Решение Мосгорсуда об освобождении Василия Алексаняна не стало для меня неожиданностью. Накануне вечером я предложила своему младшему сыну поспорить, отпустят завтра Алексаняна или нет. Он отмахнулся: «Сколько раз ты уже говорила, что вот-вот отпустят, и его не отпускали». В мою интуицию сын больше не верил. Но на этот раз он ошибся.

Еще неделю назад, когда кассационная инстанция Мосгорсуда отложила рассмотрение жалобы адвокатов Алексаняна на неделю, сославшись на необходимость изучения медицинских документов, я подумала, что это неспроста — будут решать. Нерешительность судей была понятна, вряд ли на изучение медицинских документов требовалась неделя. Решение принималось не в суде. Шли последние согласования. Взвешивались все «за» и «против». Была информация, что Алексаняну становится хуже, и те, кто курирует его дело, заволновались — не дай Бог, умрет под стражей. Вот и постановили: освободить. Тройка кассационных судей получила указание: проявить «гуманность» — несмотря на несогласие прокуратуры, изменить меру пресечения и освободить под залог в 50 миллионов рублей.

Заявления адвокатов, о том, что, строго по закону, не осталось никаких оснований держать бывшего вице-президента ЮКОСа под стражей, раз 1 декабря закончился срок давности по основному обвинению, которое ему предъявлялось, было судом благополучно проигнорировано. Ведь получалось, что, если бы судьи руководствовались законом, а не указаниями из Кремля, то Алексаняна должны были отпустить без всякого залога. А просто-напросто прекратить его дело за истечением срока давности. Но судьи из империи Ольги Егоровой мыслили другими категориями.

О чем они думали, когда принимали решение о фантастической сумме залога, который должны внести за освобождение из-под стражи родственники умирающего человека?

Понимали ли судьи, что своим беспрецедентно циничным и подлым решением они в очередной раз унижают этого некогда блестящего молодого юриста, принадлежащего, между прочим, к их профессиональной корпорации? Откуда вообще возникла столь фантастическая сумма залога? Известно, что за освобождение из-под стражи в Испании российского адвоката Александра Гофштейна было заплачено 350 тысяч евро, и это была невиданная для испанцев сумма.

Цифра в 50 миллионов рублей, эквивалентная двум миллионам долларов, на прошлой неделе широко обсуждалась в СМИ. Именно такую сумму назвал криминальный авторитет Лом-Али Гайтукаев, когда, выступая свидетелем на процессе по делу Анны Политковской, сообщил присяжным, что столько денег заплатили заказчики за убийство обозревателя «Новой газеты». Об этом Гайтукаев вроде бы узнал от следователя Гарибяна. Криминальному авторитету мало кто поверил. Но вот эти пресловутые два миллиона «зеленых» всплыли вновь. И уже совершенно в другом контексте.

В январе этого года, перед тем, как передать дело в суд, следователь Следственного комитета вроде бы был готов освободить Василия Алексаняна под залог. Об этом «МК» рассказывал его отец. Тогда журналисты предполагали, что освобождению бывшего вице-президента ЮКОСа помешала Генпрокуратура.

Теперь мешать никто не стал. Обсуждалась только «цена вопроса».

Как быстро успеют родственники Алексаняна собрать 50 миллионов рублей и положить их на депозитный счет Мосгорсуда? Власти будут внимательно отслеживать, откуда у родственников Алексаняна такие деньги. И это может затормозить внесение залога.

Надеюсь, что деньги все же быстро найдутся, и тогда конвой наконец перестанет охранять больничную палату Алексаняна. Его будут навещать родственники. И теоретически он сам сможет покинуть эту больничную палату. А сможет ли вернуться домой?

Судя по тому, что говорят адвокаты, ему очень и очень плохо. Температура под сорок, которая не снижается больше двух недель, не дает надежды на чудо.

Когда пришла новость о решении Мосгорсуда, я как раз заканчивала статью о парализованном чеченце Лечи Джанаралиеве, отбывающим срок в мордовской колонии. Его заболевание входит в перечень болезней, по которым осужденных должны «актировать» из мест лишения свободы. Но суд уже однажды отказал ему, посчитав, что раз чеченец не признает своей вины и отказывается носить значок «склонен к побегу» (при том, что, будучи парализован, он просто не может передвигаться без посторонней помощи), то пусть и дальше отбывает свой срок в колонии.

Я закончила статью словами начальника мордовского лагеря, который объяснял жене этого парализованного осужденного, почему того вряд ли отпустят домой. «Ваш муж еще не совсем конченый. Когда он будет помирать, мы его, может быть, отпустим», — говорил тюремщик.

Когда пришла новость о решении Мосгорсуда, я поняла: «Вот и ответ, почему Мосгорсуд отпустил Алексаняна…»

А Лечи Джанаралиева, скорее всего, не освободят. Его родственникам никто не предлагал вносить залог. Им предлагали дать взятку. И тогда Лечи оставили бы отбывать срок в Чечне, а не тащили бы волоком в Мордовию. Родственники денег не дали. У них не было той суммы, которую просили посредники…