронеже, половина отделения в Санкт-Петербурге, Валерий Бакунин из Московской области. Как я понял на съезде, есть делегаты с Дальнего Востока и из Республики Алтай, которые готовы нас поддержать. Все это достойные люди. Но, конечно, судя по голосованию, их немного.

Я не юрист и не могу с уверенностью говорить о нарушениях, допущенных на съезде. Но, например, тот факт, что Вадима Прохорова, многолетнего адвоката СПС, на съезд не пустили — это, конечно, самое настоящее позорище. Перерегистрация, проведенная во время съезда, тоже действие недопустимое. Маша Гайдар, которая лучше меня знает о нынешнем внутреннем устройстве партии, говорила, что нарушений было много. Но надо признать, что само голосование за уничтожение партии проходило открыто и честно. 97 к 9 — цифры абсолютно достоверные. Конечно, отказ от тайного голосования как более демократичного вида волеизъявления не может радовать, но открытое голосование было поименным, поэтому никакого мухлежа здесь быть не могло. Более или менее понятно, что с делегатами съезда была проведена большая работа. Людям что-то пообещали, сказали: «Все будет хорошо. Кремль даст денег. Вас пропустят везде. Не волнуйтесь, мы никого не забудем». И народ, боящийся потеряться в этой суровой жизни, на все согласился.