11 декабря президент РФ Дмитрий Медведев сделал заявление о возможном вступлении России в ОПЕК. Это заявление носит не только экономический, но и отчетливый политический характер. Попытки Кремля во чтобы-то ни стало поднять цены на нефть и привязанные к ним цены на газ вызваны не только желанием предотвратить экономическую катастрофу внутри страны, но и активным стремлением удержать те внешнеполитические позиции, которых Москва добилась в период энергетического ценового бума.

Стоит сразу же отметить, что, несмотря на большие экономические и финансовые проблемы, которые ждут Россию, скорее всего, начиная с весны 2009 года, никакие разговоры о возможной смене режима не имеют под собой реальной базы.

Нынешняя власть, на мой взгляд, крепко держит страну в руках, отнюдь не исчерпав набор инструментов для подавления возможного недовольства любой части населения. Так что нет никакой причины для возможного беспокойства Запада по поводу прихода к власти в Кремле еще более неадекватных сил.

Действия и заявления Кремля внутри страны, связанные с усилением экономического кризиса, меня интересуют несколько меньше, чем его же внешнеполитические действия, суть которых вполне ясна.

Режим Путина пытается сделать все, чтобы не выступить в роли инициатора мирных переговоров с США и Западом, что для многих в Кремле равносильно походу в стан врага с белым флагом. Такая ситуация, безусловно, оценивается Москвой как поражение в борьбе за превращение «однополярного» мира в «многополярный».

С такой одновременно затратной и политически привлекательной идеей, провозглашенной Кремлем и подхваченной его маргинальными союзниками, Москве очень не хочется расставаться. Кроме того, это приведет к сдаче многих международных позиций, которые Россия получила, умело воскресив свои отношения с диктаторскими режимами по всему миру.

Очевидно и другое. Кремль в который раз отчаянно пытается разделить мир на своих и чужих. Очередная попытка создать газовый картель, несмотря на заявления российских лидеров об отрицании идеи ценового сговора по газу, была предпринята Москвой совсем недавно. Возможное же вступление России в ОПЕК, по идее Кремля, скорее  даст возможность Москве проводить линию на разделение нефтедобывающих стран и потребителей «черного золота», самым крупным из которых являются США, чем добиться повышения цен на нефть.

Но даже если предположить, что Кремлю удастся их поднять, ситуация осложняется тем, что нефть и газ составляют около 50% российского бюджета, а 25% - 30% зависят от цены на различные металлы, включая драгоценные. Поэтому, следуя абсурдной логике, которая движет Москвой, ей необходимо создать какой-нибудь металлический или «чугунный» ОПЕК, скупив в США и мире все крупные компании на этом рынке.

Получается, что вместо попыток реального сотрудничества с ЕС и Вашингтоном, Кремль, с одной стороны, пытается забросать их пустыми призывами к переменам, а с другой — усиливает конфронтационные действия. Подтверждением первого стало унизительное для Москвы голосование стран-участниц ОБСЕ по российскому предложению об изменениях структуры безопасности в Европе. Второе же доказывает стремление Кремля к отделению Вашингтона от его союзников. При этом российское руководство, как и советское до него, убеждено, что финансовый кризис покончит с американским лидерством в мире.

Именно поэтому позиция Москвы на переговорах с Вашингтоном, идущих на различных уровнях, построена скорее на фактическом выдвижении ультиматумов, чем на предложениях по реальному сотрудничеству. Москва хочет «мира» исключительно на своих, неприемлимых условиях, к тому же не понимая, что ей нужно научиться вести себя прилично, сказал мне один из источников в нынешней администрации.

При этом те, кто говорят о возможном скором примирении России и США, основываются лишь на некоторых ранних заявлениях избранного президента Обамы, но совершенно не принимают во внимание последствия войны России с Грузией, считая ее пройденным этапом. 

Позиция Кремля исходит из неизбежности борьбы с Вашингтоном, который не понимает идеологическую составляющую, построенную на необходимости поиска врага и борьбы с ним не на жизнь, а не смерть.

Такая политика напомнила мне об истории, рассказанной продавцом в одном из автомобильных салонов Нью-Йорка, где я помогал своему приятелю покупать машину: «Ты не представляешь, что выкидывают люди, приходящие к нам. Недавно один из них набросился с кулаками на менеджера салона сразу после того как вошел сюда. Пять моих коллег серьезно остудили его пыл. После этого он пришел в себя, вытер кровь, но не ушел, а купил машину на наших же условиях».