Безотказная работа судебной машины — важная составляющая механизма массовых репрессий. Но не единственная. Эрозии подвергается на только судопроизводство, но и сами уголовные законы. Неопределенность формулировок, многозначность трактовок, неясность определений — вот непременные условия для массового применения уголовных норм к невиновным людям. В советские годы это были «Контрреволюционные преступления» (ст.58 УК РСФСР), а позже «Антисоветская деятельность» (ст. 70 УК РСФСР) — для политических репрессий и «Хулиганство» — для всех остальных, когда надо было кого-то посадить, а подходящей статьи не находилось. В последние годы эквивалентом антисоветской деятельности постепенно становятся статьи об ответственности за экстремизм — такие же резиновые, неконкретные и как угодно широко трактуемые.

Однако в рамках экстремизма новым российским опричникам оставаться тесно. В ту же пятницу, когда законодатели ограничили компетенцию присяжных, правительство России внесло в Госдуму законопроект о поправках в Уголовный кодекс. Изменить предложено именно те статьи, до которых теперь не допускают присяжных. Пусть бросит в меня камень тот, кто решит, что я сторонник теории заговора, а финт с присяжными и передел статей — простое совпадение!

Изменения носят вполне определенный характер: от конкретных формулировок к расплывчатым. Так в статье «Государственная измена» (ст.275 УК РФ) наказывалась «враждебная деятельность в ущерб внешней безопасности РФ». Теперь это будет любая деятельность, не обязательно враждебная, и всякая безопасность, не обязательно внешняя.

Расширяется и толкование шпионажа. Согласно законопроекту, шпионажем теперь признается передача государственной тайны не только иностранному государству, иностранной организации или их представителям, но также и международной организации и ее представителям. И вряд ли здесь подразумеваются НАТО или Евросоюз, скорее «Репортеры без границ» или Human Rights Watch. Не зря же в новую формулировку предложено добавить ответственность за передачу секретной информации не только иностранной разведке, но и «лицам, действующим в ее интересах». Уж о чем, о чем, а о чужих интересах ФСБ у нас знает все! И суд непременно расскажет это в очередном приговоре, добавив для пущей убедительности какую-нибудь байку в стиле «шпионского камня» или ежемесячной зарплаты от ЦРУ.

Предлагается расширить ответственность за «Разглашение государственной тайны». Если законопроект примут (а кто-нибудь сомневается?), то отвечать по нему будут не только те плохиши, которые рассказывают врагам про военную тайну, но и те, кто незаконным образом узнал о ней, даже если он молчит как партизан на допросе. Заодно с ними по всей строгости закона будут отвечать за госизмену и те, кто оказывает нашим врагам «консультационную помощь».

Таким образом, круг будущих «врагов народа» расширился если не до сталинского, то, по крайней мере, до андроповского понимания. А ведь ничего не делается просто так, от нечего делать. За всеми этими контрреформами стоит продуманный замысел суетливых кремлевских творцов. Спешка, с которой они меняют законодательство, продиктована, похоже, ожиданиями назревающего недовольства. Нарастающий экономический кризис вполне способен заставить наконец задуматься о политических путях страны тех, кто до сих пор всячески отгонял от себя крамольные мысли. От всеобщего недовольства до массовых протестов один шаг. Если это случится на пике кризиса, который предсказывают к весне-лету будущего года, то у власти в ответ на массовые протесты будет готов механизм массовых репрессий. По крайней мере, они так думают и, очевидно, именно к этому готовятся.

Поспешить с этими мерами их, возможно, заставили массовые выступления на Дальнем Востоке в связи с повышением таможенных пошлин на ввоз праворульных автомобилей. Если люди так остро отреагировали на автомобильные проблемы, то что же будет, когда доходы бюджета упадут настолько, что не хватит денег на пенсии, социальные пособия и зарплаты бюджетникам? В Кремле наверняка просчитывают возможные последствия массовых выступлений.

Помимо самого очевидного последствия — утраты властью монополии на политическую активность — есть и другие. Например, лавинообразный рост оппозиции на волне массового народного недовольства. Учрежденное недавно движение «Солидарность» ясно показало Кремлю, что не боится репрессий и рассчитывает на широкую общественную поддержку. Подготовка репрессивного законодательства, конечно, имеет в виду и этих оппозиционеров.

Другое неприятное для Кремля последствие массовых протестов — высвобождение местной власти из-под контроля федерального центра. Те же дальневосточные события показали, что в ситуации массового народного недовольства местная власть если и не становится на сторону недовольных, то старается выполнить миссию посредника. Депутаты Законодательного собрания Приморья, а за ними и депутаты городской думы Владивостока заспешили со своими реляциями в Москву, уговаривая центральную власть пойти навстречу требованиям трудящихся и отменить повышение пошлин. И это несмотря на то, что дальневосточные демонстрации имели отчетливый политический привкус — среди лозунгов были хорошо заметны, в частности, транспаранты с призывом передать Владивосток вместе с Курилами Японии, перечеркнутые эмблемы партии «Единая Россия», на некоторых плакатах премьер-министр Путин именовался «крысой». Депутаты Госдумы были вынуждены «с пониманием» реагировать на обращения их дальневосточных коллег, поставив под сомнение обоснованность решения правительства. Нетрудно догадаться, какое впечатление это произвело на премьер-министра Путина, всегда так нервно переживающего за свой политический престиж. Если так пойдет и дальше, то, пожалуй, и президент Медведев сможет выскользнуть из-под контроля.

На две угрозы — массовые выступления и фрондерство местной власти — Кремль заготовил две адекватные, как ему кажется, меры. Против митингующего народа власть как всегда готова применить дубинки. Поэтому задуманное еще два года назад сокращение численности внутренних войск МВД приостановлено. Их планировалось сократить с 200 тыс. человек до 140 тыс. к 2011 году. Сейчас эти войска, состоящие из отрядов спецназа, частей оперативного назначения и частей по охране особо важных объектов, насчитывают около 170 тыс. человек.

Против непослушных чиновников Кремль заготовил другое, универсальное оружие — пакет антикоррупционных мер. В стране окончательно победившей коррупции за это преступление можно посадить практически любого чиновника. Схема уже опробована на мэрах городов — действует безотказно. Только с начала этого года к уголовной ответственности привлечены около 200 мэров городов и глав районных администраций. Посадить можно любого. Но сажать будут только тех, кого надо. 19 декабря Госдума приняла пакет антикоррупционных законопроектов, внесенный в нижнюю палату президентом Медведевым. В пакет входит закон «О противодействии коррупции» и поправки в 26 федеральных законов. Теперь, по идее Кремля, чиновники должны десять раз подумать, прежде чем разделить общественное недовольство — уж они-то знают, на чем их самих можно поймать и посадить.

Расчет Кремля отчасти оправдался: в минувшие выходные, когда дальневосточники снова вышли на уличные акции протеста, местная власть была уже не столь терпима и требовала от демонстрантов разойтись. Привезенный со всей страны ОМОН показал пример решительности в борьбе с народом, избивая как демонстрантов, так и журналистов.

Однако, надо заметить, подобными мерами общественное недовольство не обуздать. Избиениями и штрафами людей можно только еще больше озлобить и подтолкнуть к более решительным действиям. Фактически власть провоцирует общество на оранжевую революцию. Возможно, она делает это даже неосознанно, просто от безвыходности своего положения. Отказавшись от демократии, диалога с обществом и открытой политической дискуссии, власть идет по единственному оставшемуся ей пути — ужесточению режима, завинчиванию гаек. Логика самосохранения и абсолютное пренебрежение общественными и государственными интересами не оставляют ей другого выхода, кроме использования репрессий для решения текущих политических и экономических проблем. Страх потерять власть и боязнь грядущей ответственности заставляют власть загодя готовить оружие и предпринимать превентивные меры по усмирению общества. Затеянная президентом Медведевым судебная контрреформа — одна из таких мер.